Люди догадывались, что это, скорее всего, отец и сын. Будет ли посторонний человек с такой заботой и лаской смотреть на мальчугана, поправлять ему одежду, снисходительно наблюдать за его шалостями, внимательно слушать нехитрые ребячьи истории? Их постоянно видели вместе: мужчина приводил мальчика в школу и забирал на машине домой, ходил с ним по магазинам, водил в кино, зоопарк. Некоторые женщины шушукались и с завистью вздыхали:
– И бывают же такие мужчины… Счастливая у него жена!

Да-а-а… Куда я попала, думаю. Ведь сто лет знаю своих родителей, зачем надо было тащиться с ними в такую даль? Верно говорят: не делай добра, не увидишь зла. Настроение было испорчено, хотелось сесть в машину и со скоростью ветра рвануть куда-нибудь, где есть молчаливые люди, настоящий секс до безумия и никакого надзора со стороны родителей.

Нам кажется, что люди, которых мы любим, никогда не уйдут. Почему мы всегда откладываем слова благодарности и любви на потом, ведь этого «потом» уже, возможно, не будет? Сейчас, когда моей любимой бабули нет, я чувствую вину, что не сказала ей тех слов, которые она заслуживает, и не так ухаживала, как надо было.

Перед выходом из машины начальник прикрыл куском брезента ящики с фруктами и буднично распорядился: «Вечером отвезёшь Галину в театр. Оденешься по гражданке и посидишь с ней на спектакле. Повезло тебе, парень: Галя за тебя замуж хочет. Тесть для тебя постарается: в институт устроит и на работу хорошую определит. Заграницу увидишь… Задание понял? Не слышу!» «Есть», – обречённо выдавил я.

Проблема в том, что его почти не бывает дома. Работает муж по графику «двое через двое». И вроде не отказывается помогать мне с ребёнком, но целые дни нам посвящать не может или не хочет. У мужа будто шило в одном месте, которое колет его и не даёт сидеть дома: обязательно подхватится и смотается куда-нибудь.

Моя свекровь отдала сына (моего будущего мужа) на воспитание дедушке с бабушкой. Ребёнку тогда был год. Воспитывали мальчика старики, а мама раз в год приезжала. Естественно, в детстве мальчику не хватало полноценной семьи – мамы и папы. Бабушка его безумно любила и баловала, дед же был очень флегматичный и в воспитании внука участия почти не принимал. Поэтому отца мужу не хватало особенно.

Долгие годы я мечтала посмотреть ему в глаза. Была обижена за маму, за своё испорченное детство, а позже и за терзания своих бабушки и дедушки (его мамы и папы). Мысленно мы его давно похоронили. Никак не могли поверить, что человек просто не хочет никого видеть и не даёт о себе знать. Только бабушка не верила, считала, что, возможно, он потерял память, или его держат в рабстве, или ещё что-нибудь. Но, к сожалению, она так и умерла не дождавшись.

Прасковья ехала домой. Белый платок, завязанный под подбородком, длинное платье, цветастый фартук, отделанный дешёвым кружевом. В негнущихся натруженных руках носовой платочек. Одежду эту она много лет берегла в старом фанерном чемодане, хранила до особого случая. И вот случай представился.

«Для мужского пьянства чрезвычайно важны сюжет и интрига», – прочитал я однажды в книге ветерана внешней разведки. Далее следовало, что без сюжета и интриги пьянство вырождается в банальное свинство. Сразу вспомнились «славики из мглы»…

Мы встречались три месяца. На протяжении всего этого времени Максим очень красиво за мной ухаживал, постоянно дарил живые цветы, хотя стояла зима, делал подарки. Мы часто ходили в кино и кафе. Надо заметить, что он из обычной семьи – никаких богатств и должностей. Макс работал и до сих пор работает на заводе, просто он умел, а главное, хотел сделать мне приятное.

Прожил в семье дяди до 1 сентября – и воскрес. На всю жизнь запомнил ту солнечную свободу, радость и беспричинную любовь к жизни. Жила семья дяди Павла среди донецкой степи, в железнодорожной будке, которую в округе называли «белая». Ещё до войны мой дед Терентий Иванович поселился в ней с бабой Дашей, когда стал работать путеобходчиком.

Дочери Марии Сергеевны были настолько разными, что чужой человек никогда бы не разглядел в них родства: Софья родилась с изъяном – одна ножка заметно короче другой, да и на личико девочка оказалась непривлекательной, зато Ангелина – просто писаная красавица с глазами небесного цвета и пшеничными волосами. Собственно, ничего удивительного в непохожести девочек не было: Мария Сергеевна родила их от разных мужчин.