Повисла минутная пауза. Затем на меня посыпались вопросы чисто технического характера:
– А как предлагать сахар? Просто насыпать? И куда лучше – прямо на пол или в тарелку? Слушай, а может, ему лучше водки предложить? Я где-то читала, что они водку любят.
– Не знаю насчёт водки, – честно призналась я, – но когда у меня завёлся домовой, достаточно было открыть сахарницу и вслух предложить ему угощаться...

Дядя Коля родился и прожил в Хакасии всю жизнь. Орджоникидзевский район, горы Кузнецкого Алатау. Когда-то здесь кипела жизнь, работали шахты, рудники, золотые прииски. Но шахты и рудники давно заброшены, население выживает как может, хотя места эти не просто благодатны – они пронизаны многотысячелетней историей и незримой мистической силой. Наверное, Хакасия – единственный регион России, напоминающий лоскутное одеяло...

Перед замужеством, конечно же, познакомила с женихом лучшую подругу. Мой избранник Арине очень понравился – я заметила, даже слишком. Когда же у меня появилась полная семья, со стороны Арины неожиданно стали всё чаще проявляться агрессия и злоба. И чем дальше, тем сильнее. Мы жили в «сталинке» – никакой слышимости не было и в помине, но Арине почему-то мешало всё – «кричавшие» дети, телевизор и пылесос. Она стучала в стену, устраивала скандалы.

И стало мне обидно и горько, так что вырвался я, оттолкнул его, выскочил в дверь и бегом по коридору до лестницы, вниз по лестнице, мимо нянечки, мимо дежурных на улицу, за угол вдоль гаражей, к пустырю, а там уж: «Отче наш… имя Твоё… воля Твоя… яко ж на Небеси…» Плакал, упрашивал, жаловался, клялся. И не оценок же просил хороших, не велосипед новый, а только любви лишь ко мне, внимания, чтобы слушал меня, а Федьку не слушал.

Выехать собирались в 10.00 утра. И вдруг знакомая позвонила и попросила отложить отправление на 11. Дурные предчувствия не покидали меня. Мысли о поездке вызывали уже нечто вроде паники и неясной тоски. Неприятные ощущения, даже чисто физически. Возникло сильное желание отказаться, но всё равно поехала – я же ответственная женщина, ёлки-палки! Довезла приятельницу до места и сразу же отправилась домой, даже от чая отказалась.

Конечно, началась травля со стороны одноклассников. Годы избиений, насмешек, плевков. Ад на земле. Невыносимые условия в школе и дома. От страха получить даже четвёрку, от неуверенности и закомплексованности я забывала всё, что выучила. Школа – дом – школа, а больше я нигде и не была. Помощи, поддержки, доброго слова ни от кого не получала. О ласке и любви вообще молчу. Папа к тому времени умер.

…Глаза у продавщицы Поли были постно опущены. Не изменив выражения лица, она закричала так громко и визгливо, что зазвенело в ушах: «Сами не знают, кого брать: то ей крупу, то ей мырмеладу, то ещё каку холеру!… Сумки животом к прилавку прижимают да по четыре веса берут, чтобы я хворобой изошла!» Но то советское сельпо, где продавец властвовал семо и овамо.

Перед тем как взять обратный курс, решили запастись съестным. Я захотела купить что-нибудь полегче для желудка, чем надоевшие бутерброды с колбасой. Те, кто в пути жить не может без такой еды, потопали в ближайшую мясную лавку, я же взяла Ральфа на поводок и отправилась искать более достойную пищу. Шесть раз поворачивала на перекрёстках, а потом случайно наткнулась на одинокую лавку-булочную. Покупателей обслуживали через открывающуюся часть стеклянной передней стены.

Та нечаянная любовь помогла мне увидеть своего мужа в новом свете. Я всегда была склонна к самоанализу, мало того – к самобичеванию. Во многих поступках виню только себя. И теперь понимаю, что если бы у меня была возможность вернуть время вспять, я бы не вышла замуж за моего супруга! Но когда-то сама выбрала этого человека в мужья, сама захотела быть с ним. И видит Бог, многие годы я любила его, честно стараясь избегать острых углов в отношениях...

На её этаже находилось всего две квартиры. Напротив жила семья – муж, жена и дочка-первоклассница. Супруг соседки работал строителем, очень часто уезжал на заработки в Москву, жена с дочкой оставались по нескольку месяцев одни. Конечно, их навещали и проведывали бабушки-дедушки и другая родня, которой в Дагестане в изобилии можно найти у каждой семьи, но в основном молодая жена и ребёнок коротали долгие вечера вдвоём.

Почему нельзя было собраться всем вместе, надавить на чиновников, попросить повременить с передачей храма, пока любимый горожанами планетарий не обретёт новый адрес? Тогда бы многие сказали: «Епархия молодец – всё для людей». Но, видимо, чисто материальное появление новой «духовной точки» на городской карте, расширение церковных кирпичей квадратно-гнездовым методом важнее всего.

Эйнштейн поднял припудренное побелкой лицо к потолку, оскалил зубы и завыл с какой-то странной нарастающей тональностью. Прервать его можно было, пожалуй, только одним способом – опрокинуть со строительных козел. Но это показалось мне излишним. Я слушал шаманский вой соседа и пытался угадать, чем всё закончится. Вова выл минуты две-три, а потом внезапно замолчал...