Иногда я думаю: а может, предназначено было ему идти именно в той обречённой колонне? А мама его вымолила. Предопределение? Но мы-то в судьбу не верим. И как быть с такой правдой – не знаю. Недавно после литургии на праздник Рождества Иоанна Предтечи ко мне подошли женщины в скорбных чёрных одеждах. Они попросили на следующий день отпеть их трагически погибшего родственника. Погиб хороший мужик, Николай. Профессиональный электрик. А случилось это так.

Случайно встретиться в миллионном городе трём бывшим подругам – вероятность 0,00… процента. Уточним, что встреча состоялась в отделе нижнего белья для женщин «возраста кашемира и шёлка». Завизжали, обнялись, запрыгали… Поклялись, что больше никогда не разлучимся, что старый друг лучше новых двух: не двух – десяти. Проверили негустую наличность в кошельках и немедленно двинули закрепить клятву шардоне в ближайшем баре.

Конечно, могила дорогого человека, её внешний вид и поведение родственника, пришедшего проведать покойную родню, – дело сугубо личное. Но, с другой стороны, нельзя забывать, что кладбище – это муниципальный объект, сюда приходят и другие люди. Мне приходилось разыскивать и указывать в документах полностью обветшавшие или пропавшие памятники. На многих виднелись только одно имя или вовсе строчка непонятной эпитафии.

Я живу на третьем этаже. Вдруг слышу, кто-то ещё поднимается по лестнице с ужасным грохотом. Вижу – прямо на меня идёт огромная баба, вся в чёрном, лицо тёмное, а нос длинный. И прёт как танк, нагло заносит ногу через порог, при этом наступает мне на левую ступню. Боль жуткая! С огромным усилием я вытолкнула эту чёрную хамку из квартиры.

В итоге мы продали квартиру №70, купили №80. А теперь внимание, следующее совпадение! Новую жилплощадь нам продал мужчина по фамилии М…г…нов! То есть у всех троих, абсолютно случайных, незнакомых людей фамилии различались всего на одну букву, и именно в середине. При этом фамилия не очень распространённая, и вот такое совпадение. Даже не верится, так не бывает. Нашли же мы все друг друга!

Я пожаловалась свекрови на чертовщину, происходившую в её доме, а она лишь усмехнулась и ничего мне не сказала. Утром очень болели места, которые щекотали эти ручки. Однажды, когда я уже устроилась секретарём в одну организацию, рассказала обо всех этих страстях коллеге. А та мне и говорит: «Это тебя домовой выживает». Я поначалу не придала значения этим словам – вообще в потусторонние вещи до сих пор не очень верю.

Постепенно крохотная группка приходской оппозиции, по привычке обсудив все последнее новости, рассосалась. Но Лидию Петровну ещё долго не отпускал запал. Она даже пропустила нужный автобус, решила пройтись пешком. И всё ещё долго перекатывала в голове одну и ту же мысль: хорошо бы написать в городскую газету про последние веяния в церкви. Да написать так, чтобы выразить главное. Сказать с чувством, чтобы всех проняло до мозговой косточки.

Губы у дядьки дрогнули, он обхватил руками лицо и заплакал. Я впервые видел, как плачут взрослые мужики. Дядька оказался блокадником. Представить, что здесь не одно ленинградское кладбище, а несколько, ему было тяжко. Уже не помню, чью могилу он искал – то ли отца, то ли брата, где-то она затерялась в окрестностях нашего города. Но самую страшную историю о ленинградцах мне рассказала бабушка. Она хорошо знала одну женщину с ткацкой фабрики.

Две войны прошло перед её глазами – Гражданская и Великая Отечественная. Добровольческая армия Деникина отступала на Новороссийск, а потом казачков расстреливали по балкам и оврагам. А через четверть века немецкие танки пылили мимо на Туапсе и Баку. Румынские солдаты грабили кубанские хутора. Все эти случайные люди – хорошие и плохие, добрые и злые – спешили, торопились вершить историю.

Однажды, когда сынок в очередной раз пребывал в ЛТП, у его матери появился женатый любовник, и свои интимные встречи они проводили у неё дома. Женщина очень сильно прикипела к тому мужику и вскоре стала говорить только о нём. Всё бы ничего, но вскоре должен был вернуться сын, и мать начала терзаться вопросом: где же встречаться с любовником? Об этом она мне лично поведала на очередных посиделках.

На улице часто наблюдала странные и необъяснимые совпадения. Например, идём с мамой по тротуару мимо одиноко стоящего автомобиля, и тут же в нём резко включается жуткая музыка – какая-то новомодная долбёжка. Причём так повторялось не раз. По-моему, ничего, кроме этого чудовищного музона, мои молодые ровесники сейчас и не слушают. Сразу хочу подчеркнуть – не страдаю ни паранойей, ни истерией, ни прочими психическими отклонениями.

В двадцатилетнем возрасте погибла моя старшая дочь, а вслед за ней ушло ещё пятнадцать человек родных. Теперь хожу в храм, заказываю заупокойные молебны, приношу гостинцы для поминовения, молюсь, как могу, перед иконами. Но не считаю себя православной до мозга костей. Из молитв знаю только «Отче наш». Читаю её утром и вечером. Может, что-то не так делаю и пишу сейчас совершенно не то.