Красотой Ляля не блистала, и единственный, кто на неё посмотрел, – приехавший из деревни электрик Михаил, мужчина, не избалованный женским вниманием, на пять лет моложе неё. Лялечка решила, что на роль Николашиного отца он подходит, а это главное. В скором времени она забеременела и родила сына. Когда Володе исполнилось полгодика, Лялечка застыдила Михаила...

Смотреть на высохшее в былинку тело было мучительно, и Лычагин крепился, натужно улыбаясь, чтобы не сделать жене ещё больнее, не нанести душевную рану. И жена напоследок оценила его жертвенную деликатность, почти беззвучно прошептала перед самой смертью одно-единственное слово, на которое хватило жизненных сил: «Спасибо». По впалой щеке сиротливо прокатилась одинокая слезинка, и глаза жены закрылись навечно. Лычагин медленно опустился на колени, прижался губами к холодной руке и безутешно заплакал.

Соседей я знала плохо, но все казались людьми милыми и добрыми. Собственно, так оно и было – за исключением одной особы, женщины чуть старше меня, очень привлекательной и общительной. Поначалу и она была мне симпатична, но вскоре стала вызывать неприязнь. Я старалась избегать её. Наши комнаты разделяла стена из оштукатуренных деревянных реек, поэтому всё, что происходило в её комнате, было слышно.

Парень не осознаёт, что финансовая составляющая для нашей семьи очень важна, не воспринимает невыплату алиментов его родным отцом как серьёзный проступок. К сожалению, мне нечего взять с бывшего мужа, а судиться с ним и гоняться вместе с приставами не хочу. Говорит, денег нет, хотя знаю, что копит на жильё. Он официально нигде не работает, сдаёт в аренду недвижимость, тоже неофициально. Я только нервы себе измотаю, а в итоге экс-супруг всё равно ничего не заплатит.

Есть у Коли старший брат, но с ним Лиля в контрах, а с его женой они вообще заклятые враги. Поэтому младшенького, Колю, сестра старательно перетягивает на свою сторону. Но тот соблюдает нейтралитет. «Ребята, давайте жить дружно» – Колино жизненное кредо; не в пример сестре он по натуре – настоящий кот Леопольд. Почему семья старшего брата не общается с Лилей, для Анны тайна, покрытая мраком.

Помню, я назвала дедушкиного знакомого другом – тогда в моём детском лексиконе ещё не было слов «товарищ» и «знакомый», и дед объяснил мне разницу. Мне очень грустно и больно сознавать, что я так плохо помню дорогого мне человека. Смотрю на его фото, но лицо, которое вижу, никак не связывается в сознании с дедушкиным образом. Смутно помню наш с ним последний разговор перед его смертью. Тогда в комнате, где он лежал, все разговаривали тихо, атмосфера была гнетущая.

С Лёхой они дружили с месячного возраста, конечно, благодаря мамам-подружкам. Мамы брали их на руки, и они смотрели друг на друга, устанавливая бессловесный контакт. И дальше, поступив в одну детсадовскую группу, могли обходиться без слов. Это было удобно, потому как в детском саду детям часто запрещали пользоваться словами. А в школе они даже умудрялись подсказывать друг другу без слов, особенно стихи...

Кладовщица рассказывала, как отец поджидал дочку на трамвайной остановке в скрытом месте, а потом бежал за кустами, чтобы она его не заметила. Затем папаша обгонял девушку, чтобы не столкнуться с ней у подъезда. Ему непременно надо было знать, кто провожает дочь до дома. В итоге эта девушка стала матерью-одиночкой, родители её от себя так и не отпустили, а зять не смог ужиться с юной супругой из-за такого прессинга.

А год назад к нам приехала и мама. И я поняла: не хочу, чтобы они обе жили со мной. С самого начала сказала маме об этом, но она напирала на чувство дочернего долга и говорила – как только устроится на работу и получит гражданство, возьмёт ипотечный кредит. Параллельно решилась на операцию на колене, и сейчас ни о какой ипотеке речь уже не идёт – мама нуждается в длительной реабилитации.

С детства мальчика сильно баловала бабушка, моя мама. Когда внук стал подростком, она уже не могла с ним справляться, юнец буквально сел ей на шею – что бы ни просил, бабуля ни в чём не отказывала, будь то деньги или хорошие вещи. Я не могла постоянно контролировать ситуацию, поскольку работала. На этой почве у нас всегда вспыхивали конфликты. В 15 лет сын еле-еле окончил училище. В то время мы прошли через многое. Из дома начали пропадать вещи. Иногда сын уходил и отключал телефон.

Дочери ценили его, всю жизнь называли только отцом. Похоронив маму, не оставляли его без присмотра. Живя в одном селе, каждый день забегали справиться, как да что. Когда хоронили, рыдали навзрыд. Поставили красивый памятник, молятся в церкви, не забывают. В их памяти он остался светлым, добродушным, любящим отцом. Об одном только жалели дочери – что в своё время родители не смогли родить ещё детей...

Моё детство разделено пополам – до его ухода и после. В первой части отец учил меня бегать, падать, подтягиваться на турнике, не реветь. По вечерам мы ходили на школьное поле недалеко от дома, и там он гонял меня. Специально для занятий купил секундомер, умение которого останавливать и запускать время казалось мне волшебным. В горячую минуту мама швырнула его об пол, а отец, крикнув: «Ну, и чёрт с ним!» – выкинул разбитый секундомер с балкона. Я потом долго его искал, но не нашёл.