Ребёнок простил
02.04.2018 00:00
Подошёл и обнял за колени

Ребёнок простилЗдравствуй, родная «Моя Семья». Здравствуйте все, кто живёт, работает и поддерживает отношения с нашей любимой газетой. Всем желаю доброго здоровья и благополучия. Письма, в которых читатели рассказывают истории о детских садах, возвращают меня в молодость. Хочу поделиться воспоминаниями.

После окончания средней школы я не поступила в институт, поэтому пошла работать в колхоз, я ведь сельский житель. И хотя у отца были возможности пристроить дочь учётчиком или курьером, он определил меня в разнорабочие. Осенью – уборка урожая на полях, зимой – очистка зерна в холодных зерноскладах, затем – работа подсобником в строительной бригаде, на строительстве фермы, на пилораме. За всё это я отцу очень благодарна – училась работать с людьми и познавать производство, что в будущем мне так пригодилось.

После майских праздников в соседнем селе собирались открыть детский сад, а воспитателя не нашлось. Парторг колхоза предложила мне попробовать себя на этой работе, поскольку многократно видела меня на улице играющей с маленькими детьми. Было страшновато, хотя сразу подумала: а почему бы и нет? Это же не кирпичи таскать, а с детьми играть и гулять. Даже вздремнуть во время тихого часа можно.

Но вздремнуть-то как раз не получалось, потому что надо было писать конспекты, краткие заметки о детях, составлять план занятий. Шёл 1977 год. Я отработала два месяца, а затем уехала сдавать документы, готовиться к экзаменам и поступать в институт. С благодарностью вспоминала заведующую детсадом Надежду Сакала, повара Евгению Кнурик и нянечку Елену Степанюк. Они для меня были детсадовскими мамами.

И вот жизнь повернулась так, что осенью 1983 года я имела полуторагодовалую дочку, которую надо было устроить в садик. Муж нашёл мне место работы – воспитательницей в яслях городского детского сада от крупного завода. Там оказалась нехватка кадров, и, хотя в яслях я никогда не работала, приняли во внимание высшее образование и опыт работы в садике.

Два месяца я привыкала, ко мне приглядывались все: дети, родители, няня, методист, заведующая, сменная воспитательница. Ведь мне доверили около двадцати деток двух-трёх лет. В другую ясельную группу, куда ходили дети полутора-двух лет, взяли мою доченьку.

Вскоре после моего прихода пришлось готовиться к новогоднему утреннику. Репетиции в музыкальном зале проходили хорошо. Но в результате утренник чуть не сорвала девочка. Вот уж действительно: один ребёнок может дезорганизовать всю группу. Её в тот день впервые привели в детский сад, и надо же – сразу на новогодний утренник. Кто-то из начальства сказал:
– Пусть деточка танцует и играет со всеми.

И вот во время выступления новенькая, балуясь, упала на четвереньки, а за ней – половина группы. У меня не только спина, но и волосы стали мокрыми от напряжения, ведь работу воспитателя и его поведение оценивали родители, заведующая, методист. Комок стоял в горле. Опытные педагоги наверняка знали, что такое может произойти. В тот день я поняла, как тяжела и непредсказуема работа с детьми.

Однажды в обед няня Зинаида, как обычно, разлила по тарелкам первое – суп, а дети, помыв ручки, начали рассаживаться за столики. И вдруг одна девочка случайно опрокинула тарелку себе на ножки, а суп оказался ещё горячим. Один Господь знает, что мы с няней тогда пережили, испугавшись за здоровье девочки. Обошлись без «скорой», силами медсестры детсада, да и девочка, умница, в целом вела себя спокойно. Но каково было вечером смотреть в глаза её родителям! Пожалуй, это единственный случай в моей детсадовской работе, когда всё внимание мгновенно переключилось на «один башмак», как образно выразилась опытный педагог, предварительно переместив остальных деток на игровую территорию.

Худо-бедно основные требования я как воспитатель выполняла, хотя через каждые две недели, а то и каждые десять дней, брала больничный по уходу за дочкой. Но однажды я воспротивилась, за что и получила выговор.

Дело было где-то в начале марта. Погода стояла ужасная: сильный сырой порывистый ветер со снегом, превращающимся в льдинки, которые секли лицо. В такую погоду хозяин уж точно не выгонит собаку на улицу. На работу в семь утра мне было идти недалеко, но погоду я прочувствовать успела.

В тот день у меня с 11 часов предстояла подмена. Поскольку воспитателей из-за болезней не хватало, с этого часа до семи я должна была поработать в другой группе, куда ходила моя дочка.

После утренних занятий из-за этой ужасной погоды я оставила своих детей играть в группе. Явилась то ли заведующая, то ли методист, не помню, и учинила мне разнос. «Режим надо соблюдать! Почему дети не гуляют? Им нужен свежий воздух». На это я ответила, что в такую погоду достаточно подышать воздухом утром и вечером, когда дети идут в сад и возвращаются с родителями домой.

А в 11 часов, придя в младшую ясельную, я забрала 11 малышей с прогулки (остальные болели!), и все они описались. Штанишки обледенели аж до сапожек. Я плакала, звала заведующую, методиста, медсестру, чтобы посмотрели на свой «режим». И ещё поняла, почему мне так часто приходится брать больничный из-за дочки.

До полутора лет она лишь один раз болела. А через месяц после того, как мы пришли в этот садик, я забрала её вечером с температурой почти 40 градусов и сильнейшей ангиной. Через восемь месяцев, в июле, у неё случилось воспаление лёгких, и, как призналась участковый врач после рентгена, это уже не впервые.

Мне пришлось оставить работу и больше года заниматься здоровьем дочери. Было стыдно перед родителями моих деток за то, что при их хорошем отношении я не задержалась на работе, не оправдала надежд. Ведь и дети, и родители привыкают к воспитателю. На память о том времени у меня до сих пор хранится хрустальная ладья – подарок на 8 Марта от моей группы.

Хочу сказать несколько слов о самых ярких воспитанниках. Они ровесники моей дочери, очень хотелось бы узнать, как сложился их жизненный путь.

Наташа Хохлова – красивая, степенная, очень умная, удивительно аккуратная. Она казалась мне старше других деток по развитию. Вот уж кому родители дарили любовь и внимание, потому что она была поздним и единственным их ребёнком. Я, 25-летняя, иногда чувствовала, что знаний о жизни у меня меньше, чем у этой девочки. Её отец был директором техникума, мама – медсестрой в поликлинике. Очень приятные, интеллигентные люди.

Валера Захаров. Этот малыш с тёмными глазами, видимо, родился с шилом в одном месте. Не было дня, чтобы не подрался, кого-нибудь не пихнул, не ущипнул, не укусил, не отобрал игрушку, не залез выше всех, не спустился первым с горки. Да мало ли что ещё можно придумать, имея богатую фантазию! Он был помельче многих, но энергии хватило бы на десятерых. Вот уж кого необходимо было постоянно держать в поле зрения, дабы чего не случилось.

Однажды он укусил Аню Волкову, которая никогда никого не трогала, всегда была тихой, стеснительной. Маленькая, как мышонок. Из неё и слова не вытянешь, всегда сжималась в комок, когда о чём-нибудь спрашивали. Вот тогда моё терпение лопнуло. Я отвела Валеру в туалет и отшлёпала по попе, а он принял наказание как стойкий оловянный солдатик и даже не всплакнул.

Спустя немного времени он перестал посещать детсад. Я не знала почему, и меня грызли сомнения: может, родители «пожалели» воспитателей? Ведь я неоднократно говорила маме о гиперактивности сына.

В то время я уже увольнялась с работы в связи с нездоровьем дочери. Мы встретились совершенно случайно недалеко от завода, которому принадлежал садик. Мама везла Валеру в летней детской коляске мне навстречу. Обрадовались друг другу, хотя, если честно, во мне возникло чувство тревоги. Мама рассказала, что почти закончила приготовления к отъезду и в ближайшее время они с сыном отправятся к папе куда-то далеко, чуть ли не на Дальний Восток, потому что он – военный. Валера в это время с аппетитом ел булочку. Я осторожно попросила дать мне кусочек, а он мгновенно протянул всю! Не могу найти слов, чтобы описать свои чувства в тот момент. Я поняла, что ребёнок простил меня и не держит обиды.

«Сася и Акася» – неразлучная парочка Саша и Наташа. Сын нянечки Зинаиды и девочка – то ли их соседка, то ли дочь знакомых. За их трогательными отношениями было интересно наблюдать. Дети постоянно находились вместе: играли, шептались, гуляли, держась за ручки, защищали друг друга. Засыпая, Саша сосал большой палец.

Красивый мальчик Павлик был удивительно похож на папу, который его приводил и забирал. Расставаясь с ним, малыш всегда плакал, а затем спокойно играл. Иногда резвился, но всё равно был похож на ребёнка с флегматичным характером.

Долгое время мы с няней Зинаидой не видели маму Павлика и всё восхищались папой – красивый, заботливый. А уж как любит сына! Маму мы увидели перед моим уходом из садика и были шокированы, узнав, что семья практически распалась. По молодости я ещё не знала, что в крушении семьи почти всегда виноваты оба, поэтому в то время мне казалось – папа предал Павлика.

…Когда за Димой приходили родители, от них часто шёл лёгкий запах алкоголя. Для меня это было странно и неприемлемо. Дима же по утрам казался невыспавшимся, каким-то помятым, часто плакал, когда уходила мама. Днём играл спокойно, но как-то заторможенно, и обучать его было сложнее, чем других. Однако мальчик был абсолютно не агрессивный. Несколько раз пробовала говорить с родителями о сыне, те пытались услышать. Но как я, девчонка, могла их учить?

Однажды Димина мама поведала мне их семейную трагедию: дочь-десятиклассница погибла от укуса осы, и это сказалось на психике всей семьи. Маму удержал на этом свете только Дима. Подошёл и обнял за колени, когда она стояла на краю обрыва.

Ну вот, пожалуй, и всё. Педагогом я не стала, хотя при первых знакомствах с людьми меня часто принимали за учительницу.

Из письма Ольги Яцюк,
Ровенская область, Украина
Фото: PhotoXPress.ru

Опубликовано в №13, апрель 2018 года