Молодожёны поселились отдельно от родителей, самостоятельно решая свои проблемы. Жили дружно и весело. Наташа была рада оказаться на подхвате, чтобы помочь им с внучками, но это случалось редко. Ирина успешно совмещала воспитание детей и карьеру. Казалось, её сил хватало на всё. Время шло незаметно, и вот уже пора старшей дочери идти в школу. Ира очень ответственно отнеслась к выбору учебного заведения.

Когда мы поженились, я устроился на радиозавод монтажником. Принёс молодой жене первую зарплату. А она с кислым лицом пересчитала все трояки и пятёрки, порвала их на мелкие кусочки и швырнула мне под ноги: это не деньги, мелочь мне больше не приноси! Что делать? По блату устроился кладовщиком. Тут, конечно, деньги другие. Хотя работы совсем мало. Днём в «резиденции» отсиживаюсь...

Каждая из женщин вернулась на рабочее место с разными мыслями. Прасковья Ивановна раздражённо тыкала пальцами в клавиатуру и в который раз думала, как же ей поженить и вытолкнуть на работу своего тридцатилетнего сына, живущего с ней. Ольга Семёновна представляла, как вернётся в пустую квартиру и станет командовать микроволновой печью и пультом от телевизора.

Попросили у электриков специальный пояс, мой муж полез на ствол и укрепил там старое велосипедное колесо. Аист вмиг сообразил, что всё это для него, быстренько пригласил аистиху и начал сооружать гнездо. Потом там вывелись двое аистят с чёрными клювами, мы всё туда посматривали – интересно же, молодая семья. Ни у нас, ни у Наташи, ни у Вити тогда детей не было.

Золота у сына нет, но грабителям много ли надо? Увидели на вешалке кожаное, отороченное чернобуркой пальто. В комнате дорогой ноутбук, синтезатор, увлажнитель воздуха. Много толстых новеньких книг на полке. Нынче книги роскошь, часто непозволительная. Значит, есть чем поживиться. Как раз накануне он вызывал сантехника – тот, небось, порскнул глазёнками туда-сюда, навёл приятелей-наркоманов.

Простота и искренность у мамы проявлялись во всём. Она обладала редкой чертой – никогда не ругала молодёжь. Не понимала, что значит «гопник», – для неё это были бедно одетые, плохо накормленные мальчишки, обделённые материнской заботой. В автобусе, прося такого мальчика передать деньги за билет, она говорила ему «деточка» и прибавляла «пожалуйста». В эти слова было вложено столько, что деточка бежал к водителю сам и приносил билет. Может, она права, доброе слово и гопнику приятно, вдруг он за всю жизнь не слышал такого, но очень хотел.

Через три месяца каторги, как я называла свою жизнь в деревне, начала искать способы что-либо изменить. Моим девизом стала мудрая фраза: если жизнь загнала в угол, преврати его в райский уголок. Никогда не любила работать на земле, но тут вдруг активно занялась огородничеством и с удивлением поняла, что мне нравится выращивать томаты, лук, клубнику. Полученный урожай компенсировал физические нагрузки.

Я прибежала домой, кинулась к шифоньеру, всё там перетрясла, но тщетно. Видимо, муж крался сзади, видел все мои ходы и вытащил деньги, пока я была в туалете. И целый месяц я снова жила без гроша. Пришлось продать поросёнка. Получила за него 120 рублей и спрятала в старое пальто в прихожей. А потом ревела, не найдя их там. И так я пять лет терпела его избиения, издевательства, воровство и пьянство. А потом обратилась в редакцию журнала «Крестьянка».

И тут судьба сделала резкий поворот, разрушив устоявшийся, привычный мир. Во время служебной поездки в легковушку, где сидела Екатерина с коллегами, на полной скорости врезался «КамАЗ». Машина мгновенно превратилась в бесформенную груду железа, погибли все, кроме этой маленькой хрупкой женщины на заднем сиденье. Страшно представить, что она чувствовала, когда ждала помощи, когда резали металл, чтобы добраться до единственного выжившего пассажира…

Старик знал, что это его последняя зима, и не страшился. Не далее как вчера костлявая вновь напомнила о себе, забрав соседа по комнате – интеллигентного вида суетливого старичка в очках с треснутым стеклом. Они любили перед сном поговорить о прошлом. Теперь кровать у окна пустовала, отсвечивая в ночи голыми ржавыми пружинами. Старик видел, как это будет: он лежит в простеньком тесном гробу, худой, с высохшим лицом.

Сын мой Стёпка уже даже не злится, бросает на ходу взгляд в мой компьютер, читает пару строк о себе и только вздыхает: «Снова зарабатываешь деньги на моих несчастьях. Мать, ты спекулянтка и сплетница!» Опускаю голову с виноватым видом, а через несколько минут слышу, как сын по телефону рассказывает приятелям написанную мной историю от первого лица и жизнерадостно ржёт.

Я ещё в детстве научилась разговаривать сама с собой, с деревьями, любила куда-нибудь уходить и мечтала, чтобы сестра исчезла из моей жизни. Но никогда ничего не показывала на людях. Училась, читала, посещала все кружки, занималась чем только можно, только чтобы не сидеть дома. И вот после восьмого класса она уехала – поступила в училище. Счастье! Но всё оказалось куда трагичнее.