Однажды в сезон отправились осваивать просторы Сибири. Только втянулись в дело, как к нам наведался начальник строительного управления. И начал жаловаться на свои проблемы. У них в организации один объект уже пару месяцев «горел» из-за упорного нежелания пожарной службы подписать акт приёмки. Ничего не помогало – главный пожарный оказался упёртым.

В одном уважаемом столичном вузе руководство однажды ввело для студентов новый курс – «История евреев Восточной Европы». Деканат стращал, что посещение лекций строго обязательно, без вариантов. По слухам, вуз получил от какого-то израильского фонда грант на преподавание этого предмета, так что всё было очень серьёзно. Однако к новому еврейскому курсу ответственно никто не отнёсся, не исключая и преподававшего его старенького профессора Шпильмана.

Мой одноклассник Вася Пельше очень долго не женился. Трудно сказать, почему именно: то ли был очень стеснительным, то ли уж слишком берёг себя. Ну, знаете, как некоторые мужики думают: если уж жениться, так жениться. А может быть, просто обстоятельства у Васи не складывались до поры до времени. Это было странно, потому что Васька – парень видный, симпатичный, можно даже сказать – красавец. Спортсмен, разрядник по классической борьбе.

Гость ещё из столицы прислал письмо Гришиному руководству: «Приезжаю в четверг, готовьтесь читать по ролям финансовую отчётность. Обнимаю, целую. Начальник отдела контроля икорного слоя (подпись неразборчива)». Ну а у нас тут происхождение деревенское, мы люди простые. За гостем в аэропорт выслали Гришу на его «Мерседесе», то бишь «девятке». Он и встретил. Гриша просто приехал в аэропорт на своей буржуйке на колёсах, которую по недоразумению считает автомобилем.

Рабочий день у меня начинается несколько позже, чем открывается ближайший гастроном. Помню, такие старые гастрономы назывались раньше в народе «стекляшками» из-за больших окон. Стою в гастрономе, выбираю колбасу, мечтаю позавтракать. До начала работы ещё целых полчаса. А рядом двое стоят. Она – тётка хорошо за пятьдесят. Полушубок, сапожки-дутыши, шапка с синей нашлёпкой.

У меня есть двоюродная тётка, Анастасия Петровна Пузырькова. Тётя Настя гордо пронесла свою девичью фамилию сквозь трёх мужей. Все они настаивали на том, чтобы Анастасия Петровна взяла их фамилию, но та оставалась Пузырьковой. Она последовательно не захотела стать Бухарадзе, Вайзельберг и, наконец, Свинкиной. При этом Анастасия Петровна – женщина жизнеутверждающая, полная, в перманенте.

Это сейчас мы с Ленкой готовим так, что пальчики оближешь. А вот когда учились в восьмом классе, нам далеко не всё удавалось. Но спасибо нашему трудовику – настоящему грузину, он заставил своих учениц подучиться. Началось всё с того, что Антон Гурамович подменял у нас «девчачью» учительницу по труду как раз тогда, когда проходили уроки по кулинарии. А поскольку уроки труда у мальчишек никто не отменял, Антону Гурамовичу приходилось разрываться между двумя классами.

На один из минских заводов приехали работать вьетнамки – маленькие, изящные, смуглые, всегда молчаливо-обаятельные, в общем, настоящие восточные женщины. Ехали как-то с друзьями в автобусе, и совершенно случайно рядом с нами оказалась группа этих маленьких девушек. Так как в салоне мы с ними оказались единственными представителями азиатской расы, я решила с ними заговорить, узнать, кто они и откуда.

Баба Надя живёт с внучкой и зятем, но свой день рождения решила отметить с размахом – пригласила всех подружек. Нужно сказать, что подружкам от 82 до 86 лет. Ирка приехала накануне, помогала готовить и накрывать стол. В субботу с утра намарафетила бабу Надю, кудри ей накрутила, «свисток» своей помадой намазала. Красавица бабка стала! К обеду потихоньку стали собираться гости. Старушонки все с палочками, еле ползают.

Мой ненаглядный ещё очень долго поднимался с закрытыми глазами и застывал в одной позе, качаясь, словно лотос. И мог просидеть в таком сомнамбулическом состоянии очень долго, пока я не просыпалась и не лягала его ногой. Тут муж начинал чесаться: то руки почешет, то ноги, то спину. Тогда я спихивала его с кровати обеими руками. Супруг падал на пол, нехотя вставал и топал собираться на работу.

Это случилось в декабре 1978 года. Мама поехала в гости к сестре в Воркуту. Валентина тогда работала в конструкторском бюро и очень обрадовалась приезду сестры – ведь та жила далеко от неё, на Урале. Мама впервые увидела Воркуту, и у неё был шок: снег, деревьев нет, везде лишь какие-то чахлые кустики. Тётя Валя приняла маму радушно. Утром после встречи она пошла на работу, а мама, проснувшись, решила сделать сестре подарок – испечь настоящий уральский пирог.

Женька расстроена. Институт рабства давно упразднили, и непонятно, где теперь порядочная девушка должна искать нормального мужика. Такого, который будет и по дому работать, и Женьку уважать. Женьке всего двадцать пять, а жизнь её уже полна печалей, и каждый встречный норовит добавить немножко печали от себя лично. Вот, к примеру, Вовка. Казалось бы, мужчина порядочный, очки даже носит, сам умеет гладить брюки. Мечта, а не мужчина – хоть на выставку достижений народного хозяйства.