Снова показывает севший телефон. Несусь в здание вокзала – а там и из карманов всё вынь, и рюкзак через рентген, и очередь утренняя. В справочном окне ответили, что ближайший автобус только в одиннадцать. Через три часа. Выскочила я обратно, стоит моя потеряшка, грустит. Ну, не оставлять же человека. Я уже придумала, что на работе наврать, как вдруг – не иначе, её ангел водилу по плечу похлопал. Только-только я её на буксир взяла, чтобы хоть билет на одиннадцать купить, подбегает мужик с растопыренными глазами.

У него имелась очень нехорошая привычка садиться за руль пьяным. Ни мои уговоры, ни чьи-либо просьбы и угрозы его не останавливали. В общем, выйдя из дома, он, оказывается, добежал до гаража – а это неблизкий путь, – взял машину и поехал на рыбалку. Возле реки – хорошо, что это была лишь протока Амура, – он неудачно остановился, и машину утянуло в воду. Каким-то чудом ему удалось выдавить боковое стекло и выплыть. Машина, естественно, осталась на дне. К счастью, стояло лето, на берегу сидела компания молодёжи, они-то и дали ему телефон позвонить домой.

«Белая мышка» – это смотрительница музейного зала, то есть самая что ни на есть петербуржская профессия. «Боже, семьдесят лет! В одном зале! Среди одних и тех же картин!.. И она ещё жива?» – в ту пору искать удивительных людей было моим увлечением и профессией. Можно жить яркой, насыщенной приключениями и похождениями жизнью, а потом написать об этом замечательный роман. А можно просидеть до старости в захолустном райцентре или в тюремной камере… И тоже написать замечательный роман. А можно красиво жить или скучно прозябать и не написать ни строчки.

Я представила, как раскрываю этот блокнот на ответственном совещании в мэрии и неизбежно повышаю настроение всем вокруг, ведь коллеги непременно сочтут, что тётка сбрендила. Соседка любит поразить оригинальностью подарка. И ведь сколько раз я говорила, что мне хватило бы шоколадки, а то и просто пары тёплых слов, но она не унимается. Шёлковые простыни с огромными ядовито-красными розами, ночная рубашка выше колена и сплошь в кружевах, разделочная доска с изображением ухмыляющейся коровы – на меня, что ли, намекает? – это лишь некоторые из её презентов.

Группа взволнованно зароптала, все срочно начали отправлять домой последние сообщения. Выключенные телефоны заворачивали в бумагу и сверху обматывали скотчем. По рядам прошли помощники инструктора. Телефоны летели в один короб, ножи – в другой. Некоторые из бойцов притащили тесаки такого размера, будто собирались воевать исключительно врукопашную. Я немного затосковал, прощаясь с телефоном. Связи с миром и прежней жизнью больше нет. Будто пересёк реку Стикс и оказался в долине, где царят другие законы, и ещё неизвестно, удастся ли выйти обратно. Один из чеченских добровольцев хитро подмигнул соседям и кинул в коробку дешёвый телефон, а второй припрятал.

Кажется, баклан услышал, шевельнув крыльями, сдал на пару метров в сторону и вперёд, но потом вернулся и снова завис. Не на шутку осерчав, Профессор провернул в мозгу десяток вариантов решения проблемы и выбрал лучший – выделив достаточное количество слюны, максимально напряг лицевые мышцы и произвёл вертикальный зенитный плевок в наглую птицу. Плевок получился драматичным – вместе со слюной изо рта Профессора катапультировалась его вставная челюсть и, описав полукруг, шмякнулась в море метрах в трёх.

Мальчишку лет четырнадцати-пятнадцати я в середине смены действительно подвозил к музыкальной школе. С ним была гитара. И голос я сразу узнал. Парень хотел ещё что-то сказать, но я мягко прервал его, чтобы он больше не волновался. Сообщил, что деньги нашёл, остаётся только встретиться. Приятно было слышать в трубке его радостный и благодарный выдох.

Мама дорогая! Это оказалась самая длительная мхатовская пауза в моей жизни. Да, действительно, завтра мы с концертной программой должны быть в Н-ске, в воинской части. И завтра же предполагался созвон с водителем машины, которая нас туда доставит. Но звонка аж от целого майора я вообще не ждала. Сегодня у меня выходной, мозг на работу никак не настроен. Спасибо, что майор оказался адекватным человеком и с юмором отреагировал на оправдания насчёт мошенников со званием. Извинения были приняты, вопросы решены.

Расстояние между социальными ступеньками взрослых подруг увеличивалось, однако дружба сохранялась. Возможно, Лена иногда и завидовала Свете, но отрицает это. И при дочке свой уровень жизни с чужим никогда вслух не сравнивала. Лена с Ариной были частыми гостьями в доме Светы. А когда та ушла в декретный отпуск и засела дома, Арина всё чаще стала проситься к подружке – им было интересно вместе. Никто не возражал. Стала иногда оставаться ночевать. А тут и каникулы начались. Девчонки вместе целый день играют, вместе едят, вместе спят. За Ариной ухаживали, как за собственной дочкой. Так прошла неделя. Лена позвонила дочери и предупредила, что назавтра заберёт её домой – и так загостилась, пора и честь знать.

И друг понял – это шанс! Конечно, вряд ли любовь его жизни из благодарности отдастся прямо под ёлкой, но всё-таки это однозначно повод для сближения. И вот приходит друг, смотрит на меня красными глазами – сказались ночные бдения перед зачётами – и сообщает, что ему нужна ёлка. У меня в квартире таковой не наблюдалось. Зато в изобилии присутствовал портвейн, заботливо купленный на Новый год. Мы с товарищем с горя влили в себя по 0,7 молдавского пойла, и тут вовсю попёрли творческие идеи. В пьяном состоянии люди рождают удивительные мысли.

Я без особой надежды набрала в Гугле: «Где сейчас купить свежую рыбу поблизости?» Выпало три адреса – в одном месте трубку не взяли, во втором сообщили, что у них уже ничего нет, а на третий звонок ответил мужчина и сказал, что ждёт нас через 15 минут. Отправились на окраину неизвестной деревни. Глушь, заборы, ни магазинов, ни жилья – какая-то промзона с большегрузами. Звоню ещё раз, мужчина просит проехать в самый конец территории и найти белый микроавтобус с номером 999.

Парень с позывным «Якудза» ехать на фронт не собирался. Он уже отвоевал. Вёл с передовой видеоблог и, даже когда его ранили, продолжал снимать себя – окровавленного, с вытекающим глазом. А теперь планировал снять отправку в зону СВО новых добровольцев «Ахмата». Придерживая рюкзачок с бельём, я волновался: не совершаю ли ошибку? Вдруг меня убьют или покалечат? Неудобно жить без глаза или без ноги. А ведь я даже никогда не стрелял из автомата! Но решение принято, назад поворачивать нельзя.