Я отлично помню себя и в 16, и в 19 лет. И хотя в 19-летнем возрасте уже работала, очень многое в моей голове было ещё детским и совершенно розовым, словно кэнди-бар (стол с десертами на вечеринке. – Ред.). Это важно для дальнейшего понимания.

В 16 я влюбилась в 18-летнего парня Лёшу. Мне казалось, он испытывал ко мне то же самое. Какими именно были его чувства, я поняла гораздо позднее, став старше и опытнее. И только его величество случай и мой двоюродный братишка, которого уже нет на этом свете, уберегли меня от ошибки с неизвестными последствиями.

Брат вызвал Лёшу на разговор и сказал прямо: «Если у тебя с моей сестрой всё серьёзно, начинай отношения. А нет – башку оторву». Братцу шёл 25-й год, он был здоровый, молодой, хотя по нашим тогдашним представлениям почти старик. «Стариковский» метод подействовал: в итоге у Лёши отношения со мной так и не начались. Мы только здоровались, хотя об их разговоре с братом я не знала ещё довольно долгое время.

Лишь спустя несколько лет, когда мои чувства остыли, перестали играть гормоны и включилась голова, Лёша, которого я случайно встретила, рассказал об ультиматуме брата. «Ты мне очень нравилась, – признался предмет моих девичьих грёз, – но на таких девушках женятся, а гулять ходят с другими».

Я выслушала Лёшу совершенно спокойно, с безразличием. Но первую любовь помню до сих пор, она согревает мне сердце, это просто незавершённый аккорд, неспетая песня – без разочарований и суровых житейских будней. Всё прошло гладко, хотя именно первая любовь чаще всего срывает крышу.

Помню, как мама пыталась меня уберечь от «крышесноса». Она говорила, что если я забеременею, не даст мне сделать аборт, заставит родить. Да, мама обещала помогать, но всегда подчёркивала, что основной уход за малышом ляжет на мои плечи. Хорошо зная её, я всегда понимала – она нисколько не врала. По крайней мере, над своей внучкой она и сейчас дрожит. Однако я родила дочь после долгих лет бесплодия, будучи достаточно взрослой, ответственной и серьёзной личностью.
С другой стороны, в декрете меня обеспечивал муж, и работа у меня была, куда можно вернуться. Так что я рожала как независимая личность, и внучка не свалилась на бабушку с дедушкой неподъёмным грузом, как в ситуации, когда 16-летней мамочке надо срочно смотаться на дискотеку, потому что туда идут все её подружки.

Ранней беременности я боялась как огня, мама над этим хорошо поработала. И всё равно вероятность секса с Лёшей была очень большой, причём без предохранения.

Родители, не падайте в обморок! И тогда, и сейчас секс без презерватива кажется молодым людям особым видом взаимного доверия. Никакая перспектива нянчить маленькую ляльку никого из нас вообще не пугала. Как может испугать то, чего ты ещё не знаешь? Ведь всё видится в розовых красках.

Давайте будем честными: в 16 лет на первом месте у нас был секс, одна мысль об интиме бросала в дрожь, я постоянно думала об этом, фантазировала. Но, слава богу, секса с моим любимым не случилось, и, оглядываясь назад, вижу, что это правильно.

Хочу предостеречь тех родителей, которые наивно полагают, будто завинчивание гаек и усиление контроля над подросшими чадами спасут от нечаянной близости. Если бы я тогда захотела близости с Лёшей – ни папа, ни мама, ни брат ничего бы не смогли со мной поделать. Подросткам для секса нужно совсем мало времени.

Например, мою одноклассницу родители поставили в очень жёсткие рамки, так она научилась обходить их в режиме спринта. Занималась сексом со своим парнем быстро – сразу после того, как приходила из школы, потом они быстро прощались и разбегались по домам.

Та подруга вообще очень рано начала половую жизнь – считаю, опять-таки из-за излишнего контроля. По её словам, единственным видом предохранения, который они себе позволяли, был прерванный акт. И каждый раз они с мальчиком тряслись, когда у подружки случалась задержка, тем более в силу возраста цикл был ещё нестабильным. Сейчас думаю: ну почему парень не покупал презервативы, ведь он был и старше неё, и опытнее? Наверное, у них как раз была та самая «степень доверия» со стороны девушки, а вот со стороны парня – обычная безалаберность и нежелание пользоваться резинкой, ломать себе весь кайф.

Хоть за руку держите подростка, у которого бушуют половые гормоны, всё равно результат будет 50 на 50. Сейчас понимаю, что все мои главные страхи и тревоги ещё впереди: какие бы доверительные отношения я ни выстроила с дочкой, у неё найдётся, что от меня скрывать. Надеюсь, нам не придётся столкнуться с ранней беременностью. Это очень сложно морально, да и физически нелегко, потому что когда дочь несовершеннолетняя, выбор всегда делает её мать. Именно мать решает, отвести дочку на аборт – жалко же своего ребёнка! – или дать родить (тоже жалко). Мало того, ранние роды – это всегда риск для здоровья юной мамы. Плюс уход за ребёнком, расходы, а ещё маме нужно учиться.

Если бы я забеременела в 19 лет, с большой вероятностью оставила бы ребёнка, а в 14 – только аборт. Но это всё в теории, как говорится, упаси бог от такого выбора. Однако что бы ни выбрала мама для дочери, она всегда может оказаться виноватой. Просто таков закон детской психики: мама плохая, она так решила, а вот если бы всё сложилось по-другому… Понимание приходит намного позже, ближе к тридцатнику. Раньше я тоже во многом не понимала маму, обижалась, а теперь знаю, что она во всём оказалась права.

Хочу рассказать ещё одну историю о юном материнстве. Шёл 2005 год, мне было 18 лет, я училась в институте. Сдавали сессию на заочном отделении, для этого поехали в столицу. Что могу сказать о своём тогдашнем мироощущении? В голове ветер, в попе дым. Сдавали экзамены, в перерывах отдыхали, все молодые, от мамок недавно оторвались.

С нами училась одна девочка. Мы вместе с ней поступали на очное отделение, но затем я перевелась на заочное, потому что со второго курса подрабатывала. Она же ушла на заочку по другой причине – родила.

И вот у 18-летней девчонки на руках четырёхмесячное дитя, а нужно ехать в Москву, сдавать сессию. Папке, её мужу, едва исполнилось 16. Сама девушка из деревни, диплом о высшем образовании дочери – голубая мечта её родителей, и вдруг такой нежданчик. Но однокурсница тогда твёрдо решила рожать, хотя мама хваталась за голову и хотела везти дочурку на аборт. Однако та стала брыкаться и не пошла под нож. В итоге мама заставила дочку доучиться и отправила в другой город. Ради этой благой цели девчонке пришлось резко прекратить грудное вскармливание. Мне было ужасно жалко ребёночка: лучше бы его мама взяла академический отпуск на год. Но осуждать её не могу – образование недешёвое, ещё год тянуть дочь родителям не по силам.

Хорошо помню такой момент. Мы, молодые, беззаботные, отмечали сдачу очередного экзамена или зачёта, а однокурсница – в лёжку, вся красная как рак, с температурой под сорок и выше. А всё потому, что молоко прибывало, грудь набухла – она её простынкой перевязала. В комнате полно народу, пахнет алкоголем, ведь студенты много пьют, и вместе с этим явно чувствуется запах свежего грудного молока с примесью пота и человеческого тела!

Мы её откровенно жалели, хотя до конца не осознавали, через что этой девочке пришлось пройти. Предлагали жаропонижающие средства, бегали в аптеку, а она лежала и только тихонько подвывала. Мы, дурёхи, даже звали её погулять, чтобы «проветрилась», слабо понимая значение выражения «молоко горит». Естественно, юная мамочка отказывалась даже выйти из комнаты. Ну а мы, весёлые, румяные, потом убегали по своим делам, заботливо прикрывая дверь и предлагая ей звонить, писать или кричать нам, если вдруг что-нибудь случится.

Потом молоко у однокурсницы «перегорело», и она почувствовала себя лучше, даже повеселела. Но ненадолго.

Однажды мы шутили, смеялись, а она разговаривала с кем-то по телефону, вернее, ругалась. Потом отвернулась к стене и расплакалась. Начали расспрашивать. Оказалось, папка её ребёнка, тот самый 16-летний парень, убежал во двор играть в футбол, а малыша оставил одного дома и никому не сказал.

Юная мамочка навзрыд кричала в трубку: «Какой, блин, футбол? Твой сын один дома, хоть позови кого-нибудь!» А молодой отец отвечал: «Он так плакал, что у меня голова болит, пусть лучше за ним бабушка смотрит. А мне хочется с пацанами мяч погонять!»

Сквозняк в голове, это понятно, так ведь человеку всего 16, и она у него первая женщина! По собственным словам однокурсницы, она так хотела деточку, лялечку – вот и получила. Правда, она думала, что забеременеет не сразу, попозже. Хотя, конечно, повзрослела девушка резко, а вот папка малыша…

Всю сессию однокурсница то мучилась, то плакала, то тосковала по ребёнку, то злилась на его отца или на саму себя. Мечты и реальность – разные вещи. Сейчас ребёнку должно быть 13 лет, но живут ли его родители вместе, никто не знает.

А я на всю жизнь запомнила её в простынке, со слезами в голосе, уговаривавшую 16-летнего отца семейства подумать о младенце и не гонять со сверстниками-школьниками в футбол.