Да, много лет назад я начал понимать, чего хочу. Значит ли это, что я скрупулёзно выполнял всё, что задумал? Нет, конечно. Но судьба подсказывала, куда свернуть в нужный момент. Тут главное – уметь слышать. Многие, окончив школу, задаются вопросом: что дальше? Начинается внутренняя борьба. Человеку хочется стать актёром, но родители говорят: «Нет. Тобой будут помыкать, это очень зависимая профессия. Иди во врачи». Тут включается рассудок: «А сколько я буду зарабатывать?

Однажды в институте нам задали показать представителя любой профессии, придумать этюд. Мы с однокурсницами выбрали отрывок из романа Эмиля Золя «Западня», где главные героини – прачки: одни стирают, другие утюжат, третьи складывают рубашки, причём так, чтобы их потом не нужно было повторно гладить. Так я на всю жизнь научилась складывать рубашки. Поэтому, когда отправляюсь в командировку, у меня всё сложено очень аккуратно и удобно.

Я всегда был серьёзным затейником. В Деда Мороза верил до тех пор, пока сам не стал его изображать. Я занимался в театральной студии и подрабатывал Дедом Морозом на утренниках, а ещё ходил по вызовам: друзья приглашали меня, чтобы я поздравил их младших братьев и сестёр. И вот один раз серьёзно «попал». У европейцев Санта-Клаус попадает в дом через камин, однако в советские времена камина ни у кого не было. И всё же надо было как-то обыграть моё появление.

У меня большое количество знакомых, которые уже выучились на актёров, режиссёров и продюсеров, и я тоже сейчас двигаюсь в этом направлении. Может быть, через пару лет и воплощу свою идею в жизнь. Понимаете, нельзя просто так взять камень и бросить его дальше всех. Да, можно бросить его неплохо, но чтобы сделать это как следует, чтобы попасть точно в цель, необходимо этому поучиться.

...Видимо, я родилась артисткой не в Малом театре и даже не в Большом, а во дворе своего дома – уже там устраивала концерты. Начиная с трёх лет, собирала вокруг себя ребятишек, привлекая внимание пением, танцами, рассказами. Мама, видя такое стремление к сцене, привела меня в ансамбль Локтева при Дворце пионеров, в танцевальную группу. Из нашего ансамбля вышли Владимир Васильев, Наталья Бессмертнова – звёзды русского балета! Но меня оттуда быстренько попросили, поскольку балерину во мне не разглядели...

Был триумф! Правда, в бочке мёда оказалась ложка дёгтя. Изначально текст был такой: «Балы, красавицы, пролётки, юнкера…» Над этой строчкой я бился не один год и потратил бездну времени. Там было много вариантов. Балы, красавицы, корнеты, шулера. Балы, красавицы, атланты, нумера и так далее. Пока я ездил за границу, группа «Белый орёл» записала на студии песню. Выяснилось, что никто из них не знал значения слова «пролётка», и было решено заменить «пролётки» на «лакеев».

У нас был очень строгий менеджмент, который отвечал за солисток, окружал заботой, обеспечивал безопасность. Конечно, мы знали, что поклонники нас обожали. Всегда получали огромное количество подарков, цветов, игрушек, отвечали на многочисленные письма – это часть нашей работы. Но мы всегда были защищены от бурного внимания фанатов, так что родители за нас не беспокоились.

Костя с нетерпением ждал, когда же маленький подрастёт и составит ему компанию. Сможет, наконец, бегать с ним или играть, а не только есть и спать. И вот свершилось! Они находят, чем заняться вместе. Луку интересует всё, что связано со страшим братом: ему нужны все его вещи, и, конечно же, в комнате брата намного интереснее. (Смеётся.) Я очень хочу, чтобы они выросли друзьями, опорой друг для друга.

Мы снимали картину два года, ездили в экспедиции, и всё происходило сложно, мучительно. Моя героиня немногословна, совершенно противоположна мне по выразительности. Я вообще человек подвижный, и руки, и глаза, и всё тело у меня в движении. Иногда это на пользу, иногда нет, но я ничего не могу с собой поделать. А Вера, моя героиня, – человек довольно скованный, с комплексами, так что мне не разрешалось быть собой.

Я подавал документы во все театральные вузы, но атмосфера понравилась именно в «Щуке». Ведь из этого вуза выпускались в разное время артисты, которые мне особенно нравились: Евгения Симонова, Юрий Богатырёв, Александр Кайдановский. Ещё для меня имело значение имя преподавателя. Например, Юрий Катин-Ярцев. Как педагога его я не застал, но плеяда великих мастеров повлияла на мой выбор. Даже первая профессиональная книга, которая мне попалась в юности, была «Вахтангов и вахтанговцы».

У нас в семье подарки дарят независимо от повода. Когда я еду в гости к Наташе (Наталья Подольская, жена Владимира Преснякова-младшего. – Ред.), то обязательно что-нибудь везу и ей, и её сестре Юлечке, и маме. Их мамочка очень помогает обеим дочкам управляться с детьми. Я даже чувствую себя немного виноватой: сама-то обычно езжу на гастроли и провожу с внуком не так много времени, как хотелось бы. Хотя Наташа мне всегда говорит: «Да что вы, Лена! Вы и так обо всех нас заботитесь!»

Первый раз я вышел на сцену случайно. Это произошло в Театре Маяковского, где работает отец. Тогда в одном из спектаклей в детской роли был занят мой старший брат. Так вот, в тот день мы с ним играли за кулисами в прятки. Брата не могли найти, а ему уже нужно было выходить на сцену. В итоге на сцену вышел я и произнёс его реплику. Разница в возрасте у нас три года, мне тогда было четыре. Спектакль о лете, а я вышел на сцену в свитере и валенках. Потом ещё много играл в этом театре.