Дом Тани был новым, им выделили участок как раз на буграх. Их двор с домом с одной стороны оказался напротив огорода Маши, а с другой примыкал к нашему огороду, но выше метра на три. Мы ходили друг к другу в гости, естественно, не в обход по дороге, а напрямую через огороды. Итак, вечер, часов шесть. На улице уже стемнело. Мы все сидели дома у Тани, родители которой куда-то уехали.

Дело дошло до официального развода. Но когда муж понял, что семью потерял, – сестра, естественно, никому не собиралась отдавать детей, – сразу как-то очнулся и оборвал все контакты с матерью. Сказал, что выбрал семью. Они с сестрой снова расписались. Тем не менее проблемы в их взаимоотношениях так и остались на прежнем месте. У мамы мужа есть и вторая невестка.

В праздничной суете сразу и не заметили, что Ваньки слишком долго нет. Впрочем, искать парня по горячим следам никто не ринулся, праздник всё-таки. Может, забылся и пошёл поздравлять соседей? Однако через пару часов кто-то из родни всё же встревожился, увидев, что Ванины валенки стоят на своём месте. Да и дело шло уже к утру. Начали искать Ваню – никто его не видел. Кинулись в погреб, думая, что паренёк уснул там пьяный.

Недавно к общей усталости от жизни у Марины Викторовны прибавилась ещё одна проблема. Нет, конечно, она и раньше забывала ключи-кошельки, но то, что с ней стало происходить в последние месяцы, не идёт ни в какое сравнение с прежними событиями. Хуже всего – никакой девичьей памятью объяснить это нельзя. «Тань, новые ключи уже три раза заказывала, – пожаловалась она мне как-то раз, – теряю постоянно.

Попробуйте задать этот вопрос священнику – есть ли кошки в раю? Кто-то округлит глаза, кто-то начнёт вспоминать цитаты из Писания, но практически все батюшки улыбнутся. И в этом уже есть нечто обнадёживающее. Как и тот факт, что кошка – единственное живое существо во вселенной, не считая человека, которому позволено не только входить в храм, но и присутствовать в алтаре.

Когда мама умерла, дочка с котом остались одни. В первый же день после похорон старушки, ровно в семь часов вечера Тимошка подошёл к дочке и громко мяукнул. Но женщина ничего не поняла. Тогда Тимошка повысил голос. Дочь в полном недоумении: «Чего тебе надо, кот?» Тимошка тогда истошно замяукал и отправился в комнату почившей, где висели иконы, пахло ладаном и свечами.

В комнате, где мы спали, стоял невысокий старый сервант, а на нём – советский магнитофон «Вега». Как-то раз муж поставил кассету с музыкой группы «Энигма» – она тогда была очень популярна. Доченька уже спала, муж тоже заснул под тихую мелодию. В комнате темно. Я подошла к серванту, чтобы выключить музыку. Магнитофон находился на уровне лица. Я с детства близорукая, но коротенькие вспышки молний ярко-синего цвета рассмотрела достаточно хорошо.

Мне было тогда действительно очень плохо. Казалось, что со своим состоянием справлюсь сама. Уговаривала себя: ничего серьёзного не произошло, всё само рассосётся и никакая святая помощь мне не нужна. Но обида, что мой мужик меня обделил, не отпускала. Я ведь была ему несколько лет верной боевой подругой: всегда находилась рядом – и так во всём. Даже в те девяностые годы всё равно не боялась ничего.

Недавно мама по моему совету получила накопительную карту одного сетевого магазина и только сегодня обнаружила, что она там зарегистрирована по имени-отчеству её покойной дочери (имена у них одинаковые, отчества разные). А сегодня утром я полезла в шкаф в поисках подходящего топика для жаркой погоды. Вчера видела на девушке один очень красивый топик и подумала – вот бы мне такой

Аня не зря стала учителем математики – во всём происходящем она пыталась найти хотя бы грамм логики и ввести это событие в рациональные рамки. Но тому, что происходило ночью, найти объяснение она так и не смогла. Поэтому решила составить классическое уравнение: разобраться с тем, что дано, и выявить неизвестное. В «дано» можно было записать шкаф и его бывшую хозяйку...

На втором курсе в майские праздники дочь угодила в больницу. Сначала казалось, что полная ерунда – у неё обнаружили фурункул на копчике. Прооперировали. Всё вроде бы хорошо, вот только рана долго не заживала. Дочь очень мучилась. Представьте: сессия идёт, а девчонка едва живая. Что делать? Вся учёба могла закончиться раз и навсегда. Поехала я к дочери, писала за неё рефераты, помогала готовиться к зачётам и экзаменам. И вот все зачёты сданы, экзамены остались позади.

Побродив немного по району, вышла к отделению. И вижу такую картину: перед закрытой входной дверью стоит очередь, состоящая из одних мужиков – плохо одетых, мрачных. Некоторые из них явно нетрезвые, замёрзшие и злые. Кто-то молчит, кто-то вяло перекидывается короткими фразами. Все стояли под аркой дома, похожей на какие-то врата. Возможно, именно туда временно отправляется душа до сорокового дня?