Почему-то всем нравятся не большие куклы с длинными волосами, а пластмассовые маленькие пупсики и маленькие резиновые негритята. Негритят наряжаем в пышные белые балетные пачки, которые шьём сами. Первой в нашей компании пупсиком обзавелась Аркашкина сестра Ирка, несмотря на то что она самая старшая из нас, ей уже почти двенадцать.

С её пяти-шести лет мы уже регулярно летали и плавали по морю в Турцию. Вообще без проблем. Наверное, потому что ничего не знали об ужасах акклиматизации, обжигающих медузах, злобных акулах и ужасной медицине. Гуляли с ребёнком целыми днями по улицам турецких городов, впечатлений и воспоминаний и у неё, и у меня – масса. Сейчас уже дочь с мужем и двумя детьми сами ездят и летают. Их не пугают длительные перелёты и смена часовых поясов.

Спасибо нашей учительнице Ольге Васильевне! Она нас, таких «не ангелов», не бросила, хотя несколько раз пыталась уйти. Всё-таки доучила. Перед началом прошлого учебного года никто не хотел брать классное руководство в нашем классе. Учителя назначили только 30 августа. Сначала она отнеслась к нам настороженно, потом вроде смягчилась, но через месяц начался ужас!

Сыну было уже лет десять. Мы с ним отправились на концерт знакомых музыкантов, который проходил на открытом воздухе. Муж не смог пойти – работал. Ребёнок, как мне казалось, уже достаточно взрослый, по крайней мере настолько, чтобы не держать его постоянно за руку. Сидим с ним за столиком летнего кафе в перерыве между выступлениями.

Мы привязали тыкву к багажнику, для надёжности обмотав несколько раз саму «красавицу» и велосипед, пока верёвка не закончилась. Потом взялись с Лёней с двух сторон за руль и медленным гусиным шагом повезли наш ценный груз в школу. Камера на заднем колесе под тяжестью тыквы сплющилась, и мы сильно переживали, чтобы она дорогой не лопнула. Везти велосипед было не особенно трудно, всё же он ехал на колёсах.

Так что в плане нравственных ориентиров у дочери всё в порядке, а уверенности в себе нет. Наверное, в том моя вина. Вот думаю, где я свернула не туда? И вспомнила: одно время все вокруг бурно восхищались моей младшей дочкой, она и вправду интересная. Тогда старшая и ушла в тень, в ней, видимо, поселились комплексы. У младшей, кстати, с самооценкой полный порядок.

Семья наша была такой: мама, я – самая младшая, – брат Коля, сестра Тома, баба Катя и её свекровь Пелагея. До двух лет я росла крепким ребёнком, ничем не болела, ходить начала с девяти месяцев. Мама работала в леспромхозе – обрубала сучки и кору с брёвен перед распилом. Эти отходы приносила домой топить печку. Уходила утром – приходила вечером. Я в том возрасте сама обуваться не умела, поэтому бегала босиком.

...Вторая бабушка живёт в другом городе, временами присылает какие-то средства, но потом упрекает, что вот, мол, приходится помогать, значит, не умеете правильно жить – и так далее, в том же духе. Жутко смотреть на то, как внучка вьёт верёвки из бабушки, которой и без того не сладко. Я до сих пор отойти не могу.

Взрослый скворец сидел на ветке рядом со скворечником и держал в клюве червяка. Голодный птенец был вынужден выбраться на волю. Но родитель отлетал немного дальше, и малыш робко и неуверенно устремлялся за ним. Наиболее смелые птенцы начинали перелетать с ветки на ветку. Но почему-то в пернатом семействе непременно оказывался один ленивый птенец; он неумело покидал свой дом и падал вниз.

Учительница тут же написала: да, давайте завтра пойдём к директору, она в курсе, будет ещё инспектор из детской комнаты полиции. На следующий день я вместе со второй пострадавшей родительницей, а также наши дети были у директора. Явились тот мальчик, который писал угрозы, его мать и учительница. Никаких инспекторов не наблюдалось. Началось разбирательство, больше напоминающее цирк.

В библиотеке установлен телефон, по которому родители могут связаться с детьми в строго определённое время. Аппарат без наборного диска и работает только на приём звонков. Если бы было наоборот, пришлось бы слышать кошачий концерт с жалобами, слезами и воплями с восхода до заката, особенно в начале смены, когда дети ещё не привыкли к новой обстановке.

Я понимаю, когда общесемейные праздники – бабушки-дедушки, дети-внуки. Тогда дети любого возраста уместны. Но тащить ребёнка на чисто взрослые посиделки – это бр-р-р. Сестра как будто не понимала, что доставляет всем неудобство. А мы с мужем каждый раз вздыхали и мучились. Наши дети к тому времени были довольно взрослые. Даже когда они ещё жили с нами, за стол попадали редко.