Отдел участвовал в испытаниях средств спасения космонавтов, и режим секретности соблюдался очень строго. Сначала мы даже не знали, какую технику проверяем. Запомнились первые выходы в море, где изучали, как ведёт себя на воде очередной объект. Теперь уже могу сказать: это были испытания в Феодосийском заливе спускаемого аппарата космического корабля «Союз», который в то время находился ещё в процессе создания.

И вот шла я как-то раз дождливым ноябрьским утром в редакцию. Путь пролегал через оживлённый микрорайон – один из самых больших в нашем городе. От соседнего микрорайона его отделял проспект, по центру которого были оставлены широкие полосы для цветов и прочих зелёных насаждений. Переходя на другую сторону дороги, вдруг увидела под одним из кустов чьи-то ноги. «Пьяный, что ли? – подумала я. – Видно, хорошо накануне напраздновался, лежит себе под дождём и в ус не дует».

После смерти брата полностью восстановиться не смогла и в 58 лет умерла от инсульта. У меня на руках остался отец с надорванной психикой, я стал его опекуном. В своё время родители сделали меня образованным человеком. В школе я учился лучше всех, потом получил высшее образование. Работал в авиакомпании «Волга – Днепр» финансовым аналитиком, получил сертификат по английскому языку и в 1998 году поступил в аспирантуру в Москве.

Мы с коллегой, судорожно зажав билеты в ладонях, ринулись из накопителя обратно в здание аэропорта. Над нами смеялись все – и девушка на контроле перед накопителем, и регистратор у стойки. Смеялись и мы сами, радуясь, что всё-таки не улетели в Абакан, а ведь запросто могли бы, не встреть этого парня. Объяснялось всё просто: номера рейсов в эти города почти совпадали, только в одном была цифра 6, а в другом 9

Шёл 1956 год. Я окончила педучилище и мечтала о высшем образовании по своей специальности, но таких факультетов у нас ещё не было. И вот я совершенно случайно прочитала в местной газете объявление: «Московский государственный заочный педагогический институт открывает новый факультет дошкольного воспитания». Моя мечта могла исполниться! Никогда не была в Москве, а очень хотела. Хотя Саратов гораздо ближе и там тоже обещали открыть педагогический факультет, но Москва есть Москва.

В далёкие девяностые в нашей школе был отъявленный хулиган, которого знали все ученики от первого класса до выпускного. Даже педагогический состав предпочитал с ним не связываться – у него своя банда, а вечерами темно. Этот хулиган учился в одном классе с моей подружкой, обижал её сильно, она плакала, хотела даже из-за него уйти в другую школу. Вечерами этот бандит тусовался с дружками в коллекторе теплотрассы, там пили, играли, дрались.

В порту Кейптаун мы сели на борт «Паллады» 19 марта, и, как только вышли в море, правительство ЮАР объявило, что закрывает границы. Спустя несколько дней мы узнали, что и Маврикий закрывает границы. Лишь временно, волноваться не о чем. Но спустя две недели карантин продлили. Авиабилеты домой пропали, мы не смогли зайти в порт и остались плавать в Индийском океане. Все ближайшие порты тоже были закрыты. Вернуться в Россию невозможно.

Перетащили Наталью с грехом пополам, очень боялись что-нибудь у неё повредить – мы, видишь ли, больше ломать привычные. На заднем сиденье она ещё больше раскричалась. Я отвернулся, сижу весь на нервах, не мужское это дело – видеть, как новая жизнь на свет появляется. Вдруг слышу непонятные звуки, словно кукурузные листья зашелестели. Поворачиваюсь, а Михаила и след простыл. Убежал он, как только увидел, что голова ребёнка показалась. Наташа ревёт, зовёт меня на помощь. Деваться некуда, пошёл.

Нам заказали гостиницу на привокзальной площади. Мы назвали фамилии и тут же получили ключи от одноместных номеров. В номере я включил телевизор, выложил в холодильник так называемый походный набор. Он позволяет двоим-троим мужикам без привлечения работников торговли провести хоть деловые переговоры, хоть дружескую встречу. Договорились, что встречаемся у дежурной на этаже. Вопрос был только один – у кого соберёмся? Поскольку мой номер оказался к месту встречи ближе других, я предложил у меня. Зашли.

В городе брат нигде не задерживался, ведь для сельского парнишки там нет ничего интересного: качели-карусели в парке не привлекали, в кино идти без друзей скучно. Возвращался поскорее домой: там друзья, футбол, рыбалка, купание в озере до посинения, гонки на велосипедах и прочие радости. Но вот ему исполнилось 15 лет, он здорово вытянулся, вся обувь оказалась мала. Как обычно, мама дала брату денег и отправила в город купить на лето кеды.

Замуж выходила за офицера, сначала жили в Татарстане, потом в Ростове, Сибири, Караганде, а теперь в Латвии. Куда податься бывшему военному? Пошёл работать в милицию. Ведь полжизни при оружии. В последнее время установил дома сейф и стал приходить с пистолетом. Говорит, время неспокойное. Написал заявление, что в целях обеспечения безопасности семьи будет брать оружие с собой. И откуда эти бандиты появились? Заводы и те захватывают.

Просто оказалось, что его тело сплошь покрыто тюремными татуировками. Он у нас был фабричным гонцом, который в обеденный перерыв бегал в магазин за «горючим». Причём Серёжа никогда не скидывался на выпивку, мотивируя это тем, что не так-то легко притащить тяжеленную стеклянную тару, минуя охрану. К тому же у него был блат – даже поздно вечером, в третью смену, когда простой смертный не мог купить алкоголь, он заходил в магазин через служебный вход и возвращался с полными сумками.