Думаю, это была чистой воды «автоподстава». На месте волшебным образом очутился брат потерпевшего, ставший свидетелем, и гаишники у магазина рядом стояли, тоже всё видели, разумеется, не в нашу пользу. Да и сам потерпевший – работник милиции. Вдобавок судья, который вёл наше дело, оказался его бывшим коллегой. Полный набор, короче. Потерпевший был не против мирового соглашения, но запросил с нас 50 тысяч рублей, по тем временам – деньги весьма немалые.

Я узнала этого мужчину, когда ему было уже под восемьдесят. Дело происходило в 2002 году. Он работал истопником на нижнем складе нашего леспромхоза. Исправно ходил на работу, топил служебную печурку и таскал воду в бочку в домике-конторке кладовщика. Вполне бодрый дед, я бы сказала, даже шустрый. Постоянно напевал что-то под нос и подшаманивал древний приёмник, ловивший почему-то лишь китайские радиостанции.

Я отнеслась с пониманием, ведь и правда несколько раз видела Иру в сквере с коляской. И у меня не вызывало удивления, что рядом толкает коляску со своей новорождённой дочерью наш знакомый Олег, учившийся в параллельном классе. К тому же он являлся лучшим другом моего Бориса. Действительно, что тут странного? Зелёный сквер в нашем микрорайоне один. Олег, правда, жил в другом районе, но, возможно, решил прогуляться.

Тут же раздался раскатистый смех.
– Оригинальное чувство юмора! Вот вы здесь все такие. И река ваша Кама – широкая, вольная, раскинулась, разорвала Пермь на тысячу осколков! И районы ваши раскиданы, разбросаны. Восторг полный! Я из Эстонии. Меня Ксюша зовут, это если по-вашему. И вы такая… – девушка снова запнулась. – Тут же и Станиславский, и Ленин, и журналы!
– Неужели вы приехали в гости? – удивляюсь.

Делаю пересадку в метро, перехожу на Московское центральное кольцо. Спешу на работу. Миновал турникеты, поднимаюсь на платформу. И вот он, красивый современный поезд, визитная карточка транспортной системы современной Москвы, через минуту притормаживает передо мной, плавно замедляя ход, и открывает двери. Но войти не успеваю: кто-то осторожно трогает меня за плечо.

Недавно Аня подкинула мне новое платье, завезла его бабушке. Я приехала примерить. Платье мне очень понравилось, люблю такие фасоны. Верх приталенный, на молнии, без рукавов, а юбка пышная. Спереди платье короткое, до колен, а сзади – до земли. Светлое, с чёрными розами. Смотрится эффектно. Думала, вот облачусь в него и буду выглядеть настоящей королевой, но начала мерить и тут же попала в сказку про Золушку.

Но на этом странности не закончились. На похоронах все плакали. Вовка в гробу выглядел как живой, словно не умер, а просто уснул. Конечно, это могло быть просто хорошей работой специалистов, которые занимаются посмертным гримом, но всё равно мы удивились. Выражение лица ведь не подделаешь.

Однажды мы ей сделали подарок, пригласили девушку-стилиста. Специалист потрудилась на славу, она помогла сестре вновь обрести красоту и уверенность. Объяснила, как красиво ходить, как легко и просто делать укладку и макияж из того, что есть. И девушка преобразилась. Только вот семейная жизнь по-прежнему не ладилась. Не было сил уйти от манипулятора и тирана. Что она только не предпринимала: и ругалась с ним вусмерть, и выгоняла из дома, но они опять сходились, и всё начиналось заново.

Муж с напарником переглянулись. Квартира мальчишки находилась на третьем этаже, а вздох такой громкий, будто кто-то стоит за спиной. Может, почудилось? Но сомнений не оставалось: вздох слышали все трое. Поднялись на этаж и снова услышали вздох – прямо перед закрытой дверью. И снова он прозвучал очень громко, словно человек находился совсем рядом. Но как такое может быть? Мужу с напарником стало не по себе. Но делать нечего, нужно выполнять служебные обязанности.

В тот же вечер женщина позвонила радостная, извинилась и сообщила, что муж вернулся, у них снова всё хорошо, они вместе и собака остаётся дома. Но спустя неделю клиентка позвонила снова, и на этот раз её голос был грустный. Она уточнила, актуально ли моё предложение. Я ответил, что всё в силе и в случае чего с радостью приму собаку. И привезла мне почти такого же йорка, какой был у меня!

Ромка начал издеваться над Прошкой. Сперва словесно, потом стал его мять. Мне было страшно за кота, но почему-то ещё больше я боялся прослыть мямлей в глазах Ромки. Я сам стал тискать Прошу, даже дал ему несколько подзатыльников, покрикивал, тыкал мордой в миску, пытаясь насильно заставить пить воду. Проша весь сжался, превратился в безвольную тряпку у меня в руках.

Он доволен своей жизнью. Да и как не быть довольным, если те, кто сулил Верятину неминуемую смерть, за это время сами скончались от страшной болезни. А приятель уже восемь долгих лет назло светилам медицины продолжает топтать матушку-землю своими высохшими как былинки ногами. Верятину 78, но он хорохорится и железно обещает дожить до восьмидесяти.