Наши с Олей свадьбы были сыграны во время горбачёвской антиалкогольной кампании. Спиртное в те годы стоило астрономически дорого, каждая бутылка водки наносила серьёзный удар по бюджету. А ещё нужно принять во внимание посещения вытрезвителя, штрафы, лишение премий. Хотя мы со свекровью жили в разных посёлках, кто-то постоянно докладывал ей о том, какая я плохая, расточительная хозяйка, мол, часто покупаю пирожные и шоколадки.

Панама – не бедная страна. Это один из главных мировых перекрёстков торговых путей. По Панамскому каналу идут корабли со всего света – из Тихого океана в Атлантический и обратно. Кроме того, Панама соединяет Северную Америку и Южную. Здесь могла бы процветать торговля, о которой мечтали бы Гонконг с Сингапуром. Но что-то с этой страной не так. Для тех, кто путешествует из Северной Америки в Южную по суше, Панама – это тупик. Дороги в Колумбию нет.

И правда, Алёнка училась в школе на одни пятёрки, помогала по дому, да и красавицей выросла редкостной. Без проблем поступила в институт, в зачётке сплошные «отлично», активистка. Парни бегали за ней табунами. А влюбить её в себя смог только Витя Рыжий, балбес с гитарой наперевес. Вскоре после защиты диплома поженились, чуть ли не сразу после распределения на новом месте получили квартиру. Не жизнь, а сказка. Алёна с упоением взялась за благоустройство семейного гнёздышка: мебель, занавески, ковры, пледы, белоснежный холодильник.

Были и курьёзные случаи. Однажды в редакцию позвонил начальник городского ОВД: им понадобился корреспондент с фотоаппаратом. Отправили меня, больше никого не нашлось. Увидев мою персону, оперативники сразу погрустнели: знали, что я сую нос во все дела, мне всё интересно. На этот раз они решили показательно сжечь у себя на заднем дворе огромную скирду конфискованной конопли. А фотографии нужны как наглядное доказательство честности их намерений.

Мальчишки возятся с велосипедом, что-то там ремонтируют. Я занимаюсь приготовлением еды. Дверь на веранду закрыла, но спустя некоторое время услышала подозрительные звуки: похоже, мальчишки принялись пинать мяч. Сквозь окно мне видны только быстро мелькающие головы брата и Вовки, Василька незаметно, ещё мал ростом. Приоткрыв дверь, увидела, что они действительно гоняют мяч по двору. Сказала, чтобы шли на футбольное поле, а то не дай бог высадят стекло.

По словам Колян Коляныча, летал он обычно утром. Ещё накануне ночью начинал ощущать необыкновенную лёгкость в теле и томительно дожидался восхода солнца. Когда солнце заливало комнату, происходила ослепляющая вспышка, и в её свете всё мгновенно растворялось: и диван, и пыльный буфет, и скрипучий, страдающий кашлем стул, и сам Колян Коляныч. Он становился невидимым, хотя и ощущал себя и мог управлять бесплотным телом. Сначала зависал под потолком, держась в снопе солнечного света, а потом взмахивал руками и мчался – сквозь стену или окно – прямо в небо.

Приоткрыв дверь, увидела, что они действительно гоняют мяч по двору. Сказала, чтобы шли на футбольное поле, а то не дай бог высадят стекло. Мальчишки не стали упрямиться, забрали мяч, все трое дружно вышли за калитку и направились на футбольное поле. А в приоткрытую мной дверь шустро прошмыгнул со двора наш кот Васька, тот ещё артист. Мы его донельзя любили и избаловали. Когда братья приходили с рыбалки, в первую очередь до отвала кормили рыбой кота.

...Ей ужасно нравилась их переделанная из коммуналки квартира с высокими потолками и непростой энергетикой. Да и оставшаяся от Гришиных бабушки с дедушкой старинная дубовая мебель нисколько не смущала, даже наоборот. Но вот уборная… После очередного скандала сбитая с толку Катя снова отступала на прежние рубежи. Ну неагрессивная она, что поделаешь. Ведь десятилетия живут вместе, любовь, дети, чего уж воевать из-за какого-то ремонта.

В начале этого лета я возила на машине подружку в садоводство – присмотреть для неё домик. Она хотела поселиться рядом со своей тётушкой. У той уже очень солидный возраст, но она всё ещё статная, красивая и умная. И вот мы ходим по посёлку, осматриваем продающиеся участки. Садоводство очень большое, но мы ищем поближе к тётиному домику. Вдруг тётушка останавливается и говорит...

Она держалась весьма убедительно, и я даже была готова ей поверить. Но вот что меня остановило: придумать такое супруг просто не мог, у него плохо с фантазией. В общем, полная гармония – ни пиджака, ни штанов, ни информации. Приёмщица при нас звонила на фабрику, но там отвечали, что «заняты с клиентом», и бросали трубку. Ну да, мы-то не клиенты, так, мимо проходили.

Тогда, в середине девяностых, она находилась в декретном отпуске по уходу за больным ребёнком. Денег катастрофически не хватало на самое необходимое – какие уж тут психологи, консультации специалистов и дорогие лекарства. Сначала это была обычная ночь с 3 на 4 апреля 1995 года. А в 2.15 четырнадцатиэтажный жилой дом буквально подпрыгнул и одновременно раздался оглушительный взрыв. По лифтовым шахтам, по лестничным пролётам распространились вниз и вверх клубы удушливого дыма.

И мы построились. Я был самый высокий из всех, соответственно, стал номером первым. Ну, мне задача казалась ясной: быть рядом с Костей. И тут самых лёгких, самых маленьких инструктор начал выставлять в конец. А я ещё не знал, что лёгкие прыгают последними. Стоял и, полный энтузиазма, преданно смотрел в глаза инструктору. Поглядывал, где там Костя. Я не умел зайти в самолёт, не знал, где сесть или встать, что как прикрепить. Ноги сделались ватными.