Я всегда утверждаю, что у нас русская страсть, русские переживания, мы – дети Достоевского, порой Толстого, а где-то и Пушкина. А ещё говорят, что джаз – это музыка чёрных. У меня это вызывает серьёзные возражения. Я считаю это снобизмом и расизмом. Любой человек, обладая талантом, может научиться чему угодно, независимо от того, где он родился и вырос.

Марина – режиссёр. Мы познакомились в 1991 году, когда она пришла звукооператором ко мне в смену. Так что жена является частью нашей системы. Когда началась чеченская война, мы с оператором Антоном Касимовичем, молодым парнем, который только начинал работать, оказались первой съёмочной группой, которая пересекла границу Чечни вместе с нашими войсками. Жена у меня находилась в положении, на седьмом месяце.

Веселить людей гораздо сложнее, чем вызывать слёзы. Мне кажется, у каждого человека так много трудностей и проблем, что нужно всего лишь нажать на определённую болевую точку. Конечно, заставить расплакаться – это тоже сложно. Но дистанция до душевной боли всегда меньше, чем до радости и смеха. Впрочем, смешить умеют далеко не все, даже если владеют комическим искусством. У меня есть несколько ролей, где много юмора, и я знаю, что репризы (шутки) не всегда срабатывают.

Как я попал в спектакль? Тут всё просто – как говорится, не мытьём, так катаньем. Пока я был большой, круглый, толстый, лохматый и смешной, кино- и театральные режиссёры все как один говорили: «Морозов, тебе надо кота Бегемота играть. Ну, просто с тебя писали!» И вот, гады, представляете, они дождались, когда я похудел. (Смеётся.) И позвали играть Кота, только я играю уже не жирного и смешного, а худого и злого.

Наш юмор действительно работает! Четыре года назад у нас прозвучала шутка о ровеньковском футбольном клубе. О том, что у наших ребят форма лучше, чем у «Барселоны» и у «Баварии», – брюки клёш. Юрка Шишканов спрашивает: «А шорты?» – «Какие шорты? На поле травы по колено!» Шутка попала в цель, и после показа выступления по телевизору у нас в Ровеньках скосили в парке всю траву и постригли газон на футбольном поле!

Я вообще обожаю животных – и собачек, и кошечек, и вообще всех. Вы задали сложный вопрос. Потерю собаки я перенёс очень тяжело. И, хотя она прожила долгую счастливую жизнь, всё равно это было ужасно, ведь я потерял по-настоящему близкое существо. Рана долго заживала. Не думаю, что она и сейчас полностью зажила. А в тот момент казалось, что больше вообще никаких животных не заведу. Но недавно к нашей семье прибилась кошечка.

В раннем детстве я любила песни из любимых мультиков, например из «Бременских музыкантов». Очень нравилось смотреть «Бременских…», там я выучила все мелодии. И сейчас пересматриваю этот мультик и подпеваю. (Смеётся.) Ещё я любила музыку, которую слушала мама. Особенно нравился Дима Билан, тогда был пик популярности его красивых лирических песен.

Это реалити-шоу, которое для меня действительно оказалось испытанием, а также и большим открытием. Прежде всего открытием Юли Паршуты с новой стороны. Мне не терпелось увидеть себя на экране с неожиданного ракурса. Очень рада, что не разочаровала и порадовала своих слушателей и всех, кто давно ждал меня в новом амплуа.

Дома в душе я пою очень хорошо! (Смеётся.) Но слишком боюсь петь вот так, выйдя вперёд. Хотя, может, ещё запою когда-нибудь. Зато у меня был потрясающий опыт первого выхода на сцену. Да ещё какую – грандиозную сцену Большого театра! И этот рефлекс закрепился навсегда. Нас было четверо, каждый исполнял по куплету. Мама дорогая! И вот тогда я почувствовала эту сумасшедшую энергетику.

Cамая большая награда для артиста – это встречать день рождения вместе со своей публикой. Мне кажется, как раз потому очень многие музыканты отмечают праздники именно таким образом. В этом году мы организуем – и я надеюсь, что всё получится! – необычное мероприятие. Недавно социальная сеть VK выпустила музыкальный альбом, состоящий из моих песен, которые исполняют другие артисты. И мы хотим устроить не просто мой сольный вечер...

В четвёртом классе меня от школы направили в Дом пионеров учиться на горниста, ведь в пионерской организации должен быть горнист. Я очень быстро всему научился, но там вдобавок действовал духовой оркестр, и я к ним напросился. Руководитель, Даниил Матвеевич Черток, предложил мне играть на кларнете. Потом были музыкальная школа, музыкальное училище, однако всё началось с этого детского оркестра.

Видимо, некоторые люди живут идеей своей избранности – интеллектуальной, расовой… «Все вокруг быдло, а мы – богоизбранные». С поэтом Рубинштейном я имел полемику в соцсетях, и он мне однажды ответил: «Да таких, как ты, мы дальше людской пускать не будем!» Смешно! Некоторые из приличия скрывают чувство собственного превосходства, но в момент кризиса, исторического слома оно проявляется: «Мы – избранные, а вы быдло». Вот на этом всё основано.