Очнулась и вижу – муж трясёт меня с дикой силой и орёт. За секунду до этого я не дышала, пульс не прощупывался. Но самая необычная история одновременно является и моим самым ранним воспоминанием. Помню, как мама стояла на улице у калитки и держала меня на руках. Солнышко уже грело, но деревья были ещё голые. Судя по погоде, это ранняя весна, начало или середина марта.

Эта история началась в середине 70-х годов. Тогда я жила вдвоём с мамой в частном доме. Мой отец, участник войн с фашистской Германией и милитаристской Японией, умер в конце 60-х. Братья уже были женаты, я же не спешила создавать семью, работала учительницей и вдобавок училась заочно в Пермском университете. Да и пожилую маму не хотелось оставлять одну. Ведь ей тогда было почти столько же, сколько мне сейчас.

Решение взять Сосиску домой у меня появилось спонтанно. Хотя одна собака у нас уже была, но я подумала, что в частном доме найдётся место и для этой бедняжки. Как раз в тот день, когда мне в голову пришла идея забрать Сосиску, разыгралась жуткая непогода. Штормовой ветер обрушил на землю ледяной дождь вперемешку с крупными градинами. Пробегая через рынок, на этот раз я не обнаружила собаку на привычном месте.

Сначала всё шло хорошо, но моя «чуйка» всё равно беспокоила. Почему-то казалось, что установившиеся между нами хорошие отношения лишь фикция, а новые соседи – люди неискренние, втёршиеся в доверие. В общем, я поняла, что нужно готовиться ко всему, и не ошиблась. Сначала соседка-цыганка попыталась занять денег, но тут меня не разведёшь, я в принципе никому не даю в долг. Вроде и сумма не очень большая, но уж вот такая я редиска.

Когда я был молодым парнем и только начал ходить в церковь, далеко не все порядки в храме казались понятными. Однако мой дилетантизм, как показало время, оказался полезным и даже промыслительным. Помню, как однажды незадолго до конца литургии, когда уже свершилось таинство причащения, я отошёл в правый придел храма и приблизился к раке, где почивали мощи местночтимого святого. Отошёл, можно сказать, не сам – меня буквально вынес туда поток бабулек.

Для старушки тяжёлые роды – дело житейское, привычное. Собралась быстренько, мужики посадили её в сани, поехали. Едут лесом, сумерки уже сгущаются. Мужики вроде крепкие, но почему-то у старушки душа не на месте. Люди незнакомые, мало ли что у них на уме. Начала себя успокаивать: «Скорее всего, из дальних деревень. Наверное, посоветовал кто-нибудь из знакомых». Но смотрит бабка – и дорога незнакомая, и местность совершенно чужая, вся поросшая лесом.

Поднимать недостроенную дачу – это отдельный вид головной боли. Один лишь перфоратор жрёт столько электричества, что при взгляде на квитанции делается дурно, а ведь есть ещё другие работы. Однако кто-то из соседей-доброхотов надоумил Паршина использовать старинное советское средство от такой напасти: вешать на электросчётчик магнит, чтобы сбивать показания. Счётчики на тех дачах старые, и у них нет защиты от доморощенных самоделкиных, как в современных устройствах.

В церковь я ходила при первой возможности, молила Господа дать нам с мужем возможность стать ещё раз родителями. Спустя время тест показал заветные две полоски. Я была счастлива, рад был и муж. Но через два месяца после УЗИ мне сказали, что беременность замерла. Может, кому-то покажется, что ничего катастрофического не случилось, ведь миллионы женщин прошли через это.

Всю группу охватил необъяснимый ужас. Всё, что мужики успели сделать, – попадать в высокую траву ничком. Светившийся шар медленно плыл над поляной и вёл себя так, будто выискивал спрятавшихся людей. И вдруг что-то подсказало дядечке – нужно отключить «внутренний диалог». То есть не думать. Те, кто медитирует, понимают, о чём я говорю. Так он и сделал. «Шаровая молния», обнаружив в траве людей, на несколько минут зависла над одним человеком...

Иногда я думаю: а может, предназначено было ему идти именно в той обречённой колонне? А мама его вымолила. Предопределение? Но мы-то в судьбу не верим. И как быть с такой правдой – не знаю. Недавно после литургии на праздник Рождества Иоанна Предтечи ко мне подошли женщины в скорбных чёрных одеждах. Они попросили на следующий день отпеть их трагически погибшего родственника. Погиб хороший мужик, Николай. Профессиональный электрик. А случилось это так.

Случайно встретиться в миллионном городе трём бывшим подругам – вероятность 0,00… процента. Уточним, что встреча состоялась в отделе нижнего белья для женщин «возраста кашемира и шёлка». Завизжали, обнялись, запрыгали… Поклялись, что больше никогда не разлучимся, что старый друг лучше новых двух: не двух – десяти. Проверили негустую наличность в кошельках и немедленно двинули закрепить клятву шардоне в ближайшем баре.

Конечно, могила дорогого человека, её внешний вид и поведение родственника, пришедшего проведать покойную родню, – дело сугубо личное. Но, с другой стороны, нельзя забывать, что кладбище – это муниципальный объект, сюда приходят и другие люди. Мне приходилось разыскивать и указывать в документах полностью обветшавшие или пропавшие памятники. На многих виднелись только одно имя или вовсе строчка непонятной эпитафии.