Мне приходилось убегать домой после всех процедур, чтобы хоть как-то оградить детей от пьяного папаши, который ко всему прочему становился очень агрессивным. Однажды с сильной болью и кровотечением меня привезли в приёмное отделение, врач сделала УЗИ, сказала, что нужна операция. В голове возникла ужасная картина: я на операционном столе, а дети остались с алкашом. У меня от страха сразу прошла вся боль, и я убежала домой.

Я оказалась в маленьком городе, вдали от родных и друзей, а она искренне захотела со мной дружить. И я с радостью откликнулась: мол, ну надо же, женская дружба бывает. Проехать две с половиной тысячи километров и найти человека, с которым весело и комфортно! А через полгода эйфория прошла, стали раздаваться всякие тревожные звоночки. Уже примерно год я подвожу её в спортзал на тренировки.

В предчувствии необыкновенного мы собирались по вечерам во дворе моего детства в беседке и трепетали. Конечно, мы не засекали время с секундомером в руках, не сидели в напряжённом ожидании, могли лузгать семки, трепаться, играть в «кис-мяу» или «казаки-разбойники», драться или влюбляться, но точно знали, что всё это только так, разминочки перед каким-то важным событием. И вот однажды свершилось!

Девушка ни слова не говорила о свадьбе, хотя сын уже через неделю сделал ей предложение. И вдруг её родители начали звонить с претензиями: мол, чего это он сидит в Краснодаре, почему не готовится к свадьбе? Стояла золотая южная осень, сыну уезжать не хотелось, но они настаивали. Он уехал в Москву, и на декабрь назначили регистрацию. Свадьба была без гостей, даже я на ней не присутствовал – находился за границей.

Во время разговора мама говорила мне: мол, Вика, брось трубку, а я как приклеилась. Но всё-таки до конца не выдержала, прервала разговор и немного поплакала – сдали нервы. Вечером сестра позвонила, извинилась, сказала, что наговорила лишнего и что ей меня не хватает. Она очень несдержанный человек, сама за собой эту особенность знает и просит не провоцировать.

...Какой бы красавицей и умницей она ни была и как бы ни старалась угодить, всё равно не вписывалась в их привычный мир и оставалась для них человеком второго сорта. Они строили козни, плели интриги, всеми силами хотели разлучить молодых и выгнать приехавшую невесть откуда невесту. Не вышло. Но потом дети пошли один за другим, навалились дела, заботы, отец стал пить, сделался агрессивным, вспыльчивым. Начал обижать маму, унижать, бить. Как говорится, вытирал об неё ноги.

Я за это время взяла ипотеку, купила небольшую квартиру. Теперь у меня платёж по ипотеке, плюс своя коммуналка, траты на ремонт, продукты. Живу одна, свои расходы покрываю, но впритык. Платить за мать – уже перебор. И тут 1 февраля она уволилась с работы по собственному желанию: коллектив плохой, начальница стерва и так далее. Насколько я понимаю, ей вежливо намекали ещё за полгода, что стоит подыскивать другое место, но так прямо никто не гнал. А она гордо ушла в никуда.

История умалчивает, как уладили вопрос с актом. А у Натальи и Василия закрутился роман, парень всегда был при деньгах и красиво ухаживал. Он оказался приезжим, жил в общежитии, начал захаживать к Наталье домой – там его с радостью принимали её родители, Юрий Петрович и Нина Ивановна. Василий стал ездить на их подмосковную дачу. Летом каждые выходные там жарили шашлыки, молодёжь гуляла до утра. Потом Наталья забеременела, рассказала родителям. Вечером к ужину забежал Василий.

Поскольку роддом был районный, то неудивительно, что юные мамочки продолжали видеться и после выписки. Жили-то все неподалёку, а Света с Верочкой даже подружились такой взаимовыгодной дружбой. Гриб, товаровед в универсаме, снабжала Ярину разнообразным продуктовым дефицитом, за которым населению приходилось выстаивать километровые очереди: сыром, майонезом, шпротами, курятиной. Вера же, работавшая в книжном магазине, тоже обеспечивала Светлану дефицитом, только печатным.

Дочь возражала матери, что в её жизни и так слишком много музыки: она вот-вот окончит музыкальную школу по классу фортепьяно и не собирается идти по этому пути в дальнейшем. Но мама, как все педагоги, была непреклонна и решительно выбрала для дочери профессию музыкального преподавателя. Ведь мама как никто другой знает, что для её ребёнка лучше всего.

Ещё не успев осмыслить первое блюдо в виде борща, вылитого мне чуть не на голову и расползшегося кровавым пятном на снегу, я тут же получила второе из котлет с макаронами. В голове промелькнула шальная мысль: «А компот?» Я подняла лицо к небу и узрела в окне пятого этажа разъярённого Толика, мужа моей подруги Дашки. Он угрожающе потрясал опустошённой кастрюлей и диковато хохотал.

Однажды на каком-то торжестве свекровь во всеуслышание заявила, что обеспечила жильём всех своих детей: квартиру оставила любимой доченьке, дом в деревне – среднему сыну, а у старшего и так всё есть, сам заработал. И мой муж всё слышал. В тот момент мне за него стало очень больно! Так всё и выходит: квартира – любимой доченьке и зятю, который пришёл, простите, с голой задницей и так и сидит на ней ровно.