Говорят, самый тяжёлый стресс и раздражитель для женщины – муж, лежащий на диване и ничего не делающий. Впрочем, это синонимы – лежать на диване и ничего не делать. А не хотите мужа, пребывающего на диване уже месяц? И отмазка прекрасная – соблюдение режима самоизоляции. Эх, был бы собственный дом, ходил бы с молотком, помахивал, здесь постукал, там поправил, здесь гвоздик вбил – бальзам на сердце хозяйки. А тут…

Однажды в раннем детстве он испытал настоящее чувство полёта… Нет, так нельзя сказать. Это и был действительно полёт, но особого рода. Их детский сад на лето увезли на дачу. Что там было и как, Проскурин в основном забыл. Но вот что помнилось ему очень хорошо. Жаркий солнечный день. Их группа загорает на одуванчиковой полянке. Две воспитательницы в купальниках царственно возлежат на одеялах, обсуждают какие-то свои целлюлитные дела и строго следят, чтобы никто из детей никуда не делся, был на глазах.

Вера Борисовна мечтательно закатила выцветшие глаза и заправила за сморщенное ушко дымчатую прядку волос. Я согласно кивала – мне ли не знать, что такое женское одиночество. В пятницу на танцплощадке организовали вечер для отдыхающих дедушек и бабушек «В ритмах танго». Вера Борисовна долго выбирала наряд, привлекла меня в качестве консультанта, доверила такое важное дело – её первый выход в свет, на танцплощадку санатория.

Одна бабуля, проживавшая в селе и регулярно получавшая пенсию, была неприятно удивлена: почтальонша неожиданно принесла ей на 10 процентов меньше, чем обычно. Женщина очень огорчилась, но почтальонша её успокоила: подождите, мол, до следующей пенсии, может, исправят ошибку, а если нет – тогда уж обращайтесь в райсобес, который в те времена занимался всеми пенсионными вопросами. Однако и в следующий раз пенсию принесли в таком же урезанном виде.

Мы живём на севере Московской области, то есть совсем не Заполярье. Но такое чувство, что газету «Моя Семья» нам привозят сквозь пургу, на оленях. А то и вообще не привозят. Ходили мы с Натальей Васильевной в почтовое отделение, да всё без толку: наверное, сами читают и друг другу передают. Вот и получается, что вы виноваты, уважаемая редакция, что газета такая интересная. Я работаю на выезде, добираться больше часа на электричке.

Всем было ясно, что она – это Татьяна Валентиновна, математичка, их классная руководительница. У каждого с ней были свои счёты, а точнее, у неё с каждым были свои счёты. И слабые места каждого она помечала красным, чтобы не промахнуться. Намерения её считались благими, но воспринимались как пытка. Кто-то испытывал сильную боль, кто-то слабее, кто-то просто скучал, но всем известно, скука тоже бывает смертельной, как и тоска.

С гигиеной у французов очень напряжённо. Иногда возникает ощущение, что руки тут вообще не принято мыть, даже у медиков. Как-то раз у моего мужа брали на анализ кровь из вены. Простуженная медсестра то хваталась за нос, то печатала на компьютере, то отвечала на телефонный звонок. А потом, даже не протерев руки хотя бы антисептиком, начала проводить процедуру. В комнатах ожидания врача плакаты призывают посетителей мыть руки, но никто этого не делает.

Однажды холодным зимним утром Сергей проснулся от того, что кто-то запрыгнул на кровать и растянулся на его груди. В общаге жил кот по кличке Суффикс, считавшийся общим и часто слонявшийся по комнатам в поисках угощения. Он грелся сам и грел благодарных студентов. Поэтому Серёга в полудрёме принялся гладить гостя, не открывая глаз, будучи уверенным, что гражданин Суффикс пришёл погреться под бочок.

Проверяю, пересчитываю и вдруг вижу – на документе, где выведен остаток быков на конец года, зияет дырка, а вокруг неё мелким бисерным почерком что-то написано. Сам разобрать не смог, позвал бухгалтера: пусть объяснит, что здесь за надпись. Тот подошёл и прочёл: «В этой дырке три быка». И объяснил, что, когда подсчитывал остаток быков, ошибся, потом ошибку увидел, начал стирать резинкой, но бумага тоненькая, чернила едкие.

В османской феске-тарбуше, мешковатых курдских шароварах, с мечом в одной руке и книгой в другой, хакавати выглядел гордо. В качестве меча Абу Шади использовал затупленную саблю без эфеса. Ей он размахивал во время драматических моментов рассказа. И если замечал, что слушатели заскучали, бил клинком по металлическому столику, стоявшему перед ним. От звука удара подпрыгивали даже те, кто задремал после второго кальяна.

Устроившись под Светкиным балконом, я быстро принялась гримироваться. Обсыпала лицо пудрой, нарисовала кровавые губищи, засунула в рот клыки. Очень тихо и осторожно, стараясь даже не дышать, полезла через ограждение. Платье для этого пришлось задрать почти до шеи, я даже взмокла от напряжения. Оказавшись на месте, убедилась, что никто ничего не услышал и я не обнаружила себя.

...Но в тот день меня внезапно охватило желание починить замок. Сдёрнув носок, я вставила в скважину ключ, покрутила его туда-сюда, и он застрял намертво. Повинуясь какому-то парадоксальному порыву, я вошла в комнату и неожиданно захлопнула дверь. Объяснение этому дурному поступку у меня нет. Возможно, я хотела разобраться с пимпочкой изнутри, но в результате и пимпочку заело окончательно, и застрявший ключ оказался снаружи.