Нейтрализовать Бурунчика
28.05.2018 15:44
В доме запахло Стивеном Кингом

Нейтрализовать БурунчикаБурунчик смотрит на компьютере «развивающие мультфильмы для самых маленьких». Занудный женский голос под слайды объясняет, что такое семья:
– Коза – мама. Козёл – папа. Козлёнок – их маленький ребёнок.
Я насторожился. Дальше ещё кучерявее:
– Овца – мама. Баран – папа. Ягнёнок – их маленький ребёнок.
Ага. Получается, папа – козёл и баран. Слушаем дальше.
– Свинья – мама. Хряк – папа. Поросёнок – их маленький ребёнок.
Это уже диверсия! Могли сказать хотя бы «кабан».
– Курица – мама. Петух – папа. Цыплёнок – их маленький ребёнок. Собака – мама. Кобель – папа. Щенок – их маленький ребёнок. Лошадь – мама. Конь – папа. Жеребёнок – их маленький ребёнок.
Конь, если в пальто, тоже неплохо. Да хотя бы и жеребец.
– Бык – папа… Индюк – папа…
– Солнышко, давай посмотрим что-нибудь другое, – говорю я Верунчику и включаю знакомую «Свинку Пеппу».
На экране крупным планом небритый папа Свин говорит после сытного завтрака:
– Пойду-ка я посплю. Ха-ха-ха!
Иду на кухню жаловаться жене: папа, мол, козёл, баран, кобель, хряк, петух, индюк и конь в одном флаконе.
– Возмутительно! – с плохо скрытой иронией отвечает Мариша.

Мы купили торт – обалденный, настоящий фрагмент Сказочной Страны, достойной Маленького Принца: милый городок из пряничных домиков, речка из голубого желе, зелёная лужайка с цветочками, на ней пасутся коровки и козочки, дальше изумрудный лес, где сказочный Мишка (друг Маши) ест мёд.
– Тебе нравится? – спрашиваем Верунчика.
– Да! – счастливо восклицает дочка.
Сверху тортик предусмотрительно укрыт прозрачной крышкой. Бережно ставим его на дно тележки, покупаем фрукты, сок и отправляемся за вином для взрослых гостей.
Увлёкшись выбором, замечаем, что Верунчик исчез, только что вертелась рядом – и нет. Бурунчик обожает делать покупки в супермаркетах, с энтузиазмом таскает всякую всячину и складывает в тележку, а я потом незаметно стараюсь возвращать всё это обратно на полки. Однажды Бурунчик стал наполнять тележку какой-то солидной дамы.
– Деточка! – воскликнула та. – Деточка, я столько за неделю не съем!
Зовём пропавшего Бурунчика. Бесполезно. Уже собираемся идти искать, как вдруг из-за поворота возникает счастливая дочка. Она несёт, вернее, прёт в сторону тележки огромный кочан фиолетовой капусты. Мы впали в ступор, и ситуация мгновенно приняла необратимый характер. Первой опомнилась Мариша:
– Нет, Вера, не-е-е-ет!
– Не надо! – в унисон восклицаю я.
Поздно. Радостно пыхтя, Верунчик переваливает своё приобретение через борт тележки – прямо на пряничный рай. Хруст сминаемой крышки сливается с нашими отчаянными воплями.
Подбегаем, глядим. Достоверная реконструкция катастрофы – так будет выглядеть поверхность планеты после столкновения с печально знаменитым астероидом Хэллоуин.
Тортик, конечно же, пришлось выкупить. «Астероид Хэллоуин» тоже приобрели, Бурунчик ни за что не пожелал расстаться со своим трофеем. Гости смеялись.

Теперь Верунчик отнимает у меня компьютер и моё уютное рабочее место с мягким креслом, с ковриком для мышки, стилизованным под дорогой восточный ковёр. Конечно же, я пытался сопротивляться: оборудовал ей в соседней комнате прекрасный уголок для просмотра мультиков – настроил новый компьютер, купили мягкое детское кресло. Но нет, она по-прежнему хочет моё. Ни новенькие планшет и ноутбук, ни даже мамин смартфон не помогают.
И вот уже папа неприкаянно слоняется по квартире, вынашивая в голове образы для новых рассказов. А что? Я тоже капризный, имею право! С некоторых пор могу смотреть только в свой монитор и стучать только по своей клавиатуре. Всё непривычное, новое стало для меня неприемлемым.
– Ну договоритесь же вы, наконец! – в сердцах восклицает Мариша. – Мне кажется, вам обоим по два с половиной года.
Коса, однако, нашла на камень. Чем бы ни занимался Бурунчик в трёхкомнатной квартире, едва почуяв, что папа пробирается к своему компьютеру, верещит и бросается отнимать.
В тот день я улучил момент, чтобы ответить на письмо. Надо быстро отстучать уже продуманный короткий текст и отправить. Но Бурунчик тут как тут, всовывает пальчик между моих рук и тоже стучит по клавиатуре. Нейтрализую. Выставляю в сторону локоть. Умоляю повременить хотя бы пару минут.
Нет! Хнычет, пыхтит, забирается в кресло у меня за спиной. Продолжаю печатать, исправляя её абракадабру, заодно придавливаю Бурунчика к креслу спиной. Не сильно, но так, чтобы не рыпалась. Ну, ещё минутка.
Чувствую, дочка, сопя, движется вверх, вывинчиваясь из моих тисков, как самозакручивающийся шуруп. Сопение Бурунчика достигает моего уха. И вдруг – монитора я больше не вижу, перед мои лицом рассыпаются вьющиеся золотистые волосики. И прямо сверху вниз – глаза в глаза – свешивается с моего лба ликующая смеющаяся обезьянка с криком:
– Ку-ку, папа!

Не помним, кто из гостей и когда подарил Бурунчику маленькую Собачку. Мы и не знали, что она говорит. Собачка уселась в гостиной на подоконнике – Верунчик быстро к ней охладел. Мы даже имя ей давать не стали. Сидела, молчала, но однажды, когда мы смотрели телевизор, Собачка вдруг как заорёт стихами:
Я собака, между нами,
У меня весёлый нрав!
Я хочу сказать словами,
А выходит: «гав-гав-гав».
Ты со мною не молчи –
Разговаривать учи!
Смеялись долго, включая Верунчика. Потом Мариша обследовала Собачку и обнаружила на груди кнопочку. Но нажали её, а Собачка молчит. Нажимали-нажимали, устали и оставили игрушку в покое.
Назавтра снова сидим, смотрим телевизор, а Собачка вдруг опять как задекламирует!
Дальше – больше, начала включаться к месту и не к месту. Как-то раз даже среди ночи врубилась. И решили мы извлечь из Собачки говорящее устройство. Оказалось, сделать это непросто. Швов на «шкурке» нет, надо распарывать, доставать, потом сшивать. Овчинка выделки не стоила.
Тем временем Собачка приготовила новый сюрприз. Спустя пару дней как завелась с вечера, так и не пожелала останавливаться. Сначала было весело, смеялись все втроём, потом надоело. И тут выяснилось: куда ни спрячь в квартире игрушку – противный скрипучий стишок звучит отовсюду. Хотели выбросить, так Верунчик энергично воспротивился:
– Не дам ав-ав!
И тут я принял решение, достойное любого типичного папы планеты Земля: закрыл взбунтовавшуюся игрушку в холодильнике. А что? Звукоизоляция хорошая, пускай посидит! Хорошо, что Верунчик маленький, до неё пока не дошло, что Собачке там может быть холодно. Объяснил дочке: молчит, значит, спит.
Утром открываю холодильник, а оттуда:
Я собака, между нами,
У меня весёлый нрав!..
Чуть не упал. И весь день было хорошее настроение. А Собачка всё не унимается, едва откроешь дверцу – орёт. Но вот затворница наконец начала простуженно сипеть, да так страшно, что в доме запахло Стивеном Кингом. Дело было поздним вечером. Мне казалось, что ночью она выберется из холодильника и отомстит.
Наутро открыл дверцу – молчит. Посадил Собачку на батарею, пусть отогревается. Сидит молча – сутки, двое, трое. На четвёртый день смотрим телевизор, и вдруг:
Я собака, между нами,
У меня веселый нрав!..
Верунчик засмеялся, захлопал в ладоши. Макс залился лаем. А нам стало не по себе.

– Как тебя зовут? – спрашиваю дочку.
– Я! – отвечает Бурунчик и до ушей улыбается.
Понятное дело, сказать «я» гораздо легче, чем «Вера».
– Сколько тебе лет?
– Два! – радостно выпаливает Бурунчик.
Сойдёт. «Два года и три месяца» для неё тоже не самый простой пилотаж.
Уходя на прогулку, всегда считаем вслух ступеньки от лифта до входной двери. Их ровно шесть. Бурунчик весело повторяет вслед за мной. И вот подводим итоги.
– Солнышко, сколько всего ступенек было?
– Два! – откровенно смеётся Бурунчик.
– Нет, это тебе два года. А ступеньки мы вместе считали. Их шесть. Сколько ступенек?
– Семь! – заявляет Бурунчик и на этой цифре зацикливается.
Понятное дело: произнести «семь» легче, чем «шесть».

Бурунчик разбросал по всей детской кинетический песок для лепки.
– Какой ужас! – возмутился я. – Ну-ка, убери за собой немедленно.
Дочка берёт совок, щёточку и начинает уборку. Энтузиазма хватает на полторы минуты.
– Хочу мультики!
Теряю терпение.
– Значит так. Пока не будет порядка – никаких мультиков. Понятно?
Бурунчик кивает и возвращается к уборке. Ещё через минуту:
– Мультики, папа!
– А убирать кто будет?
– Мася! – уверенно отвечает Верунчик, имея в виду нашего пёсика Макса.
– Ну и договаривайся с ним, а я посмотрю.
Проходит десять минут. Макс бы и рад помочь, но… он пёсик, у него лапки.
– Ладно, – иду на уступки дочке. – Давай я тебе помогу. Уберём вместе?
– Да! – радостно соглашается Верунчик.
Трудимся минуты три, и вдруг личико Бурунчика осеняет догадка:
– Папа! А давай так: ты убираешь, а я – мультики.

– Отдайте Любимушку нам, – шутят родители жены. – А вы себе ещё сделаете, у вас хорошо получается.
Тем же вечером спрашиваю Бурунчика:
– Ты моя доча?
– Да, папа, да! – кокетливо восклицает Бурунчик и совершенно неожиданно прибавляет: – Представь себе, да!
Представляю.

Владимир ГУД,
Санкт-Петербург
Фото автора

Опубликовано в №21, май 2018 года