О проклятии города С. я впервые услышал много лет назад, и, кстати, не от деда Семёна. Якобы в XVII веке на город была наложена церковная анафема – за повальное пьянство, драки, нередко завершавшиеся убийством, нашествие непотребных женщин, всеобщее падение нравов и, как следствие, полное равнодушие к православной вере. В общем, у тогдашнего владыки, архиепископа Лазаря Барановича, однажды лопнуло терпение, и он послал в город С. священника, который наложил на местных жителей проклятие и погасил церковные свечи.

Родители жили в мире и согласии и нас учили быть честными, порядочными людьми, уважать чужое мнение, почитать старших, напутствовали выбрать правильную дорогу в жизни и получить высшее образование. А главное, чему они нас выучили, – любить свою Родину. Эти заветы мы помнили всегда. Недалеко от родительского дома жила семья Станислава Коновича Панацевича, очень хмурого неразговорчивого поляка.

Трудное дело оказалось, однако нашла сваха на дальней лесной заимке вдовую Наталью с тремя детьми. Муж у неё помер, лесником был. И при нём-то на жизнь едва хватало, а без мужа и вовсе прижало. Тут ещё и мерин пал. А на печке трое ребят голодные рты открывают, как галчата в гнезде. Была у Натальи любимая сестра, Марьюшка. Она как узнала, что к Наталье Никифор сватается, заплакала...

...Влезла Гусиха в чужой дом и принялась в нём хозяйничать, топать ногами. А ноги её в какой-то чёрной грязи, и та на полу остаётся. Начала соседка во сне крестить Гусиху и громко кричать, чтобы убиралась восвояси. Матерясь, ведьма полезла обратно в вентиляцию. Соседка проснулась еле живой. Рассказывала – после этого сна её так трясло, что и вообразить нельзя. А на следующее утро услышала новость: оказывается, Гусиха с детьми переехала.

Муж предложил: «Давай, раз уж мы всё равно сюда пришли, найдём могилу той малышки? Надо бы её тоже помянуть». Пошли искать могилку девочки, кот сразу побежал за нами. И всё время мяукал, пронзительно так, словно кричал. Мы обошли почти всё кладбище. Оказалось, могила девочки находится совсем недалеко от Сашиной. И тут случилось нечто странное. Кот бежал за нами всю дорогу и без конца истошно кричал.

Моя подруга разменяла трёхкомнатную квартиру, чтобы у старшей дочери появилась своя жилплощадь. Дочке досталась хорошая двухкомнатная «брежневка». В одной комнате разместилась она с мужем, в другой – их трёхлетний сынишка. Всё шло хорошо, пока однажды ночью ребёнок не прибежал к родителям в слезах. «Мамочка, на моей кровати сидит какой-то чужой дядя», – а сам трясётся от страха.

По ощущениям ей года три, и она в буквальном смысле летает через ступеньки. Не скачет по ним, а именно летает – вверх-вниз, как ветер, минуя несколько этажей. И слышит, как где-то наверху с грохотом падает крупный предмет, а потом – громкий женский плач. Подлетает наверх и видит: между этажами на полу сидит девушка, одну ногу поджала под себя, вторая неестественно вывернута, рядом лежит перевёрнутая коляска, девушка прижимает к груди младенца в пелёнках и рыдает.

Потом уволилась сотрудница, десятилетиями занимавшаяся у нас цветами. Часть «оранжереи» она забрала домой, часть раздала. За оставшимися растениями, самыми стойкими, попросила ухаживать. Но цветы не выдержали нашего внимания – начали загибаться. Я предложила и их раздать, пока не умерли. Их разобрали с удовольствием, а вот на хойю смотрели как на бомбу, говорили: «Этот нам не нужен!»

Я мусульманка, муж православный. Когда сын был в реанимации, мы его покрестили. Не знаю, как жить дальше. Да, у меня осталась дочь, и надо держаться ради неё. Но я очень переживаю за сына, всё время о нём думаю, и жить совсем не хочется. Многие говорят: нужно смириться и жить дальше ради Евы. Ещё говорят, что наш сын стал ангелом, что ему хорошо на том свете. Советуют родить ребёнка.

Однажды к бабе Вере издалека приехали погостить родственники. Навезли всякой вкусноты, наварили картошки, открыли килечку, а там уже и крепенькая в ход пошла. Посидели, поели и, как это обычно у нас бывает, стали рассказывать истории из жизни, как хорошие, так и плохие. Вдруг гости вспомнили о своей беде: недавно у них пропали деньги. Сумма крупная, поэтому сразу решили, что это кража.

Помню, как последний раз говорил с Василием. Прямо перед атакой. Я ещё своё имя записал карандашом на клочке папиросной бумаги, положил в гильзу. Хотел сплющить по неопытности, да кто-то из бывалых подсказал, что лучше закупорить гильзу остриём пули. Так и сделал. Убрал поглубже в карман гимнастёрки. Если убьют – хотя бы опознают. А Вася только головой покачал.

Предложение я всё-таки приняла. Когда мне показали новое место работы, невольно похолодела: третий этаж, отделённый от лестничной клетки сначала деревянной дверью, а затем железной решёткой с навесным замком. Первым делом поинтересовалась, у кого находятся ключи от этой решётки. Вопрос вызвал удивление у коллег, но мне ответили, что у начальницы конторы.