Вот этого Катя понять и принять не могла. У них теперь своя семья, свои заботы, родился ребёнок. Однако же родня мужа с этим вообще не считалась. Скандал разразился, когда Катя, устав от бесконечного отсутствия мужа, выразила протест. Костины родственники от неё такого совсем не ожидали, приехали всей семьёй разбираться. Свекровь с Тамарой кричали наперебой, бросая Кате всевозможные обвинения. Костя понуро смотрел в окно – он никогда не перечил матери.

Через некоторое время, отчаянно стыдясь, попросила у завуча детские работы и тесты, после чего схватилась за голову – по ответам выходили пятёрки и четвёрки, двоек там просто не могло быть. Правда, вопросы были составлены неважно, я бы их откорректировала или заменила, но со мной не посоветовались, всё держалось в тайне. Недоумеваю, неужели завуч умышленно пошла на подлог?

В тот день Света устроила большую стирку, предварительно поинтересовавшись у свекрови, будет ли та сегодня стирать, и получив отрицательный ответ. А Надежда внезапно решила навести порядок на своей лоджии. На дворе осень, снежок пролетает, температура на улице – хотя и не большой, но минус. Надела Надежда старенький плащик, рассчитывая быстренько прибрать на балконе после хранения и переработки вывезенного с дачи урожая.

У нас на кафедре анатомии работала лаборантом маленькая, пухленькая хитренькая женщина с необычным именем Калерия, зато с самым что ни на есть обычным отчеством – Ивановна. У неё была небольшая комнатка-лаборатория, где имелся диван. И я подумал: чем спать на холодном анатомическом столе, лучше это делать на диване в лаборатории Калерии Ивановны. Обратился с этой идеей к заведующему кафедрой, объяснив ему суть дела. Он и ассистенты вошли в моё положение и с доводами согласились.

Игорь прилетел в Ростов по работе. Одет, как всегда, неброско – свитер, джинсы. Со стороны кажется – офисный клерк вышел на обед. В багажнике его машины лежит полный комплект вещей для месяца комфортной жизни практически в любых условиях. В пакет аккуратно уложены деловой костюм и начищенные туфли, в коробке свёрнуты потрёпанная рубашка и заношенные штаны. Куртка, майки, свитера, сланцы, резиновые сапоги, парик и солнечные очки.

Главное, быть спокойным, не привлечь внимания, глядишь и пронесёт. У каждого в сумке сверх нормы несколько бутылок водки, а то и спирта «Ройял». Вот на чём можно деньги поднять! Поезд забит простыми людьми, они не воруют миллионы, они тащат в мешках в Польшу купленный в магазинах разношёрстный товар, чтобы заработать хоть немного, стоят на морозе; напрягаясь изо всех сил, волокут неподъёмные сумки.

«Северные» и «южные» подводники – они такие разные. В кают-компанию северной субмарины офицеры допускались только в свежевыглаженных кремовых рубашках с погонами и при галстуках. Стол сервирован по-ресторанному, у вестовых при подаче блюд, как у вышколенных официантов, полотенце через руку. Темы бесед задаёт командир, но в целом демократия. О чём говорили северяне за ужином? Кто и как сдавал экзамены в академию.

Прошло полчаса, молодые люди не возвращались. Серёга даже слегка пожурил современную молодёжь за непунктуальность. Но и через сорок минут из-за угла никто не появился, кроме одного дылды, с независимым видом державшего длинные руки в карманах брюк. Звучно шаркая подошвами разношенных сандалий, он проплыл мимо, подозрительно косясь на Серёгу. Проводив его хмурым взглядом, Серёга закрыл автомобиль, поскольку время уже поджимало.

Весь посёлок жужжал, но мамаша дочку, выписавшуюся из больницы, обратно в дом не приняла. Девочку приютила двоюродная тётка, чтобы та хотя бы окончила восемь классов и потом пошла в училище или техникум, а там и общежитие дадут. Говорили, мать с работы не уволилась, не развелась с мужем, а постоянно слала ему в тюрьму посылки, плакала и говорила, что будет ждать.

Новость не укладывалась в голове. Авдеев? Да, два года как ушёл на пенсию, но всего месяц назад приходил на юбилей коллеги, был бодр, весел, делился планами. Радовался успехам детей, рассказывал о неимоверном количестве солений, что они с супругой заготовили. Как говорится, ничто не предвещало, и вот. Как у нас заведено, попросили секретаря Леночку оповестить по внутренней почте весь коллектив: «Кто может помочь материально – обращайтесь.

И ей всегда есть что рассказать о проведённом вечере или о выходных. Аналогичного рассказа она ждёт и от меня. Всегда спросит, сколько стоит блузка, юбка, маникюр. За это она, кстати, никогда в жизни бы не выложила ни копейки – ещё чего, можно замечательно сделать маникюр дома и не отдавать чужим тёткам такие суммы. Если бы она узнала, сколько я заплатила мастеру за выравнивание волос, её бы хватил кондратий.

Чаёвничали молча. Я продолжал думать о Ленинграде или подыскивал рифмы к ещё не рождённым строкам. Таня смущённо молчала. Иногда я думал: как же так? Только что ржала за стеной, как кобылица в весенней степи, а тут молчит… Была ли Таня красивой? Теперь я думаю, что была. Молодая, высокая, стройная, с красивыми длинными ногами. Пилот Юрик называл Таню «плоскодонкой». В сравнении с рельефной Лариской так оно и было.