Темы связаны с нашей жизнью. Не с тем, что было десять-пятнадцать лет назад, а с тем, что нового появилось за последнее время. Речь в том числе о современной технике, сервисах, новых профессиях и так далее. Всё связано с последними годами, и если это собрать вместе, то появится большая линейка интересных и смешных персонажей. Под них подобрали разных артистов – по типажу, формату и даже возрасту. В общем и целом у нас развлекательная история.

Потом мы с Володей ещё раз снимались в 1963 году. Его тогда уволили из Театра имени Пушкина, а у меня закончилась прописка в Ленинграде. В Москве же прописки у меня никогда не было, и я должен был уехать из столицы в течение сорока восьми часов. Нравы в ту пору были жестокие. И тут, на моё счастье, предлагают главную роль в картине, которую снимает киностудия «Казахфильм». Я должен был играть бригадира строителей. И в «мою» бригаду утвердили Высоцкого.

Родители у меня – весёлые, спортивные, дружные. С ними я много путешествовала, ведь отец – яхтсмен, капитан судна. По мне видно, что я выросла на яхте. С детства ходила в морские походы. И, надо сказать, это на меня очень повлияло. Я никогда не впадаю в истерику в сложных ситуациях, всегда быстро соображаю, где реальная опасность, а где нет. Я собранная. В общем, такая «яхтенная девочка». В те моменты, когда мы оставались на суше, я жила на даче на берегу Волги.

Наверное, с каждым языком связана своя история. Однажды у нас в городе появилась семья из Южной Кореи. Это были дипломаты, которые путешествовали по миру. Я ходил в начальную школу, когда к нам в класс привели брата и сестру корейцев. Им было очень сложно найти общий язык с другими детишками. Родителям также пришлось тяжело – никто с ними не общался. А моя мама, наоборот, сказала, что хочет дружить с новенькими

Ещё на первом курсе меня послали на практику в столовую на две тысячи человек. Я стоял на холодных закусках. Моей задачей было разложить винегрет, салат «Витаминный», морковку и ещё что-то. А каждую пятницу я получал от заведующего производством паёк: десяток яиц, кусочек масла, килограмм муки и колбасу. Получал за то, что «сэкономил». На втором курсе попал в ресторан «Северный» в Марьиной Роще.

Я когда-то смотрел соревнования по женскому регби. Да, в нашей стране оно не очень популярно, а в Австралии и Новой Зеландии это спорт номер один. Однако и у нас есть высшая лига и сборная России по регби. Бьются там по-настоящему – это спорт высоких достижений, к тому же большой труд. Профессиональные регбистки участвовали и в съёмках нашего сериала. Было видно, что в этом спорте заключён смысл их жизни, у них сложилось некое братство, которое не замешано на интригах и больших зарплатах.

Вообще я никогда не думала, что буду связана с юмористическим жанром. Любая девочка, которая стремится на сцену, прежде всего мечтает сыграть драму – чтобы побольше слёз и страстей на разрыв аорты. Всем хочется именно такого. А у меня вдобавок внешность героини – как ни крути, мой типаж предполагает любовную драму. Поэтому я не видела себя в характерных и юмористических ролях. Но жизнь расставила всё по полочкам и решила, что моя миссия на данном этапе – смешить людей.

И мама, и отец не желали, чтобы я стал актёром, они не хотели семейной инерции и меня берегли. Не ставили на табуретку и вообще всячески отвлекали от сцены – упор был сделан на моей любви к рисованию. После обязательной семилетки я поступил в московскую художественную школу, окончив которую сдал экзамены в академию имени Сурикова, получил проходной балл и… В этот момент понял, что без актёрства не проживу, и поставил отца перед фактом.

В вопросах карьеры я не провожу различий между женщиной и мужчиной. И знаю массу примеров, когда человек из абсолютно простой семьи в нашей стране достиг каких угодно высот. Путин, например. Собственно, все руководители нашей страны со времени отречения последнего Романова были провинциалами из простых семей.

Я любил литературу, русский язык и химию. На дух не переносил черчение. Мне никогда не удавалось нарисовать ни нормальный треугольник, ни куб, ни яблоко. Даже прямые, проведённые по линейке, у меня оказывались кривыми. Постоянно не сходились углы. Не знаю почему. Учительница говорила – значит, тебе не дано. А ещё я параллельно учился в музыкальной школе по классу фортепьяно, изучал сольфеджо, музлитературу, занимался в хоре.

После консерватории меня как композитора просто никто не воспринимал! Я-то полагал, что живу с высоко поднятой головой, у меня были радужные надежды, целый ряд сочинений… Сначала я принёс их на радио, где меня послушали и с возмущением отвергли. Нотные издательства поступили аналогично. В Министерстве культуры раз в квартал работала закупочная комиссия, которой я тоже что-то играл, но было слишком много желающих композиторов.

Мерило творческого успеха – общественное признание. Получить его в большом объёме – безусловно, высшее наслаждение. Но когда ажиотажа вокруг тебя становится слишком много, ты думаешь: ой-ой-ой, больше не надо, мне достаточно одного дня славы! Всё, горшочек, не вари, хватит-хватит! Иначе как я с этим справлюсь? А потом ко всему привыкаешь. Слава – это действительно пьянящее, окрыляющее чувство, которое тебя поднимает.