Подросли и внуки, реже стали бывать – оно и понятно, у них своя молодая жизнь бурлит. Вот и новогодние праздники теперь тянулись долго. Глаша песни пела вместе с телевизором, Пётр ждал весны – надо обновить курятник, только бы сил хватило. Что-то у него голова всё чаще кружилась, да иногда забываться стал. Один раз – немыслимо! – Глашу Клавкой назвал. Конечно, получил от неё скрученным полотенцем, но это так, шутя и совсем не больно.

Зима в Стрелкове выдалась снежной, ходить Вале было некуда: сразу за деревней начиналась берёзовая роща, сквозь которую, до самого большака, виднелось поле. С серого неба, даже если не валил снег, беспрерывно слетали одинокие снежинки, под окнами на улице лежали сугробы. У себя дома он постоянно видел колышущееся море и даже ночью, в темноте, слышал его похожий на дыхание гул, удары о берег и засыпал успокоенный.

Через пять лет совсем ещё молодой умерла моя мама. И я самостоятельно стала ездить к тёте. И вот тётя Шура рассказала, что Светлана выросла эгоисткой: всё только для себя, путешествует, живёт одна. Нет чтобы помочь тётке Нине, растящей двоих детей – тех самых моих двоюродных сестёр, с которыми я бегала на море. Но нет, Света предпочитает развлекаться с подругами-собутыльницами и настолько обнаглела, что в последний раз привезла к тёте Шуре семь человек.

Сам брат был душа нараспашку, с лёгкостью отдавал последнее первому встречному. Мама жаловалась мне на это и никак не могла понять, что полученное даром никогда не ценится. Он всегда жил сегодняшним днём, избегал любой ответственности, практически не работал, вёл разгульный образ жизни. У меня нет обиды на него или ревности, я его любила, потому что – брат. В 19 лет я родила ребёнка, пришлось быстро повзрослеть и содержать себя и малыша.

Приближался Новый год. Никто не мог сказать, выдадут ли нам деньги до праздника, поэтому я уже и не надеялась, что достойно его встретим, – в холодильнике шаром покати. Отец, всегда бывший в нашей семье основным добытчиком, виновато отводил глаза: взять денег оказалось негде. Родители вообще очень сильно сдали после переезда, ведь на хлебе и макаронах сложно сохранить оптимизм.

Поступить в университет он смог – на отделение русской филологии. Уже на первом курсе придумал тему будущей диссертации. Но, ох и ах, филологам надо много читать, а с этим не задалось. Ещё во время учёбы на филологическом Андрюша строил планы, как станет биологом, ведь сейчас это очень перспективное направление. Тщательно готовился, под завязку закупался учебными пособиями.

В пять подъём. Умываюсь, причёсываюсь, на пузо фартук, на голову платок. Понеслась разогревать на газовой плите воду для хлебной закваски. Пока она греется, затапливаю дровяную печь. И хорошо, когда заранее принесена из колодца вода и с вечера заготовлены дрова, иначе всё это нужно быстренько сделать. Огонь в печи разгорелся, гудит моя голубушка, топиться ей ровно полтора часа, иначе хлеб сгорит.

Жена устроилась технологом на хорошее предприятие, через год я перешёл к ней конструктором, трудились в соседних кабинетах. На работу ездили вместе на машине. Виделись практически 24 часа в сутки, и нам обоим это очень нравилось. Через три года у нас родилась замечательная дочка, счастью не было предела, мы так сильно желали этого ребёнка!

Условия отсидки у парня достаточно гуманные, правда совсем не хочет работать. Он и на воле не хотел. Зато звонит мне почти каждый день, да по нескольку раз, у них там какая-то своя система мобильной связи, звонки вроде бы обходятся недорого. Как я в своё время с удивлением обнаружила, сейчас посылать в колонию деньги вообще не проблема, не говоря уже о передачах.

Своих детей у Капустиных не было. Сам Николай Семёнович до времени об этом не печалился, но вот стукнуло ему пятьдесят лет, и он неприятно удивился: когда успел столько прожить? Большой срок прожит. Кажется, сколько в него могло вместиться – целый мир, вселенная, столько событий, а ничего, кроме службы в армии, женитьбы и работы, не вместилось. Оставшееся время можно не считать, ничего значительного уже не произойдёт.

Те жили в стандартной двушке в панельном доме, места, сами понимаете, не много, поэтому Коля, чтобы не стеснять родственников и не злоупотреблять гостеприимством, долго задерживаться не планировал. Но тем же вечером к ним на огонёк зашла Марина, студентка местного педучилища, дальняя родственница дядиной жены и по совместительству соседка по лестничной площадке.

Дело в том, что мой отец, дедушка и бабушка по материнской линии похоронены в другом городе, хотя тоже в Крыму. И каждый поминальный день мы ездим с сыном на их могилки – убраться, положить цветы. В этом году на поминальный день была прекрасная тихая погода. Я убирала могилку деда, сын стоял рядом. У меня такая привычка – вслух говорить с покойными, рассказывать все новости об их наследниках.