Родилась Гранда в ГДР, где служили её родители. Отец был полковник, а мама – врач в воинской части. Отцу по болезни пришлось уйти в отставку и перебраться жить к своей тёте, бабушке Кате. Детей y той не было, а муж – фронтовик-инвалид, за которым она ухаживала несколько лет, – оставил её одну. Вот бабушка Катя и пригласила к себе племянника, поскольку никого на свете ни y неё, ни y Филипповых больше не осталось.

В очередной раз приехав в деревню, я несколько раз услышал от местных жителей странное выражение «ай-хай, наверное, это собака». Вначале был озадачен. Чуть позже стало ясно, что этой фразой люди выражают недоверие, сомневаются в правдивости говорящего. А впоследствии я убедился, что автором выражения является Мифтахетдин-агай. Однажды поздней осенью соседский мальчишка уговорил нашего уважаемого ветерана сходить по первотропку на охоту.

И словно тонкий песчаный ручеёк, неумолимо сыплющийся через песочные часы, потёк её рассказ, её боль. И не знаешь, что делать, то ли перевернуть эти песочные часы, то ли слушать, как сыплется тонкая песчаная струйка.
– Мы ведь в большом городе жили. И хорошо жили. Я сынульку родила. А потом надумали приехать в деревню, и пошло-поехало. То свекровь убеждает моего мужа: «Не твой это ребёнок!» То муж сам чего надумает.

Конечно, прихожанки порой гадали: в чём дело? Неужели бесплодны он или она? И однажды матушка проболталась знакомой, а та по секрету всему свету разнесла: батюшку и матушку некий старец благословил «жить как брат с сестрой», что означало – без секса. Такой вот аскетический подвиг смирения страстей, борьба с желаниями. До поры до времени пара держалась. Крепкие, здоровые мужчина и женщина жили рядом, но не касались друг друга.

Крупные кисти психиатра мирно лежат на столе. Но, возможно, под столешницей кнопка, на которую он сейчас надавит, и вбегут, не знаю, санитары или ОМОН, скрутят меня. Чувствую – плохая ситуация. Главное, ложится на некий мой глубинный страх. Мне кошмары пару раз снились, что я перестаю понимать людей. Вообще – язык, их логику, кто они и зачем. А тут сон наползает на реальность. Голос врача звучит уже с опасной фальшивой добротой.

В комнате нас было четыре девушки, по 21–22 года. К тому времени мы уже окончили техникумы, работали и одновременно заочно учились в разных вузах. Общежитие располагалось в центральной части города, это был старинный купеческий двухэтажный деревянный особняк. Он сильно обветшал, его должны были снести, а жильцов отселить, о чём нас всех и известили. В нашем общежитии проживали люди, работавшие в различных учреждениях.

И вот настал день отъезда. Возвращались поездом. В плацкартном вагоне, втором от конца. Время – полночь. Наутро увидели своих соседей – молодой мужчина с сыном лет семи. Мужчина быстро познакомился с девушками из соседнего купе, а мы приглядывали за пацаном. Папа решил напоследок оторваться – вовсю флиртовал и выпивал. Когда вернулся в своё купе, ему вдруг стало жарко. А не открыть ли нам окно? Отчего же нет, открывайте! Ехали отец и сын до станции Лиски

К началу я опоздал и в смущении протиснулся в полуоткрытую дверь. Окна аудитории были закрыты, в зале чувствовался густой дух научных баталий. Доклад уже вовсю шёл.
– Здесь виден знак Рыб! – рыжий докладчик ткнул пятном лазерной указки в северное побережье России. К побережью на карте был пририсован астрологический знак Рыб. – И что же мы обнаружили в местных водах? Рыбу!

Однако первый шок прошёл, летание на санках мне неожиданно понравилось. Более того, я напрочь забыла, что у меня температура и слабость. Раз за разом мы затаскивали санки наверх и снова летели с горки. Уже через час я осмелела настолько, что рискнула прокатиться сама – правда, не рассчитала траекторию. Гена вытащил меня из сугроба, отряхнул, и мы снова побежали в горку. Стали подтягиваться другие жильцы микрорайона. Мы тут же перезнакомились и даже отметили это принесённым кем-то шампанским.

Ну, мы и отправились. Чтобы веселее идти и не замёрзнуть, мама с папой приняли на грудь. А мне 13 лет, так что я сделала только пару глотков шампанского. И вот идём мы, идём, вокруг темно, только звёзды горят. Настроение приподнятое. Нужный поворот в проулок мы как-то и не заметили. Вот завод, вот степь. И куда дальше? Родители начали ругаться. Тут отец принял волевое решение и пошёл в пустоту. Мы за ним. Глядим – вот он, дом с башенкой, стоит, сиротинушка.

Я торопилась всё успеть до прихода гостей и совсем закрутилась на кухне, муж Миша смотрел телевизор. И вот в одиннадцать Мише пришла идея спуститься за почтой – вдруг уже принесли газеты. Надел шлёпанцы и в трениках и футболке отправился на первый этаж, к почтовым ящикам. Мы живём на восьмом, так что муж воспользовался лифтом. Только он уехал, пришли разминувшиеся с ним гости. Поцелуи, объятия, вручение подарков, смех.

А в селе жили два парня, Толя и Валера, оба влюблённые в одну девушку – Людмилу. Оба были водителями, но с разным статусом: Анатолий шоферил на бензовозе, Валерий же возил председателя колхоза. Сказать по правде, Людмила благоволила Анатолию, но её родители не хотели, чтобы дочь связала судьбу с простым водилой. А вот Валера, по их мнению, – вариант перспективный: возит председателя, заочно учится...