Мы стараемся не мешать молодым отмечать праздники, потому что количество выпитого ими алкоголя при нас значительно сокращается. Всё-таки мы в какой-то степени дисциплинируем молодёжь, а темпоритм у них и так достаточно размеренный. Порой мне кажется, что мы с женой живём даже интенсивнее своих детей. Не могу сказать, что их жизнь скучная, но, на мой вкус, достаточно постная. А с другой стороны, когда так начинаю рассуждать – вспоминаю рассказы...

Наша команда искренне стремится помочь реальным людям. Я согласна: на тысячи желающих приходится лишь одна счастливица, которой повезло попасть на проект, но вдруг именно ей это нужнее других? Мы исполняем мечты людей и делаем это честно, открыто, безвозмездно. Мне всегда казалось, что лучше найти в себе силы помочь одному человеку, чем остаться в стороне и не сделать ничего ни для кого...

Каждый день я начинаю с упражнения для внутренних органов наули. Это древнейшая техника по оздоровлению тела, которую нужно выполнять натощак минут десять-пятнадцать. Потом душ с ледяной водой, я уже лет шесть принимаю его по утрам: очень бодрит. После этого пью тёплую воду, стараюсь это делать не спеша. На всё это у меня уходит полчаса. Начало дня – это отличная возможность для практики.

В Петербурге мне всегда хочется гулять по набережной Фонтанки, от Невы и до Гороховой улицы, иногда и дальше. Люблю набережные, воду. В Москве мне первые годы очень не хватало прогулок вдоль рек, и я стала гулять по бульварам, по саду имени Баумана, тихому, уютному и очень ухоженному. А для прогулок с детьми предпочитаю парк «Сокольники», здесь всегда можно найти что-нибудь интересное, покататься на самокатах и велосипедах в тёплое время года.

Спектакль начинался с музыки, незатейливой польки, а у меня уже комок к горлу подступал, когда шла по этому пространству, мысленно повторяя: «Не плакать, не плакать!» И ничего не могла с собой сделать, и так четыре часа – такая была отдача. Когда рассказываю об этом спектакле, вспоминаю слова знаменитого актёра Максима Максимовича Штрауха, с которым у меня особенная связь; он знал меня с детства, в 1938 году сыграл в фильме моего папы «Доктор Айболит»...

Мой муж быстро ходит – это для меня это очень важное качество. Когда человек рядом плетётся, то мне порой хочется его ударить. Мне вообще не нравится, когда люди делают что-либо медленно. А он может ходить быстро и долго. При этом мы всю дорогу обязательно о чём-нибудь разговариваем. Это приятно: за столько лет у нас ещё не иссякли темы для бесед. Сколько раз я в ресторанах наблюдала парочки...

...Плохо, если у актёра есть амплуа. Это значит, что он чётко обозначил свои возможности. Думаю, так не должно быть. Не хочу ассоциироваться, например, только с героем-любовником. Маски надо менять, потому что зритель привыкает к чему-то одному, да и продюсеры, и режиссёры очень любят клише. Я с этим борюсь. Актёр, особенно в наши дни, – это синтетическая субстанция. Он должен уметь всё. А вот умеет ли – зависит от его профессионального уровня.

В любом театре всегда смещаются акценты: сначала ты играешь в спектакле, потом уступаешь очередь другим. Мне ждать совершенно не хотелось, поэтому переходил из одного театра в другой. Но меня всегда приглашали, а не так чтобы я уходил со старого места, хлопнув дверью. В Маяковку позвал Сергей Арцыбашев – на большие роли. После этого я вообще какое-то время не работал в театре.

Для меня еда – это определённый ритуал. Никогда не ем в одиночестве, иначе живот будет болеть. Если собираюсь говорить по телефону, обязательно беру что-нибудь пожевать. Я никогда не стану есть одна, хоть месяц могу просидеть голодная. Мне неинтересно одной. Это целое таинство – с кем-нибудь разделять пищу. Я отношусь к этому серьёзно. У меня куча друзей среди бизнесменов, и я знаю, что самые успешные сделки происходят не в комнате переговоров, а за ужином.

Мне приходилось рвать и метать в хорошем смысле слова, в этом окружении я была самая неизвестная и молодая. Кого-то зрители встречали аплодисментами, едва услышав фамилию, а вот когда объявляли Наталию Медведеву – никто не реагировал, ведь меня вообще не знали. Поэтому приходилось стараться, чтобы быть смешнее. Почему меня позвали? Потому что я сама пишу и всё придумываю для себя. Все рассчитывали, что «она сама себе всё напишет и сама сыграет».

Как и все мальчишки, я крутился вокруг отца, когда он что-то делал, и задавал массу вопросов. Отец с удовольствием мне всё показывал: как забивать гвозди, как пилить, как строгать… Вы удивитесь, но мои девочки, особенно Алиса, очень любят инструменты. Мы с Юлей называем её «инженером», потому что Алиса моментально разбирает любые устройства. Причём делает это в считаные секунды.

Я был студентом Школы-студии МХАТ, счастливым и голодным. Все боролись с голодом по-разному: кто-то питался интеллектуальной пищей, но мне таковой не всегда хватало, поэтому я смотрел по сторонам и думал, где бы заработать. Пробовал и грузчиком, и сторожем, но в какой-то момент понял, что закон нарушать интереснее. В те времена ещё существовала неотменённая статья уголовного кодекса «Нарушение правил о валютных операциях», по которой легко было сесть.