Я считаю, что у нас пятеро детей, потому что внучку Дивну мы воспринимаем как младшего ребёнка. Детям обязательно нужно преподать основы веры, показать церковь, а дальше они уже сами будут осваивать свой путь к Богу, ведь Господь ведёт человека по жизни. Важно, чтобы у детей не возникало ощущения заброшенности, чтобы они не испытывали страха одиночества. Они должны знать, что всегда находятся под надёжной опекой...

Нашему роду врачей исполнилось двести лет. Семейные корни находятся в городе Красный Холм Тверской области, это между Москвой и Санкт-Петербургом. Небольшой городок с населением пять тысяч человек. Там у моего пращура однажды родился талантливый сын, который успешно окончил гимназию, отправился в Москву, выучился и стал врачом. Но отказался от предложенного места в ординатуре у знаменитого доктора Захарьина.

Мой муж и отец моего единственного сына, замечательный джазовый музыкант, ещё в начале моей творческой карьеры сказал: «Надя, народный жанр – это навсегда. Фольклор не имеет возраста. И если правильно ощущать время, то на фольклорном материале можно сделать всё что угодно». Я приняла его совет и осталась работать в народном жанре. Но позволяю себе всякие вольности, и, думаю, как раз это привлекает молодёжь.

Есть множество примеров, которые позволяют говорить о нашем противостоянии западной цивилизации. Евразийцы изначально настаивали на том, что западная цивилизация враждебна, ядовита, агрессивна по отношению к России, а её претензии на всеобщность являются угрозой нашему существованию. И вот в сегодняшнем столкновении с Западом в ходе СВО это становится очевидным. Другое дело, понимают ли наши люди, наше общество, наше руководство...

Из каждого города, где я бываю, привожу ангелочка. Обычно покупаю ангелов в соответствии со своим внутренним состоянием, а оно у меня часто меняется в зависимости от места. Например, у меня есть ангел со звездой, ангелочек, сидящий на месяце, ангелочек с музыкальным инструментом, ангелочек мечтающий. В них я будто нахожу себя и собираю свои кусочки по миру. Не считала, сколько у меня их скопилось. Одна полочка уже заполнена

Жена у меня дама статная, поэтому я мог примерять на себя одежду и обувь, которые ей покупал. Однажды в Германии приглянулись мне сапоги. Я понимал, что, если подожму пальцы и втисну ногу, то Татьяне сапоги будут в самый раз. Меряю, а продавец смотрит на меня безумными глазами и, тыча пальцем в сапоги, говорит: «Фрау! Фрау!» Я: «Ферштейн, ферштейн!»

В институте педагог не разрешал нам сниматься. Он считал, что мы должны всё время посвящать учёбе. Поэтому когда меня приглашали в кино, я отказывалась. Но после окончания института замечательный поэт Григорий Поженян позвал меня на съёмки своего фильма «Прощай». Я уже была свободным человеком и, конечно, согласилась. Съёмки проходили в Крыму, в удивительном городе Ялте. Мы провели целый год на берегу моря, поскольку действие фильма происходит и зимой, и летом.

Во дворе жила большая татарская семья. Мамин пациент дядя Паша, русский деревенский человек, строил нам дом на дачном участке. Если я заболевала, меня лечила соседка, еврейка Раиса Абрамовна. Я росла в обстановке, которая вызывает доверие к миру. О том, что люди бывают разными, мне известно сызмальства, и это лишь развивало мою любознательность. У нас в стране действительно сложилась такая цивилизация, что этнический и конфессиональный факторы не играют роли.

Многие люди изменились с тех пор. Например, Окуджава является автором потрясающих произведений о войне – «Бери шинель, пошли домой», песен к фильмам «Белорусский вокзал» и другим. А под конец жизни он как-то не то чтобы изменил отношение к войне, но стал изъясняться довольно сомнительным образом. Так что люди меняются! И неизвестно, как бы они взглянули на сегодняшнюю обстановку. Ведь ситуация далека от стадии завершения.

О педагогике я бы пока не стала говорить подробно, ведь я только начала заниматься преподаванием. А дело это очень трудное, круглосуточное. Поэтому педагогом себя пока не считаю. Но поколения, конечно, отличаются. Однако при этом школа-то у всех одна. Мы все учимся по одной азбуке – это наша русская школа переживания, искусство человеческих отношений. Русские артисты вообще не умеют подходить к работе формально.

Школьное лето я проводила в одесском лагере. А в 1976 году впервые оказалась в Черкассах. Беременная мальчиками, приехала к родителям первого мужа. Климат там позволяет купаться с мая по сентябрь, а земля такая, что листочками прорастают заборы. Мы купили дом в Черкасской области и проводили в селе всё тёплое время года. Так что знаю эту страну изнутри по горизонтали и вертикали. Отсюда и отношение к нынешним событиям.

Вообще, конных театров в мире очень много, однако зачастую они сосредоточены на трюках и жёсткой дрессуре. У нас направление другое, мы выстраиваем диалог с лошадьми. Ведь у лошадей существует язык, на котором они общаются между собой и вообще со всеми объектами в живой природе. Причём это язык тела. Вот почему мы устанавливаем с ними контакт через актёрскую игру. Отсюда и название «Конно-драматический театр», где важное ключевое слово – «драматический».