Тогда в селе не было моды праздновать свадьбы в кафе. И к свёкру неизменно обращались, если намечалось событие: он знал, где взять столы, брезент, как всё устроить. На самом празднестве тоже не оставался в тени, руководил застольем. Нет, быть тамадой – это уже искусство, а он просто приговаривал: «Молодёжь, не стойте, быстренько за стол! Коля, Вася, налейте женщинам! Наташа, Таня, запевайте! Ешьте, гости, не стесняйтесь!»

Он жил один, так ему нравилось. Думаю, мало кто способен в таком возрасте оставаться самостоятельным. Сын Вова ежедневно приносил еду, помогал старику мыться, убирать квартиру. Когда возникала проблема, дед звонил ему. И в этот раз Вова сразу побежал к отцу. Шума слышно не было, новорождённых крысят тоже нигде не наблюдалось, только чистое бельё зачем-то оказалось в стиральной машине.

Кстати, у меня были грязные руки – мариновала шашлык, – поэтому муж принёс мне телефон с включённой громкой связью и слышал весь разговор. Не знаю, свекровь перезвонила или муж, но он её поблагодарил за то, что поздравила, и распрощался. От этих бесед у меня остался неприятный осадок. Сразу почувствовала, что подарок неискренний, то есть сделан затем, чтобы потом попросить у нас в долг.

А дело вот в чём. У нас квартира в ближнем Подмосковье, вокруг отличная инфраструктура, рядом фитнес-клуб, кинотеатры, концертные залы, арена, лес в двух шагах, недалеко карьер, где можно купаться. В общем, есть всё для активной и качественной жизни. Но муж предпочитает с мая по август находиться в деревне.

И вдруг появился он! Красивый, высокий, молодой, в морской форме. И я ему просто широко улыбнулась. Моряк представился Александром. Сказал, что увидел, как девушка несёт тяжёлую ношу, вскочил помочь. Он оказался очень милым собеседником, вызвался проводить меня до училища, тем более города я не знала и со страхом думала, как найду брата.

Ребёнок требовал активного родительского участия. То собрания, то какие-нибудь посиделки сначала в садике, потом в школе. Парки, аттракционы, выезды на водоём… А папа лежит на диване. Начала сама везде возить сына, ведь не положишь пятилетку папе под бок. Куда только не ходили: шахматы, фигурное катание, плавание, стрельба, английский язык, футбол.

Разбираться некогда, любимый спит после вчерашнего, мне срочно надо на работу, и я уехала. Вернувшись вечером, спросила: а где, собственно, мангал и шампуры? Ответил, что я слепая, всё в багажнике. Час отмывала машину – ничего не нашла. И поняла, что это вообще такое ко мне отношение: я должна, обязана поддерживать, понимать и много чего ещё. Конечно, железо – оно и есть железо, но я покупала мангал с радостью и на долгое время.

Говорю отцу: не хочешь работать на участке – продавай. Но когда предлагаю такой вариант, скандал обеспечен. В последний раз отец поехал на дачу один и три дня там пил. Позвонил мне: «Накорми кошек, я не приеду». Сходила, накормила. Отец успокоился и продолжил отмечать праздник. На следующий день позвонила и спросила, когда приедет, в ответ: «Не знаю, кошек корми». Сказала ему: «Извини, работаю допоздна, не пойду. Почему сам домой не едешь?»

Посадку начал один. Наташку в школе держал на консультации математик Валерий Семёнович, а Вера, работавшая на ферме учётчицей, была на вечерней дойке. Прокопав ряд лунок, Исаев проходил вдоль них с ведром, подбрасывая картофелины по одной – по две в каждую, и брался за новый ряд, через шаг. На шестом возвращался назад и слегка притаптывал посадки, выравнивал. Распаханная недавно земля была мягкой, податливой.

У Ивана Степановича, как он сам любил говорить, хрен возьмёшь с тарелки деньги, хоть и рядышком лежат. Он разных прохвостов за версту чует, зря, что ли, бригадиром охранной смены завода работает одиннадцатый год!
– Мне не куска жалко, – терпеливо, как несмышлёному ребёнку, уже в который раз объяснял жене Иван Степанович. – Мне противно её сюсюканье слушать.

Насчёт того, что мало общаюсь, – правда. Сначала спрашивали, почему свекровь мамой не называю, я в ответ делала круглые глаза – мол, совсем не представляю, как можно другую женщину называть мамой. Они отстали. Я вообще замкнутый человек, очень люблю свой дом, свои дела, мысли и давно поняла, что не стоит рассказывать родственникам о своих успехах или планах. Мама у мужа хорошая, но у неё доминантный характер.

Но было у Зарубина в городе и своё дело – купить дочери красивые и дорогие часики. Продавались часы и в сельском магазине, но Зарубин, которому казалось, что он уделяет дочери мало внимания, не хотел покупать у себя. Выбор здесь был невелик, и потом, подарок, привезённый издалека, имеет особый смысл и отдельную ценность и означает, что даритель помнит о тебе и в разлуке.