Для меня открытием стало то, что на съёмках действительно всё происходит вживую. Федеральные каналы часто обвиняют в том, что они используют сценарные заготовки, постановочные трюки, фонограмму и прочее. И чем масштабнее шоу, тем больше фонограммы. Здесь же всё делается на высочайшем художественном уровне.

Привели нас, ребят, в киностудию на пробы, а потом решили чаем напоить. И в буфете я впервые увидел «живьём» Петра Алейникова и других знаменитых артистов. Но тогда я ещё не знал, кто эти люди… Меня на роль утвердили, но сняться не довелось – мама не пустила. Она меня тогда отправила в туберкулёзный санаторий под Ригу.

Да, мне многие режиссёры говорят: «Вы так естественны!» Наверное, потому что я ничего не играю, какая есть, такая и есть. Ведь никогда ни о каком актёрстве вовсе не думала, в самодеятельности не участвовала, стихи со сцены, как многие ребятишки, не читала. Ну чуть позанималась в танцевальном кружке и забросила.

Начиная с раннего возраста родители видели во мне личность и относились очень серьёзно. Не зря, как видите! Определившись с музыкальной школой и педагогом по фортепьяно, сразу купили мне пианино «Ласточка». Папа, правда, тогда сказал: «Теперь хочешь не хочешь, а придётся учиться. Я это пианино обратно с четвёртого этажа не потащу».

Родители были книгочеями, читать они очень любили. Что касается нынешних авторов, то не могу сказать, что подружился с современной литературой. Я не знаю почему. Пытался заставить себя почитать то, что рекомендовали друзья, но это не моё. Сейчас я перечитываю классику – например, Чехова. Причём не пьесы, их я не люблю, а рассказы – полный восторг! Что касается драматургии, то для меня крупнейшая фигура здесь – Мольер.

В нашей семье никто никому не навязывает свою волю. Мама, конечно, очень старалась вовлечь меня в другую реальность, убеждала, что я должен поступать в МГИМО, а не в театральный. Я даже учился на подготовительных курсах МГИМО, осваивал арабский язык вдобавок к английскому и французскому, которые уже знал. Однако бросил всё это и пошёл учиться в Щукинское театральное.

На пробах я кайфанул. Мне понравилось, и в то же время это было волнующе. До сих пор кажется, что многое тогда не вытянул. После той первой роли в кино я понял, что мне это нравится, что я хочу развиваться в этой сфере. Поэтому пошёл учиться актёрскому мастерству. Кино – волшебство, удивительно увлекательный процесс, в котором вся команда изо дня в день идёт к одному результату. И быть причастным к этому всегда очень круто с любой стороны.

«СуперИвановы» создаются в любви и дружбе, у нас хорошая команда, в которой все понимают друг друга с полуслова. Не зря же нас так долго искали и собирали в результате ансамблевых проб. С Мишей Полицеймако мы давно знакомы, вместе играли спектакли. Он прекрасный партнёр, и мне безумно нравится его чувство юмора! Как только Миша появляется на площадке, всё сразу получается.

Самая главная трудность – это уйти от постоянной работы и стабильного заработка, которые у меня были на службе в полиции. И окунуться в жизнь без гарантированного дохода. Да и вообще поначалу оказалось сложно даже просто жить в Москве – большом городе, где ты никого не знаешь. К тому же здесь всё намного дороже, чем в Казани. Вот это была, наверное, самая большая трудность. Плюс страх, что ничего не получится.

В детстве я была озорной девушкой, хулиганила много, даже дралась. Однажды угнала отцовский мотоцикл и на нём чуть не разбилась. Поэтому своего сына Колю старалась оградить от всего дурного, от плохих компаний. С детства водила в музеи, филармонию. В музыкальную школу отдала, где он учился играть на кларнете. Хороший парень вырос, правдивый такой, со своеобразным чувством юмора. Я его ещё грудничком везде с собой возила – на гастроли, на съёмки.

В общем, могу честно признаться, что во многом мне помог авторитет отца – он был профессором нашего института. Ну действительно, я ведь пропадал на работе! С большим удовольствием занимался репортёрством, много снимал, потом стал ведущим новостей, и при этом надо было ещё учиться. В некоторые моменты приходилось выбирать, что для тебя важнее. К тому же телекомпания была такая весёлая, со всеми вытекающими последствиями, что на учёбу оставалось совсем мало времени. Я не феноменально сдавал зачёты и экзамены.

Герой в «Молодёжке» – один из моих любимых, если не самый любимый. Я вложил в Казанцева много души и фантазии и понял, что он тоже меня изменил. Например, этот фирменный казанцевский таран. Я у него научился бескомпромиссности. От прямолинейности всегда страдал, но благодаря Казанцеву понял, что тысячу раз был прав в этом своём проявлении.