У моего московского приятеля Димы Карасёва появился маленький брат. По такому случаю произошло невиданное: на крестины к Карасёвым собралась приехать бабушка Авдотья Семёновна из глухого таёжного посёлка в Забайкалье. Последний раз она выезжала из своей глуши лет двадцать пять назад, а то и больше. Для тамошних пожилых жителей такое отшельничество не было исключением: билеты слишком дороги. Но Диму, понятное дело, очень беспокоил вопрос, как бабушка встретит современный мир с его интернетом, мобильными телефонами и прочими плодами глобализации.

Нашей коллеге Танечке недавно исполнилось 27 лет. Каждый человек хочет быть ярким и ни на кого не похожим, но Тане этого всегда казалось мало. Незамужняя Танечка выделяется из прочего офисного планктона тем, что одевается так, будто каждый её день – праздник. К слову, Танечка – единственная сотрудница, на кого наш строгий шеф не рычит по поводу короткой юбки. Никому нельзя, а ей можно.

В начале 80-х годов соревнования по футболу, волейболу, баскетболу, бегу и ещё нескольким видам спорта между факультетами нашего вуза проходили регулярно. Филфак, матфак, физфак, худграф, истфак, факультеты иностранных языков и трудового обучения участвовали в первенствах на звание лучшего. Исключение составлял факультет физвоспитания, где учились будущие чемпионы мира и олимпийцы. Естественно, дилетанты с профи не тягались. Это как у Высоцкого: «как школьнику драться с отборной шпаной?»

Представительницы слабого пола приехали за нами на машине и сразу констатировали, что праздник у нас удался. Ну, насчёт выпивки они и так не сомневались, но Серёгина супруга вдобавок чисто женским взглядом сразу отметила, что все ходят по пояс без одежды, а вот её благоверный почему-то напялил футболку.

Посчастливилось мне однажды в обеденный перерыв добыть в гастрономе здоровенного мороженого налима. Дело было в самом начале 90-х, в период тотального дефицита, карточной системы и прочих «прелестей» поздней советской действительности. Поэтому покупка налима по тем временам считалась редкой удачей.

Над нами живёт странная соседка. Она одинокая, дома бывает редко, работает по вахтовому методу. Все соседи до недавнего времени были на сто процентов убеждены, что она сектантка, сатанистка или вообще шизофреничка. Подозрение внушали прежде всего звуки, которые доносились из её квартиры. Дамочка каждое утро била в какие-то бубны, громко шептала на непонятном наречии и издавала глухие звуки.

Эту историю мне рассказала мама. Она родилась и выросла в Поволжье. В их деревне жила бездетная пара – баба Вера и муж её, дед Михалыч. Пенсия у стариков была небольшая, и прирабатывали они чем могли. У них на подворье жила огромная чёрная свинья Нюська. Два раза в год к ней приводили в гости соседского кабана, и после его визитов она исправно приносила по десять-двенадцать поросят.

Не успела поздороваться с коллегами, звонит человек, который должен наладить мне отопление, я его уже полмесяца ловила. Говорит, что может приехать прямо сейчас, а потом не может, так как уезжает в командировку. Наскоро объясняюсь с коллегами, убегаю. По дороге закупаю продукты – вечером должны приехать в гости родственники.

Жил у дяди Сани на хозяйстве пёс – помесь овчарки с кем-то большим, неопознанным и страшным. Добродушный бригадир подобрал его на пустыре ещё щенком. Тот был под стать хозяину: такой же добрый. Хотя гавкнуть на какого-нибудь пьяницу – это хлебом не корми. Большую часть времени Джульбарс проводил в конуре, а на ночь его выпускали на участок – в общем, как у всех.

Работала где-то на Ямале одна из множества разбросанных по тундре геологических партий. И вот однажды трудившиеся по соседству рабочие-нефтяники при прокладке трассы зацепили ковшом экскаватора что-то странное. Копнули поглубже – точно, мамонт! Буро-рыжая шерсть, бивни. Правда, тело древнего исполина только частично сохранилось – никакой новой сенсацией вроде очередного «мамонтёнка Димы» и не пахло. Местные ненцы говорили, что останки мамонтов часто находили даже с хорошо сохранившимся мясом, которое они давали собакам.

Одна моя дальняя родственница работает в службе судебных приставов. Недавно рассказала про свою коллегу – я хохотала от души. Есть у неё одна молоденькая сотрудница, Рита. Дитя прогресса, блин. Знаете, есть такие: чуть какой-то прыщик вскочил – сразу лезут в интернет, рассматривают, что про эти симптомы написано и что же это может быть «на самом деле». Лучше врачей всё знают.

Не знаю, кому как, а мне с детства цирк казался жутковатым местом. Я даже не говорю о том, что дети часто боятся клоунов. В цирке всё построено на адреналине, который должен постоянно выбрасываться в кровь зрителей, особенно когда гимнасты и дрессировщики играют со смертью. А вот чтобы впечатлительные зрители сами заставляли хвататься за сердце циркачей – такое происходит крайне редко. Но одну забавную историю я всё-таки припоминаю.