Я прошёл тот путь, который проходит любой музыкант. То есть поначалу было много слишком весёлой жизни, связанной с кабаками, танцами и кое-чем другим. Я играл в ресторанах и чёрт знает где ещё – в общем, ты понимаешь, о чём я. Но этот образ жизни не совместим с трезвостью. Я, пианист по классической линии, в своё время окончивший Рижскую консерваторию, много глупостей натворил, но как-то вовремя сумел от этого отойти.

Как-то раз я пришла в гости к друзьям. Было очень много народу, все разбились на маленькие группы, которые практически не общались друг с другом. В общем, атмосфера довольно унылая. Я быстро заскучала и решила исправить ситуацию, всех развеселить и объединить. Это получилось у меня довольно быстро и как будто само собой. Среди гостей вечеринки оказался продюсер, который всё это наблюдал с профессиональной точки зрения.

Мои родители и я пытались передать – они мне, а я своим детям – правила хорошего тона. Я пытаюсь расширять их кругозор, стараюсь найти время и рассказать им, что такое хорошо, что такое плохо. Но всё происходит очень индивидуально, с каждым ребёнком по-своему. И порой мы все допускаем ошибки из-за обидчивости, вспыльчивости. Почему-то считается, что дети должны нас, родителей, безусловно принимать и слушать во всём.

Всё закончилось в один день. И вдруг я понял, до какой же степени у меня всё хорошо – и в великом, и в малом! Как же хорошо, что я пошёл смотреть «Мону Лизу», когда был в Париже, а не бухал, как предлагали ребята. Как хорошо, что я пробовал в пост простую тушёную капусту. В обыденной жизни мало шансов почувствовать её вкус… Но я тогда очень сильно напугался – видать, я трусливый. Не было в моём поведении никакого героизма, не был я готов к такому испытанию…

Возможно, мне пока никто не нужен, потому что я много работаю, времени просто не хватает. Если бы сидела без дела, тогда, возможно, причитала бы: ах, я никому не нужна, ах, меня никто не любит! (Смеётся.) Сейчас у меня вообще не стоит такой задачи – найти кого-нибудь. Я не хожу и не выискиваю. Но с другой стороны, ловлю себя на мысли, что и влюбиться бы не мешало. Ведь это такой всплеск эмоций, который не сравнишь ни с чем!

Я думаю, людям всегда нужны песни только хорошие. Какие я и пою, на мой взгляд. И мне, и «Любэ» в этом смысле повезло, потому что Игорь Матвиенко, который написал все наши песни, невероятным образом умеет сочинять правильные мелодии. Вся наша стилистика – его талантливый труд. Не знаю, как называется стиль, в котором мы работаем, мне это даже в голову не приходит, да и всё равно. Но он вырос из традиций русской и советской песни.

Благодаря работе в индустрии развлечения я познакомился с фантастической плеядой мастеров. Я оказывался в компании великих личностей и видел, что они никогда не испытывали злобы друг к другу. Да, разговаривали с подколками, шутками, но это была не злость. Когда-то я работал первым заместителем генерального директора Кремлёвского дворца, это была очень интересная работа, хотя и продолжалась недолго.

Сегодня снимают так, чтобы на экране всё время было действие. И ещё: раньше нельзя было себе представить, чтобы люди в кинотеатре ели. А теперь это нормальное явление: ведро попкорна, бутылка кока-колы, чавкают, смотрят, разговаривают. В моей молодости в кино ходили, как в театр. И было время не только смотреть, но и думать о том, что ты видишь. Сегодня думать необязательно. Тебе преподносят готовый поджаренный продукт, ты лопаешь и принимаешься за новый.

На мой взгляд, сфера деятельности не имеет никакого значения. Самое главное – понимать человека на каком-то сакральном уровне. Если у вас существует штука под названием «любовь», то больше ничего и не нужно. Так вот Юля покорила меня своей любовью. В ней много нежности и ласки, настоящей женственности. Я сразу отдал ей и руку, и сердце. Свадьбу сыграли меньше чем через год после знакомства. Это был наш праздник для двоих.

Побеждает, как правило, сильный духом. В этом отношении мне было, наверное, проще, чем другим участникам. Я уже многое в жизни видела, многое умею принимать и отношусь к чужим эмоциональным вспышкам с пониманием. Мы как-то сидели с Романом Маякиным на берегу, и он говорил: «Ирина, вы душа нашего племени. Глядя на вас, хочется стать лучше, воздерживаться от резких выражений». Мне было приятно, но я не знала, как реагировать.

Я помчалась на премьеру «Карамазовых» ещё и потому, что два года жизни отдала Фёдору Михайловичу Достоевскому, выпуская Настасью Филипповну в спектакле «Идиот» в Театре Моссовета, премьере прошлого сезона. Я в этом материале последнее время плотно существую, впервые столкнувшись с таким автором в профессии. И тут «Карамазовы»… На спектакле, который Саша скромно назвал «концерт-концепт», я открыла для себя композитора, поэта и режиссёра в одном лице...

В спектакле «Любовь под вязами» мне приходилось не только играть, но и петь. Музыкальное образование всегда может пригодиться. Ведь скрипка – это абсолютный слух. Я семь лет обучался в музыкальной школе. А в театре познакомился с методикой нашего заведующего музыкальной частью Семёна Ефимовича Розенцвейга. После этого у меня было ощущение, что я окончил две консерватории. Семён Ефимович мне говорил на репетиции...