Состоялся разговор. Он её претензий не понял. От чего жена может уставать? Робот пылесосит, мультиварка готовит, машинка стирает, «Алиса» чайник включает. Ты, мол, на дому работаешь и не устаёшь, а вот я, чтобы на всё это заработать, пашу так пашу. Возражения жены, что работа на дому – тоже работа и, несмотря на все чудеса техники, дел дома хватает, да и дети требуют времени и внимания, ими тоже надо заниматься, – услышаны не были.

На западе Китая, в горной и труднодоступной местности Синьцзян-Уйгурской автономии недалеко от Тянь-Шаня, в 1959 году был создан полигон Лобнор, где китайцы всё время что-то испытывали. Гремели взрывы, взлетали самолёты, что-то привозили в закрытых грузовиках. В общем, американцам это оказалось страшно интересно. Беда в том, что наблюдать за происходящим было трудновато.

Она и сама собиралась в обозримом будущем побаловать мужа чем-нибудь вкусным и необычным, но обзавестись рецептами ещё не успела. Смартфонов тогда не было – в интернете не подсмотришь. Да и нет у неё дома никаких особенных продуктов – из чего ваять шедевр? У себя в деревне Валентина пробежалась бы по соседкам – кто-нибудь да подсказал бы выход. Но теперь она жила у мужа. Почти ни с кем из новых соседей ещё даже не познакомилась. О существовании кулинарных книг не слышала. Надо было выкручиваться своими силами.

Дышать было действительно трудно. Но на этом проекте кислородное голодание – норма. Да и обзор в масках минимальный, так что приходилось тренировать другие органы чувств. Ведь проект уникальный, такие эмоции сложно пережить где-либо ещё. Маска Сокола была прекрасной, художники на проекте невероятно талантливые. Однако физически приходилось сложно: работа на студии мучительная

Я её подход к бегущему времени не одобряю. У меня совсем иное мировосприятие. Как говорит моя любимая подруга Ириша, стакан или наполовину пустой – или наполовину полный. И лично я не хочу с отчаянием наблюдать, как в стакане слишком мало жидкости. С моей точки зрения – лучше радоваться, что там ещё целая половина. Мне скоро 47. И, отпахав много лет в добывающей, прошла за это время путь от финансового аналитика до бизнес-аналитика.

...Кстати, вспомнила, что даже в четыре года, когда была послушной, один момент непослушания всё-таки присутствовал – на подоконнике сидеть неудержимо тянуло. Сколько раз мать меня за это ругала, объясняла, что можно выпасть и разбиться, – бесполезно. То, что газ может взорваться, я восприняла без сомнений, тем более был такой случай в соседнем подъезде, и он произвёл на меня впечатление.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Засада в том, что в браке невозможно стать счастливым, даже если ты очень-очень любишь себя и никогда ни в чём не виноват. Потому что в браке либо благополучны оба супруга, либо оба несчастливы. И даже если один счастлив за счёт другого, то тот, другой, будет докапываться, устраивать выяснение отношений. А это так утомительно.

Я не успевал уехать от Татьяны, как от неё уже приходили СМС  – «я по тебе скучаю», «мне было с тобой очень хорошо» и так далее. Чувства испытывали взаимные. Мы стали встречаться почти каждый день, хотя она была замужем. Впрочем, я тоже в холостяках не числился. Муж Татьяны – это отдельная история, с ним возникли проблемы, но их в своём рассказе касаться не стану, как и проблем с моей женой.

Однажды Кирилл Лавров, который к тому времени уже был звездой кино и ленинградского Большого драматического театра, решил разыграть своего коллегу по труппе Ефима Копеляна. В спектакле «Традиционный сбор» Копелян выходил в роли известного режиссёра, у которого по сюжету толпа поклонников берёт автографы. Во время очередного спектакля случайно за кулисами оказался Лавров. Он влился в массовку актёров на сцене, как и все, протянул листок Копеляну с просьбой оставить автограф и ему.

Тем временем йогурт и масло с витрины уже убрали. Но не буду же я попрошайничать в этом магазине целыми днями. Всё необходимое купила в другом месте с разницей буквально в три рубля. Сегодня пошла в другой сетевой магазин, тоже большой. Там, где стоят столики для упаковки покупок, ещё вчера увидела под одним из них громадную сумку. Похожую на те, в которые упаковывают палатки. Сумка чем-то наполнена. Наверное, хозяин ходит по магазину, подумала я, и ушла.

...Но, по-моему, чаще всего женская измена – это месть. Например, она знает об измене мужа, чувствует возникшее безразличие или даже неприязнь супруга. Может даже не показывать вида, что знает об интрижке, но ощущает себя униженной. И по каким-либо причинам не может развестись. А причин бывает много – и дети, и неразменная квартира, да что угодно. А рядом есть другой мужчина, который говорит комплименты, любуется ею, явно заинтересован.

Растерявшаяся Алина вышла из автобуса на ближайшей остановке и, хотя время поджимало, вытряхнула всё содержимое сумочки на скамейку. Всё пропало! Телефона нет! Скорее всего, оставила дома. Теперь придётся топать две остановки пешком. «Вечером поищу, наверно, в прихожке лежит, меня дожидается», – подумала девушка. Работать без телефона было непривычно скучно: никто не писал по вотсапу, не скидывал видео, не звонил по срочному делу.