Откуда-то пошёл слух, что можно хорошо устроиться в Сибири, и отец собрался на разведку. Приехал, разузнал и вернулся, чтобы забрать семью. Настя как услыхала, что уезжает вся родня, взвыла, выкрала у мужа деньги и села в поезд вместе со всеми. Пока доехали, Ванька стал как стеклянный – распух от голода. Никто их в Сибири не ждал, в колхоз не приняли, потому что не было там никакого хозяйства. Остановились в заброшенной баньке, спали на полках все вместе, укрываясь рогожей.

О, самый весомый аргумент в ход пошёл!.. Две лицевые, две изнаночные… Все эти застолья устраивались не из любви к гостям, а потому что так положено. День рождения? Накрывай стол. Юбилей? Обязательно накрывай. А Новый год и Восьмое марта незыблемы. Добро бы это радость приносило… Два накида… Нет, переругаются все до истерики. Только перед самым приходом гостей повесят на лица любезные улыбочки и изображают счастливое семейство...

Ситуация у Светы была очень тяжёлая, муж по пьяни бил не только её, но и детей. На тот момент им было четыре и шесть лет. Развестись и разменять убогую и убитую хрущобу Света не имела возможности, уйти к своим родителям тоже не могла. Она приехала в город из глухой умиравшей деревушки, окончила училище и тут вышла замуж. После того как поселилась у мужа, в течение месяца, один за другим, умерли свёкор и свекровь.

Мы пробыли в Белоруссии две незабываемые недели, съездили в мамину родную деревню, где осталось только три жилых дома. Но что меня больше всего поразило: на эти три дома светят два уличных фонаря! У нас-то в селе освещена только центральная улица, сверни в проулок – и всё, ни зги не видно. А ещё в мамином родном доме есть настоящая русская печь, в которой, чтобы меня удивить, сделали бабку – блюдо из тёртой картошки, пропаренной в чугунке.

Изначально она относилась ко мне хорошо, очень хотела дружить, чтобы быть в курсе наших дел. Но проблема в её бестактности. Для свекрови нормально безостановочно «барабанить» на телефоны и требовать отчёта, где мы, что делаем. Ну, это простительно, не одна она такая курица. Аккуратно, без конфликтов я старалась приучить её к мысли, что сынишка вырос и пора уже материнскую сисю зачехлять обратно, а то он и так немного инфантилен из-за её воспитания.

Если я вдруг не готовлю, муж со скорбным видом будет доедать вчерашнее-позавчерашнее, или поедем куда-нибудь перекусить, или закажем еду домой. Но постоянно на этом не проживёшь, так что после очередных уколов совести я встаю готовить – только ради мужа и согласия в семье, иначе что я за жена? Впрочем, готовка не только мой крест, но и часть хитрого плана: когда муж сыт, он готов на всё.

С отцом старшей Алла давно в разводе и не общается. Отец младшей живёт на две семьи, Аллина – вторая, неофициальная. Он подкидывает ей деньжат, проводит с девочкой время, но основной дом у него не здесь. Все всё знают, никто никого не обманывает. Старшая дочь не работает, сидит на шее у мамы и мужа, который, в свою очередь, перебивается случайными заработками.

Приехавшая вскоре Аня застала у бабушки во дворе революцию. Покосившееся дощатое крылечко, где любил прятаться от жары Тузик, заменили надёжным кирпичным. Старенький штакетник, укреплённый крепкими досками, больше не качался от малейшего ветерка, вызывая приступ морской болезни. А поселившиеся во флигеле студенты после работы в полях сооружали в углу двора душ. Появление внучки бабушки Любы стало событием местного масштаба.

Наверное, не всем знакомо чувство, когда приходится жить в квартире, где больше нет твоего самого близкого и любимого человека. Это ужасно. После смерти отца мы с мужем поселились на родительской жилплощади и полной ложкой хлебнули то, что пережил отец. Подходишь к дому, смотришь на окна, а в них нет света, тебя там больше никто не ждёт. Заходишь в дверь, а тебя никто не встречает.

А ещё я никогда не прислушиваюсь к его дельным советам и в итоге попадаю в неприятные ситуации, из которых он, бедолага, устал меня вытаскивать. То за электричество не заплачу, то запасные лампочки не куплю, то машину разобью. Самое интересное, за разбитую машину он меня несильно ругал – радовался, что жива осталась. А вот из-за перегоревшей в туалете лампочки устроил образцово-показательный разнос.

Пацаны в учебке подобрались нормальные. Братья-близнецы из Кемерова с малолетства вольной борьбой занимались, но в армию сами попросились. Сказали: всяко лучше, чем в какой-нибудь бригаде «торпедами» быть и на разборках пулю словить. А так – отслужат, вернутся, снова начнут тренироваться и к олимпийскому золоту готовиться. Женька из Питера полнейший ботан был, но как начнёт чесать про Кавказскую войну, заслушаешься.

К детям пока не готова и не уверена, что вообще захочу их, так бывает. Но разве маме это интересно? Она считает, что мой мужчина, такой-сякой негодяй, использует меня шесть лет, а жениться не спешит. И детей-то я сейчас не хочу, потому что «мужика у меня нормального не было». Дети – счастье женщины, этот постулат не обсуждается. Если говорю о своём нежелании, мама заявляет, что у меня проблемы с психикой.