Так продолжалось какое-то время, пока я не услышала в своей любимой программе об экстрасенсах рассказ одной ведьмы о сексуальных сущностях, которые приходят к дамам и занимаются с ними страстной любовью. Она называла их инкубами. Тогда я начала догадываться, что это вовсе не сны, а инкубы далеко не так безобидны, как кажутся. Хотя встречи с этими существами выглядели очень яркими и вроде бы ничего плохого не происходило, после них я постоянно ощущала упадок сил.

Вот что я брякнула? Откуда узнала? До сих пор нет ответа. Самое интересное, до октября было больше девяти месяцев, Таня даже не собиралась замуж, да и на примете у неё вроде никого. А в итоге всё оказалось именно так, как я и напророчила. За это время Таня успела и замуж выскочить, и в декрет уйти. Последнее случилось, разумеется, в октябре. Чувствовала ли я, что моим языком в такие моменты управляют злые духи? Скорее нет. И сейчас бы так не сказала.

Кончилось тем, что убегавший свалился с дерева бездыханным. Потом оказалось, что хозяин дупла поймал вора прямо на месте преступления. Тот, не утруждая себя походами на поле, таскал орехи из чужого «амбара» в свой схрон. И такая простая мысль пришла мне: а ведь у животных нет судов, прокуроров, полиции, адвокатов как у нас, благодаря чему иные матёрые воры получают условный срок или досрочно выходят на свободу, продолжая жить припеваючи.

Как раз в это время я распрощалась со вторым мужем, ужасным ревнивцем. Почему-то мне «везло» на таких людей, первый ревновал, и второй оказался точно таким же. Но едва развелась, выдохнула с облегчением – с плеч свалился такой груз! Я была счастлива от одного ощущения, что больше никто не жужжит над ухом и не напоминает о моих «бесконечных изменах». Тем более что все подозрения мужао моей неверности были совершенно беспочвенными и страшно огорчали меня.

Сегодня угроза оказаться на койке в «красной зоне» сблизила нас с верующими первых веков. В годы гонений существовал обычай хранить запасные Дары дома. Жизнь в условиях постоянной смертельной опасности предполагает возможность причаститься немедленно, не дожидаясь священника. Некоторые отцы приспособились передавать Дары в «красную зону», договорившись с верующими медсёстрами и врачами.

Стою, молюсь и вдруг улавливаю сзади какое-то шевеление и ворчание. Что именно старушка говорила, я не разобрала, но почти физически ощутила, как её взгляд буравил мою спину. Чутьё подсказывало, что добром это не кончится. Наконец бабуля гаркнула на всю церковь: «Мне не видно!» Я попыталась отойти в сторону и тут же получила увесистый удар палкой по заднице. Благодаря этому «ускорению» сразу ретировалась в другой конец храма – во избежание продолжения атаки.

Много лет назад мне приснился необычный сон. Я стою перед мамой и братом, тогда уже умершими (во сне этого почему-то не осознавала), и они мне рассказывают, как пройти на другой участок к Ольге Дмитриевне, покойной маме моей снохи. Показывают рукой направление, а потом, видя, что я не понимаю, мама просит брата меня отвести. Мы пошли вперёд, я озираюсь, осматриваю местность и ощущаю, что касаюсь ногами странных цветов, чувствую, как они шелестят по моим икрам.

А вот другая коллега уволилась и перебралась в столицу. И почти девять месяцев у неё ничего не получается, постоянно срываются сделки, одна за другой. У остальных сотрудниц – болезни за болезнями. Мы с ещё одной женщиной переболели «короной», я лежала месяц, она поменьше. Третья, самая молодая коллега, два месяца провела на больничном. Сначала лечила депрессию, потом ей долго не могли поставить диагноз.

Хорошая печь в Казахстане – это всегда уважение. Мой муж познакомился с дядей Жорой на выставке рыболовных принадлежностей. Тот приехал из Оренбургской области, искал какую-то штуковину для спиннинга. Супруг посоветовал хороший вариант, мужики разговорились. Георгий Алексеевич пригласил его на рыбалку, зазывал в гости. Мы бывали у него пару раз, муж привозил дяде Жоре приятные подарки. Помню, как Алексеич расхваливал финский рыбачий нож.

Тот пастырь венчал нас с мужем – это событие произошло спустя сорок лет нашего брака. А потом его перевели в отдалённый приход, куда очень проблематично добираться. Да и женщин туда пускают редко и неохотно. Чаще отказывают в посещении: мол, нет благословения приезжать. Иногда я поздравляю батюшку с праздниками и днём ангела, жалея, что не могу, как обычно, приехать с белым нарядным букетом, который он, слегка смущаясь, принимает, и тогда на лице иеромонаха сверкает совершенно детская улыбка.

В указанном месте я высадила старушку, даже проводила её до тротуара. Села в машину, оглянулась, но нигде больше не увидела бабушку – она словно сквозь землю провалилась. Если бы не подтаявший снежок, оставшийся на коврике пассажирского сиденья, то я бы предположила, что мне эта встреча просто привиделась. Возвращалась домой, а самой даже не верилось – надо же, какая необычная история со мной сегодня приключилась! На душе было очень светло.