Познакомились. Елена на десять лет старше меня, но выглядит молодо. Выпили кофе, слово за слово, я рассказал, что один воспитываю детей, девчонки ещё маленькие. В общем, остался у неё на ночь. Утром, поговорив, решили, что будет лучше, если я вместе с детьми перееду к ней: всё-таки город. Месяц жили как в сказке, моих девчонок она называла доченьками, да и они к ней быстро привязались.

Ровно так же он шуршал и шаркал двадцать лет назад, когда притащился в вуз со своими билетами. Пары закончились, а мы почему-то всё не расходились – бегали по аудитории, писали стишки на доске, танцевали на столах. В общем, сходили с ума. Нам ещё не было двадцати. Чего только не вытворяли! Носились по парку с табличкой «Хочу замуж!» на шее, притворялись немыми, падали в «обмороки» на руки незнакомцам.

Местные журналисты, узнав подробности, решили осветить это событие в прессе. Антон не возражал. Вскоре к его двору привели корову. Зрелище было забавное – животное пришло своим ходом, на верёвке. А другой конец верёвки был привязан к новенькой «Ауди» из спецгаража губернатора, чтобы бурёнка не сбежала по дороге. Возле дома Антона корову наспех привязали к берёзе. Едва «Ауди» скрылась, скотина, дико взревев, сорвалась с привязи и рванула прочь.

Трудно сказать, как бы повёл себя Моцарт, услышав сочинения Ксенакиса. Упал бы в обморок или подумал, что кто-то просто настраивает инструмент. Это как Наташу Ростову с бала да на дискотеку телепортировать. Но почему-то есть уверенность в том, что не было бы Моцарта – не было бы и Ксенакиса. Не было бы бала – не было бы дискотеки. Не было бы Толстого – не было бы… не было бы… Довлатова? Аксёнова? Битова? Нет, были бы, как миленькие.

И он пошёл, ещё не осознавая, что идёт через могучую русскую реку. Вернее, осознавая постепенно. Ведь ходили же по Неве люди, когда не было знаменитых мостов, и во времена Александра Сергеевича Пушкина, и в блокаду ходили. Вот и Саша пошёл. И незаметно добрался до полосы, покрытой блестящими кристаллами льда. Часов двенадцать назад по фарватеру проходил ледокол, и это означало, что приближаться к торосам – сумасбродство.

Тут сработала женская солидарность, все сотрудницы нашего отдела как одна встали на мою защиту. Начальник твердил своё, но больничные листы всё же к делу приобщил. А на следующий день произошло ЧП: шеф с жестокой дизентерией внезапно попал в больницу. На этом его злоключения не закончились, за пять месяцев он побывал практически во всех отделениях – от инфекционного до аллергологического.

Бригадиры и механизаторы, естественно, оставались недовольны. Нужно было что-то придумать. Поговорил я со сварщиками, токарями, кузнецом, и решили мы девушкам – заведующим складами и кладовщицам – делать небольшие подарки. Представляете, я привожу им, например, какие-нибудь оригинальные подставки под цветочные вазы, а девушки мне выписывают поршневые группы, топливную аппаратуру, оптику, гидравлику и так далее.

В конце восьмидесятых я окончила среднюю школу и поступила в медицинский. Учёба мне нравилась и давалась легко, особенно точные науки. Уже двадцать лет я врач. В 2013–15 годах работала в военно-врачебной комиссии окружного военкомата в Сибири. И неожиданно мне позвонила одноклассница, с которой мы не общались, наверное, с самого окончания школы.

Собралась группа поддержки: главный архитектор Мила Андреевна, приятная дама предпенсионного возраста, и главный художник города Иван Егорыч, ну очень уважаемый и очень подвижный, несмотря на то что уже давно на пенсии. Водитель Вадим, чистюля и юморист, уже подогнал к крыльцу местной администрации до блеска отмытую машину. Вот подошли пассажиры, и Вадим, придирчиво осмотрев их обувь, остался доволен.

И вот – здравствуй, Турция! В холле отеля к нам сразу же подошёл молодой человек, представился Димой и предложил через два часа посетить баню-хаммам, мы с удовольствием согласились. Поскольку у меня не было мелких купюр, решили действовать по старой схеме: Валя платит сразу, а я ей потом отдаю. Они с Димой ушли оформлять наш визит в хаммам, а я осталась ждать на мягком диванчике. Потом мы с Валей поднялись в номер, распаковали чемоданы.

Вера рассудила, что терять ей нечего. В сексуальное рабство она не годится из-за возраста и внешности: маленькая, полненькая, лицо широкое, нос картошкой, ножки коротенькие. Кто на такую позарится? Отключив телефон, чтобы не доставали коллекторы, Вера приняла решение: поедет в сказочную Испанию! Конечно, фирме за услуги полагались немалые деньги.

Ещё история. Мужчина лет шестидесяти потерял номерок, но куртку свою на вешалке видит и хочет забрать. Народу много, так что я его не помню и в принадлежности этой куртки не уверена. Предлагаю хорошо поискать номерок или написать заявление об утере. Поискал, сбегал в палату к родственнику, которого навещал, зачем-то сходил к машине, потом вернулся и продолжил уговаривать отдать ему куртку без номерка и заявления.