В девяностые мы занимались чёрт знает чем, от разгрузки минералки до морения тараканов. Потом я работал в редакции международных программ, и в какой-то момент это начало занимать столько времени, что пришлось разойтись с филологическим факультетом, который требовал серьёзного включения в процесс. Плюс на тот момент я перестал понимать, зачем мне это нужно, – было интереснее заниматься разными делами, чем часами сидеть в библиотеке.

Я просто влюбилась в Питер. Помню, как моя нога ступила на перрон Финляндского вокзала, и всё… Мама долго не соглашалась с моим решением. Теперь я сама имею детей и понимаю, что на её месте тоже не согласилась бы. Ведь это страшно – отпускать ребёнка из Магадана в Петербург. Это ж через всю страну лететь, такие расстояния! Я пыталась маму убедить, но в результате ничего не получилось, и я просто уехала. Сейчас думаю о том, что и мне когда-нибудь придётся отпускать из гнезда своих детей, и сердце сжимается.

Фактически медаль мне дали за благотворительные концерты в горячих точках. Но я всегда считала, что благотворительность не должна становиться рекламным поводом, и после вручения предпочла об этом промолчать. Я благодарна, что представители аппарата президента очень профессионально отнеслись к своим обязанностям. После того как меня представили к награде, мою трудовую деятельность тщательно проанализировали в нескольких инстанциях.

У меня есть двенадцать коротких правил, которые помогают. Рай лежит в ногах у матери – не ленись вставать на колени. Ключи от рая – у отца, не забывай об этом. Жена – это половина веры, не будь однобоким. Дети – это подарок от Бога, люби всех детей, как своих. Если человек не любит детей, это какой-то ненормальный человек, я так считаю. Хочешь познать себя – присматривайся к друзьям. Труд без радости калечит, а с любовью – душу лечит.

Родители ничего особенно не навязывали и не запрещали, но они до сих пор в раздумьях: как же так произошло? Дело ещё в том, что у моей младшей сестры Анны – у нас разница четыре года – уже свой театр в Воронеже, она преподаёт актёрское мастерство, большой творческий деятель. У Ани суперпамять, она может рассказать наизусть несколько листов текста. Наша семья никогда не знала, что такое блат, родители никому не давали никаких взяток, поэтому Аня сама получила красный диплом.

Северный флот – это не катание на прогулочном катере, это серьёзная служба! Но благодаря отцу и маме у меня не возникло с этим больших проблем. К тому же в армии я играл на гитаре, пел. Был солистом ансамбля «Горизонт», и на первом рок-фестивале в Мурманске нам даже дали Гран-при. Ради участия в этом фестивале мы переоделись в гражданскую форму, за что начальник политотдела нас по головке не погладил.

...И вот во втором классе получил задание изобразить рабочее место своего папы. А мой папа был известным в Одессе гинекологом. У нас была большая библиотека, где-то на две тысячи томов. Я пришёл домой, открыл «Справочник практикующего гинеколога» и тупо срисовал через кальку одну картинку. А картинка показывала, как правильно разместить в кресле пациентку. Рисунок подписал так: «Рабочее место моего папы, Стоянова Николая Георгиевича».

Стереотипы – сильная штука. Вот меня и ругают за то, что я их нарушаю. Кто бы мог подумать, что Апина разойдётся с мужем, начнёт петь другие песни, по-другому одеваться… Хочется только одного: чтобы люди увидели всю красоту зрелой женщины. А тебе в ответ: «Да ты в паспорт и в зеркало смотрела?» Смотрю. И понимаю, что женщина в любом возрасте может быть красива.

Свет в конце тоннеля ты видишь в тот момент, когда уже выходишь оттуда. У меня был один очень тяжёлый выход из наркоза, страшное чувство, невозможно забыть. Носишься по коридорам с бешеной скоростью, маешься, не понимаешь, кто ты, и выхода нет. Возникает страх, что никогда не выберешься из этих коридоров! Потом вдруг ощущаешь себя мечущимся листком дерева. Через какое-то время осознаёшь, что ты – Лена Валюшкина, постепенно выползаешь. Но тот страх запоминается.

С годами приходит понимание, что все наши импульсивные реакции только вредят. И в итоге приводят к опустошению. Мне необходимо сохранять спокойствие даже в сложных ситуациях, ведь у меня большой коллектив. Однако люди, с которыми работаю, признаются, что побаиваются меня. Причины этого мне неизвестны. Ведь я не проявляю эмоции в бурной форме. Всё, как правило, остаётся у меня внутри.

Володя был талантлив во всём. И в быту, и в творчестве. В театре мы играли в «Бесах» Достоевского; я – Марью Лебядкину, он – Ставрогина, сложнейшую роль. Публика специально приходила, чтобы увидеть его. Аплодисменты и крики «браво!» не смолкали по двадцать минут. После четырёхчасового спектакля мы были голодны и торопились домой. У нас тогда жила охотничья собака, и Володя, вернувшись из театра, выходил с ней гулять. А я старалась что-нибудь приготовить на скорую руку.

Я считаю, что доброжелательность – это вообще самое главное качество на телевидении и в жизни. Мы же говорили о здоровье людей! Если даже мне не нравился метод, о котором рассказывал гость, я всегда старался выслушать его и найти консенсус. Хотя мне перед съёмками давали такие установки: ты в студии главный, можешь критиков перебивать, настаивать на своём. А я старался выслушать человека и подчеркнуть его сильные стороны, силу его методики, его самого.