Дети не должны страдать от личных неурядиц учителя, пациенты – от дурного настроения врача и так далее. Когда я пришла работать в школу, видела всякое. Сразу скажу, что большинство учителей – преданные своей профессии люди, и счастливы родители, чьи дети к ним попадали. Но встречались и странные экземпляры. Сын пришёл со мной в эту школу, когда учился в четвёртом классе.

Вообще в деревне не было дома, в котором мы, местные ребятишки, не гостили бы. В те годы не вызывало ни удивления, ни нарекания то, что ребёнок запросто заходит в любой дом и там бегает, играет, угощается… В нашу деревню на летние каникулы приезжало много городских ребят из разных концов Советского Союза, они знакомили нас с новыми играми, рассказывали какие-то истории. Вместе нам было очень весело и интересно.

Расскажу и о государственном садике, который хорошо знаю, поскольку в него ходит моя дочь. Там другие проблемы: специфическая заведующая, нехватка кадров, «Васи» с соплями и дети с особенностями поведения и скрываемыми диагнозами. Однако при этом туда непросто попасть, нужно становиться в очередь буквально с рождения. Но есть и плюсы: 12 часов присмотра, воспитатели всегда на связи, есть подготовка к школе, занятия музыкой, физкультура, кружки.

...И тут вопрос: а нужна ли такая секция семье? Я лично рада, что у нас в городе достаточно видов спорта, которыми можно платно заниматься, выбрав на свой вкус. В них и плавать научат, и дадут возможность просто посещать ради здоровья. А вот в моём детстве таких возможностей не наблюдалось: существовали только секции «на результат». «Балласт» был никому не нужен – мол, хватит с детей физры в школе.

Моему папе тогда вручили всю нашу ораву, и он водил нас в дендропарк. Там работал прокат педальных машинок, самокатов и лошадок-велосипедов. Покататься на всей этой «технике» было моей мечтой. Так вот, папа сидит на скамейке и следит, как мы катаемся. К нему подходят иностранцы, поляки, по-своему заводят разговор. А папа тогда как раз увлекался польским языком.

Вручили нам с Громом эти ёмкости, почесали мы на болотце. Я как девочка хозяйственная пошла за водой по настилу, а дядька должен был стоять рядом и принимать вёдра. Настил оказался скользким, а я – толстой и не очень поворотливой. Да ещё лягушку симпатичную разглядела – надо поймать! В общем, я почти плюхнулась в болотце.

Я думаю, что у каждого из нас есть миссия. И суть миссии одна – кого-то спасти. Вы спросите, зачем я рассказала эту историю? А затем, леди Ли, что я хочу, чтобы вы, прабабушка, и бабушка отнеслись к воспитанию этих детей как к своей миссии. К работе. Если вы будете просто бабушками, то станете взаимодействовать с детьми на эмоциональном уровне, а я хотела бы перевести вас на уровень рациональный.

В 12 лет сын увлёкся идеями анархизма, и продолжалось это года три. Начитавшись Бакунина, Кропоткина, каких-то английских социалистов (сын меня просвещал, но я не запомнила имена) плюс труды Маркса и биографию Махно, долгое время бывшего его кумиром, – он заразился идеей создать социал-анархическую коммуну. По его представлению, жить эти люди (с ним во главе) будут где-нибудь в сельской местности.

Вообще семейство нашего главного хулигана для меня большая загадка. Поведение мальчишки отвратительное, а мать говорит, что не справляется. Но при этом она над ним трясётся как курица, он в случае чего всегда бежит к ней, чтобы мамаша сгладила конфликт. На самом деле, как я поняла, она лукавит, что «не справляется с воспитанием». Эта мадам поддерживает поведение своего отпрыска, потому что в родительском чате она его всячески защищает и общается так, будто все ей должны.

За окном ранняя весна, но ощущение, что зима так и не уходила. Пуржит, летит снег, темно в кабинете, мы даже включили свет. Битва с примерами продолжается. Не у всех ребят получается, вижу, что некоторые приуныли, кое-кто начинает сдаваться – просто сидят, печально глядя на листочек. Понимаю – надо что-то делать, исправлять ситуацию, но подсказывать не хочу, ведь тогда многие клюнут на это и потянутся к моему столу за подсказкой.

Она – лучший «математик» города, готовила выпускников к поступлению, и попасть к ней как к репетитору считалось большой удачей. Небольшого роста, стройная, даже немного сухощавая. Ходила всегда в идеально сидящих на её  фигуре костюмах-двойках интересных цветов: они были не унылыми тёмно-серыми или коричневыми, а горчичными, небесно-голубыми, кремовыми… Плюс юбка-карандаш чуть ниже колен и блузка в тон.

Если произнести слово у внука не получалось, я видела на его лице отчаяние и злость. Тогда брала малыша на руки, целовала и гладила спинку. Он успокаивался, и мы занимались дальше. Денис очень старался, он хотел говорить. В четыре года благодаря совместной работе логопеда, родителей, бабушек и самого Дениса он заговорил! Это был большой шаг вперёд. Он стал коммуникабельным ребёнком.