Прошло двадцать лет. Родителей уже давно нет, а в «подаренном» доме сейчас обитает младшая сестра Саши Галя со своим семейством. Она как-то очень неудачно вышла замуж: куча детей, муж куда-то делся. Ну, она и живёт в том самом родительском доме, где родилась и прописана. А куда ей деваться? Саша, как порядочный брат, не может выгнать сестру на улицу, все разговоры жены на эту тему пресекает жёстко: не смей, мол, обижать моих родственников.

Через неделю ситуация повторилась один в один. Опять обнаружили, что девочка не спит ночью. На самом деле её ночные посиделки у компьютера продолжались каждую ночь, но мы это выяснили позже. О группах в социальной сети, подстрекающих подростков к самоубийству, мы с подругой тогда уже знали. На всякий случай прошерстили компьютер крестницы, но ничего подозрительного не обнаружили.

Меня как плетью обожгло. Ведь всё ждала, когда в моём жутком выживании появится хоть проблеск света. И тогда я съезжу к Риммуле, обниму её, поцелую в морщинистую щёку. Не успела… С этим грузом я жила лет семь. И тут вдруг узнаю, что Риммуля жива! Вот как так можно? И сколько шансов повидаться я уже упустила? Слов нет… Раз уж заговорила о коммуналке, расскажу ещё случай.

Мужик, что и говорить, был красивый: статный, высокий, широкоплечий, с идеально подбритыми и ухоженными усами. Хотя изъян в его внешности всё же имелся: глаза разных цветов – один серый, другой карий. Но женщин это не останавливало. Полковник слыл закоренелым бабником и любителем крепкого словца. К делу и без дела повторял: «Армия без дисциплины – это как порядок в бардаке». Прозвали его бог весть почему Макухой.

Адвокат в стильном светлом костюме (почему они все любят светлые костюмы?) укладывал бумаги в новенький кожаный портфель. Заученно успокаивал, что «будем бороться», – а сам нетерпеливо поглядывал на сверкающие часы величиной с блюдце, они не помещались под крахмальной манжетой. Из вежливости не включал на громкость телефоны: они у него вибрировали и жужжали всюду: в карманах, в портфеле.

Я тогда очень переживала, начала склонять своего парня к женитьбе, тот упирался, потом собрал вещи и уехал навсегда. По правде говоря, чуть не умерла – мало того что не замужем, так ещё и парень сбежал! И я начала знакомиться со всеми подряд, чтобы доказать бывшему и всем остальным, какая востребованная. Подбирала всяких ничтожеств, они даже в кафе, куда мы ходили, никогда за меня не платили. Ощущение, что перезнакомилась тогда со всеми отбросами Москвы.

...Его мама? Да, звонила, рада разводу, напомнила, что предупреждала: мол, бабушкой она становиться не готова, надо было сразу же делать аборт и не бежать в загс. Ей рано записываться в бабушки, у неё своя личная жизнь. Она ещё слишком молода, чтобы тратить силы на чужих детей. Строго предупредила, чтобы я на её помощь не рассчитывала. Пусть сын со мной рассчитывается.

А в детстве у него случай был. На ладони вышил он себе звезду гладью. Сначала ничего, а потом загноилось, а он молчал, матери не показывал, думал, приживётся как-нибудь. А потом руку раздуло наподобие боксёрской перчатки, так хирург сказал. И вопрос об ампутации стоял, но обошлось. Зато шрам у него остался на память. Он его для себя талисманом считает. Всегда при себе, потёр – и приступай к делу.

Единственное, чего он не выносил, – это если в доме не было супа, хоть какого. Без супа не жизнь. С детства запомнил, мать ему говорила: «Ты лучше съешь первое блюдо и на завтрак, и на обед, и на ужин, чем питаться всухомятку». По этому поводу мог и с женой поругаться, и обидеться на целых полчаса, если не было супа-то. Но потом она говорила: «Ладно, чисти картошку. Сварю». Ну и порядочек. Вот так и шли все эти годы и десятилетия. Дом – работа, работа – дом. Суп.

Поменялись. Они с Юрой переклеили обои, и стали мы жить. Катя привозила из дома продукты – у её родителей своё хозяйство. Юрка только окончил университет и поступил в аспирантуру, писал диссертацию. Целыми днями пропадал в библиотеке, а дома сидел в интернете да набирал текст на компьютере. Я готовила на всех, мне это даже в радость, но Катя была недовольна.

Дети разлетелись из родительского гнезда по стране, обзавелись семьями. И осталась бабуля одна. Однажды в начале 1970-х в окно постучала сотрудница милицейского паспортного стола и передала записку. Бабуля читала медленно и, изучив содержание послания, буквально потеряла дар речи – перед глазами всё поплыло, ноги стали ватными. Через паспортный стол её разыскивал Андрей, первая любовь, тот самый, уехавший на выселки.

Возможно, он хотел себе кого-нибудь найти, но дальше намерений дело не шло. А через три года Степанович встретил Сергеевну. Вернее, им подстроили встречу, но это неважно. Наверное, возникла любовь с первого взгляда, потому что всё очень быстро сладилось. Сергеевна – тоже вдова. Моложе свёкра лет на восемь, симпатичная, энергичная. Степанович преобразился, даже вкусы кардинально изменились.