Жить без дружбы и душевного общения я не могу, вокруг меня всегда было много людей. Так что вскоре удалось сблизиться со следующей подругой. Общие интересы, похожие заботы, связанные с детьми… Мы до трёх часов ночи засиживались на её маленькой уютной кухне по выходным, разговаривая и смеясь, делясь секретами и переживаниями, то плакали вместе, то строили планы на будущее. Я чувствовала её сестрой, которой у меня никогда не было.

Однажды отец и его товарищи, приехав в город, увидели хлебный магазин и решили купить хлеба. Собрали денег, у кого сколько было. Отец зашёл в магазин – народу тьма. Длинная очередь, серая молчаливая масса людей. К солдатам у горожан отношение было уважительное, и отца пропустили к прилавку. Но с хлебом в городе, несмотря на снятие блокады, всё ещё было напряжённо, и хлеб ему продать не могли – его давали по карточкам.

В тот день Чёрная Вдова бродила по шоссе среди сожжённой техники, добивая одиночными выстрелами раненых гитлеровцев. Здесь же ей попался контуженный немецкий солдатик лет восемнадцати, удивительно похожий на погибшего старшего сына. Партизанка притащила паренька на себе в лагерь и стала выхаживать, уверяя товарищей, что это и есть её Костя. Из уважения партизаны не стали оспаривать её порывы…

По моим подсчётам, до важного события оставалось два месяца. Теперь можно ехать на побережье. Вот только на какое? Территория Коста-Рики чуть превышает территорию Московской области. Но крохотной стране достались пляжи Тихого океана и Карибского моря. Хочешь услышать ритмы регги, заплести дрэды и оторваться на пляжной дискотеке – покупай билеты на Карибский берег. За тишиной и покоем нужно отправляться на Тихий океан. Что мы и сделали.

Мы взяли свекровь к себе, когда ей было 78, ухаживали за ней семь с половиной лет, и все эти годы она «ехала домой». Даже будучи лежачей, всё рвалась куда-то ползти. Спрашивали – куда, отвечала – домой, к маме. Это, к сожалению, один из симптомов болезни. Кто ухаживал за такими людьми, знает, что они, даже находясь дома, стремятся «домой». Было очень тяжело выслушивать бесконечные требования отвезти её обратно.

Меня мама тоже воспитывала одна, но моё детство было совсем другим. Лето я проводила на море или в пионерском лагере, училась во французской спецшколе и ещё в художественной. В те годы это было бесплатно. При этом мама хорошо зарабатывала, и если бы я что-нибудь попросила, она бы мне не отказала. Но я никогда не просила, язык не поворачивался. Не могла, и точка. Помню, как однажды мама привезла из командировки немецкую куклу.

В шумной комнате, где не смолкал девичий трёп о тряпках и мальчиках, не очень позанимаешься. Она до закрытия сидела в библиотеке, штудировала горы книг. Что впереди? Конечно, столица, аспирантура – с таким-то усердием, увлечением, почти фанатической любовью к специальности. В этом не сомневались ни сама Катюшка, ни преподаватели. Научный руководитель называл её жемчужинкой.

Но однажды Валерка вернулся, а в средней избе ещё горел свет, верхняя лампочка в допотопном шёлковом абажуре. Дед и бабушка не спали, но с ним не заговорили, и он долго не мог заснуть, прислушиваясь и переживая неясную виноватость, забытую лишь к утру. Когда это повторилось, он прекратил свои дальние вылазки, только время от времени стал выходить к речке, где и без него народу по вечерам стало задерживаться немало.

По вторникам Раиса Тихоновна посещает поликлинику. Приходит к кардиологу, получает направления на кардиограмму и анализы. Неукоснительно всё сдаёт и является через неделю, чтобы узнать результаты и получить назначения. Закончив с кардиологом, записывается к невропатологу, потом к урологу, отоларингологу и далее по списку. Когда список исчерпывается, начинает всё сначала. И не дай бог кто-то из докторов заявит, что её проблемы носят возрастной характер.

Её назвали Каринэ в честь бабушки, которая в молодости была замечательной красавицей. Увы, внешность внучки вызывала только горестные вздохи немногочисленной родни. Девочке с детства дали обидную кличку Пугало. Длинный с горбинкой нос, странного цвета глаза – ни карие, ни серые. Вся её нескладная долговязая фигура, длинная худая шея, густые непослушные волосы, которые невозможно было заплести в косы, давали одноклассникам множество поводов для ехидства.

В школу он ходил за три километра, в село. Один, в любую погоду. Зимой – на лыжах, сквозь пургу. Пропускать-то уроки нельзя. Нахватаешь двоек, как потом догонять? Не пропускал, учился упорно. Получал хорошие оценки. И вырос сильным, здоровым парнем. Высокий, плечи широкие, руки мощные. Всю работу по дому делал один. Мать уж немолодая, о ней заботиться надо. Воды натаскать, дров наколоть, огород обиходить, да и остальное всё – немалая ежедневная каторга. Сильный был, здоровый. Но вялый.

Не по своему хотению и не по щучьему велению я здесь оказался. Рано или поздно ко всем приходит ангел смерти. Звонок в три часа утра и голос: Москва! Москва! Это Амурская область беспокоит… Посёлок Новокиевский Увал… Вы слышите? Странно, как можно услышать Амурскую область? Она меня беспокоит? Ваш родственник умер у нас… Виктор Александрович Городов…