В наследство от прежней хозяйки нам достался пёс Тобик. Как рассказали соседи, бабка, уходя в запой, собаку кормить забывала. Сутками несчастное животное сидело на короткой цепи без еды и воды, стремительно теряя силы. Когда я впервые увидела Тобика, у пса просвечивали рёбра, клочьями торчала шерсть, но больше всего поразили глаза, полные тоски и отчаяния.

Поначалу мина не взорвалась – повисла на стропах над соседним двором, расположенным уровнем ниже. Вскоре парашют обнаружила девушка-выпускница, вернувшаяся с праздничных гуляний. Радостно закричала вышедшей её встречать матери, что сошьёт из шёлка шикарное белое платье. Девушка несколько раз дёрнула парашют, этого было достаточно, чтобы мина сорвалась со стены в соседний двор.

Мама, ты вообще думала, когда снимала меня в таком виде, что однажды этот альбом посмотрят мои одноклассницы из 6-го «В» и будут ржать? Спасибо, ты этого добилась! А мой первый мальчик, случайно открывший эту страницу альбома, на которой я совершенно голая в тазике? Он, может быть, ещё и не хотел такого, не представлял меня без одежды, не смел себе позволить таких фантазий, а тут – на тебе!

И таких ситуаций множество, причём и по более серьёзным поводам. У нас в семье уже шутка ходит, что у мужа все слова денег стоят, поэтому он выдаёт необходимый минимум, а вы разбирайтесь как хотите. Так что если у меня какие-нибудь вопросы возникают, я сразу звоню свекрови и аккуратно интересуюсь, что да как, или учитываю «погрешность на мужа». В итоге абсолютное большинство потенциально конфликтных ситуаций оказываются результатом банального недопонимания.

Мать Антонины, Татьяна Никитична, была жёстким, неудобным человеком, любила говорить людям правду в глаза, за что её прозвали Прокурором. Только вот других-то стыдила, а на свою жизнь не оборачивалась. А ошибок она наделала много. После войны в их посёлке объявились наёмщики, зазывали на работу местных парней и девушек. Из трёх сестёр дома осталась только Настя, а Татьяна и Шура от полуголодной жизни уехали на лесозаготовки.

Мне кажется, он старается жить так, словно никакого ребёнка нет. Почти не подходит к кроватке, а если приношу к нему малыша, под разными предлогами убегает. Когда рассказываю о всяких забавных вещах, связанных с младенцем, почти не скрывает раздражения. При этом ко мне у него любовь-морковь! Ну, не считая денег: муж всегда был прижимистым, а теперь стал по-настоящему жадным.

Мне приходилось убегать домой после всех процедур, чтобы хоть как-то оградить детей от пьяного папаши, который ко всему прочему становился очень агрессивным. Однажды с сильной болью и кровотечением меня привезли в приёмное отделение, врач сделала УЗИ, сказала, что нужна операция. В голове возникла ужасная картина: я на операционном столе, а дети остались с алкашом. У меня от страха сразу прошла вся боль, и я убежала домой.

Я оказалась в маленьком городе, вдали от родных и друзей, а она искренне захотела со мной дружить. И я с радостью откликнулась: мол, ну надо же, женская дружба бывает. Проехать две с половиной тысячи километров и найти человека, с которым весело и комфортно! А через полгода эйфория прошла, стали раздаваться всякие тревожные звоночки. Уже примерно год я подвожу её в спортзал на тренировки.

В предчувствии необыкновенного мы собирались по вечерам во дворе моего детства в беседке и трепетали. Конечно, мы не засекали время с секундомером в руках, не сидели в напряжённом ожидании, могли лузгать семки, трепаться, играть в «кис-мяу» или «казаки-разбойники», драться или влюбляться, но точно знали, что всё это только так, разминочки перед каким-то важным событием. И вот однажды свершилось!

Девушка ни слова не говорила о свадьбе, хотя сын уже через неделю сделал ей предложение. И вдруг её родители начали звонить с претензиями: мол, чего это он сидит в Краснодаре, почему не готовится к свадьбе? Стояла золотая южная осень, сыну уезжать не хотелось, но они настаивали. Он уехал в Москву, и на декабрь назначили регистрацию. Свадьба была без гостей, даже я на ней не присутствовал – находился за границей.

Во время разговора мама говорила мне: мол, Вика, брось трубку, а я как приклеилась. Но всё-таки до конца не выдержала, прервала разговор и немного поплакала – сдали нервы. Вечером сестра позвонила, извинилась, сказала, что наговорила лишнего и что ей меня не хватает. Она очень несдержанный человек, сама за собой эту особенность знает и просит не провоцировать.

...Какой бы красавицей и умницей она ни была и как бы ни старалась угодить, всё равно не вписывалась в их привычный мир и оставалась для них человеком второго сорта. Они строили козни, плели интриги, всеми силами хотели разлучить молодых и выгнать приехавшую невесть откуда невесту. Не вышло. Но потом дети пошли один за другим, навалились дела, заботы, отец стал пить, сделался агрессивным, вспыльчивым. Начал обижать маму, унижать, бить. Как говорится, вытирал об неё ноги.