- Во время нашего последнего телефонного общения вы быстро свернули разговор, сославшись на дорогой роуминг. Но разве чемпионство не сделало вас миллионером? Эти разговоры для вас, наверное, копейки!
- Это были бы копейки, если бы вы один звонили, а когда трубка ежеминутно разрывается, это совсем не копейки. Входящие-исходящие звонки за границей очень дорогие. Я не владею фирмой, которая могла бы списывать телефонные расходы на какие-то деловые переговоры. Для миллионера, раз уж вы меня так назвали, для человека который знает, каким трудом даются деньги, это вопрос очень принципиальный. И уж поверьте, деньги мне даются большим трудом.

- На чемпионство и высокие гонорары вы, пожалуй, были обречены с детских лет. Как при таких габаритах можно прожить на среднестатистическую зарплату? Еда, одежда...
- Не знаю, мне не с кем себя сравнивать. Думаю, Филипп Киркоров тратит на одежду гораздо больше. Всё зависит от уровня: чем выше человек забирается, тем больше денег он тратит.

- Но сколько пищи требуется великану на обычное поддержание жизнедеятельности? А если её ещё и чем-нибудь запивать?
- Неужели вас это интересует? Я не составлю конкуренцию опытным людям, которые могут употреблять спиртное литрами. Моя печень плохо натренирована, да и сознанию это претит. Что касается еды, я свои порции никогда не взвешивал, всё зависит от того, насколько я голоден. Как-то немцы написали, что я начинаю своё утро с килограмма красной рыбы и потом всё время задавали мне этот дурацкий вопрос. Когда он был задан на очередной пресс-конференции в тысячный раз, я попросил внести килограмм рыбы и предложил каждому из присутствующих его съесть. С тех пор в Германии меня о рыбе не спрашивают.

- Когда вы впервые ощутили, что отличаетесь от других, почувствовали силу?
- Отличие и сила - это разные вещи. То, что отличаюсь от других, почувствовал достаточно рано, уже в детском садике был выше всех. А что касается силы - ну как я сейчас могу это помнить? Да, были у нас регулярно какие-то потасовочки, были "кланы", объявляли друг другу войны. Вряд ли всё это было серьёзно, так, на уровне потолкаться, повалить кого-нибудь на пол - репетиция перед школой. А в школе меня - да, дразнили. Так что если бы я своего отличия от других не замечал, мне бы на него всё равно указали. Настоящую же силу я ощутил гораздо позже, когда начал заниматься спортом.

- В серьёзных драках приходилось участвовать?
- Не помню ни одной серьёзной драки. Я это дело никогда не любил и сейчас не люблю и сам в бутылку никогда не лезу. Ну в школе задирали старшеклассники, обычное дело, с кем не бывает.

- А бывало так, что кто-то вызывал у вас неконтролируемую ярость?
- Неконтролируемая ярость - плохое чувство, лучше до этого не доводить. Думаю, что для любого человека это одновременно и слабость. Хотя, конечно, в определённых обстоятельствах случиться может с каждым. Случалось такое и со мной.

- А что произошло с теми, кто в вас это чувство будил?
- Живы, все живы.

- Бокс поначалу не очень вас обеспечивал? Ведь до заключения контракта с немецким менеджером в 2004 году дела ваши шли не слишком хорошо.
- Просто сложилась ситуация, когда мне перекрыли все пути, за границей было очень сложно выступать. Я и мой менеджер проиграли суд в Америке из-за того, что не приехали на один бой. Фирма, с которой у нас там был контракт, потеряла деньги и подала иск, эту американскую "тему" мне потом ещё долго приходилось расхлёбывать. А в России перспективы были очень туманные, всё от случая к случаю. Понятно, что меня такая ситуация не устраивала, поэтому встал выбор: или продолжать заниматься боксом, или идти куда-то работать. И мне пришлось сделать крутой поворот - я разорвал все отношения со своим бывшим менеджером и первым тренером Олегом Шалаевым и заключил контракт с немецкой компанией. И всё поменялось. У немца Вильфрида Зауэрланда были другие возможности, имелся чёткий план и рычаги, с помощью которых он сумел меня вывести на бой за титул чемпиона мира.

- В начале девяностых вы тоже могли уйти из бокса в другую область, даже в тюрьму попадали.
- Зачем ворошить то, чему скоро уже двадцать лет? Я тогда просто оказался в самый неподходящий момент в ненужном месте. А поскольку я личность запоминающаяся, человек, который потерпел от действий тогдашних лихих братьев, указал на меня. Но, по сути, я никак не был пристёгнут к той ситуации. Так что, продержав трое суток во внутренней тюрьме на Литейном проспекте, меня отпустили.

- Давление на вас оказывалось?
- А за что меня было бить? Что из меня выколачивать, если я ничего не знал? Но зато у меня появилась отличная возможность увидеть обратную сторону Луны. Вот я на неё посмотрел и понял, что мне это не нужно.

- Многие боксёры меняют гражданство, чтобы успешнее продвигаться на Западе. А вы от такого предложения отказались.
- Ну да, немецкое гражданство могло сказаться на гонорарах - ещё больше в мою сторону немцев повернуло бы. Они стали бы относится ко мне как к своему. Я не жалуюсь на их отношение, оно нормальное. Меня любят, узнают на улицах немецких городов, но есть реалии: любой российский спортсмен вам скажет, что мы за границей являемся чужаками. Получение гражданства - это большой шаг к сближению с западными менеджерами, многие так и поступают по экономическим соображениям. А я не стал, потому что мне это  как-то претит, в моём понимании гражданство - это нечто большее, чем отметка в паспорте. А за границу я и так могу съездить.

- Кроме немецкого менеджера вы сотрудничаете и со знаменитым американцем Доном Кингом.
- Я и стал чемпионом мира при непосредственном участии этого человека. И с момента, как я завоевал этот титул, Дон является моим сопромоутером. Мне выпала удача узнать этого человека вживую. Конечно, мы не настолько близки, чтобы я летал к нему во Флориду попить чайку, но в принципе это можно сделать, я уверен, что он будет очень рад. Дон Кинг - легендарная личность, его знает любой человек, интересующийся боксом. Он сделал карьеры таких звёзд, как Майк Тайсон и даже Мохаммед Али.

- Сделать-то сделал, но он же их и обобрал потом! Вас это не настораживало?
- Знаете как... В том мире просто не надо позволять ставить себя в невыгодную позицию, потому что это сразу используют. Это верно и в отношении Кинга, и в отношении немцев, об этом всегда надо помнить, и тогда всё будет нормально. Ничего плохого о Доне я сказать не могу. Знаю, что далеко не все плохие истории о нём соответствуют действительности, хотя, понятно, дыма без огня не бывает.

- Дону Кингу соответствует образ продюсера из фильма Филиппа Янковского "Каменная башка", где вы сыграли главную роль?
- Конечно, похож. Вообще этот образ абсолютно отражает реальность.

- Вы на ринг собираетесь возвращаться?
- Ничего точного не могу сказать. Вероятность есть, но зачем я буду что-то обещать, кого-то обнадёживать? Посмотрим.

- А оно вам нужно? Вы ещё не можете обойтись без этих гонораров? "Гражданские" заработки пока сильно уступают боксёрским?
- Что ж вы всё на деньги пересчитываете! Я так скажу: всех денег в жизни не заработаешь, эту истину нужно усвоить очень хорошо. Тот, кто этого не понимает, может поплатиться гораздо большим, в частности, здоровьем. Хотя по рингу я скучаю. Вот открыл в Питере несколько школ бокса, это как отдушина. И хотя пацаны, которые в них занимаются, ещё маленькие, они уже умудряются побеждать кандидатов в мастера спорта. Двое выиграли юношеские турниры имени Валуева, а это серьёзное соревнование, значимое для боксёров. В этом году на турнир ребята из СНГ приезжали, что является показателем его популярности.

- Дело хорошее, но "турнир имени Валуева" - как-то нескромно звучит.
- Лично меня это "морщит". Особенно "морщит", когда люди подходят и говорят: хочу сфотографироваться с легендой. Но ребята, я живой, вы что! В определённом смысле мне это не нравится, противоречит моему внутреннему состоянию и воспитанию. Но это делается для привлечения внимания к событию. Необходимость, продиктованная обстоятельствами. Приходится терпеть.

- Если вы всё-таки вернётесь на ринг, то ведь не станете, как Эвандер Холифильд, боксировать до пятидесяти лет? Он же не от хорошей жизни этим занимается.
- Ну да, ему нужны деньги. Хотя даже в нынешнем возрасте он может дать бой очень многим спортсменам. Почему ему этим не заниматься, если он реально имеет силы? Что в этом такого? Это лишь заставляет нас более уважительно к нему относиться. Холифильд сам знает, насколько ему легко или тяжело, он всё-таки живёт этим. И для него, наверное, станет большим стрессом момент, когда придётся завязывать. А ещё ходят слухи, что у него реально большие долги, а в Америке долги не прощают. Их не простили даже Тайсону. Там, в отличие от России, с этим строго, есть даже долговая тюрьма. Приходится отрабатывать.

- У нас такой тюрьмы пока нет, но ведь кредиторы могут и по-другому спросить.
- А что вы думаете, в Америке не спрашивают "по-другому"? Спрашивают, ещё как! А ситуация Холифильда во многом обусловлена ещё и тем, что он больше ничего не умеет делать.

- А вы?
- Слава богу, сегодня не приходится ломать голову над тем, как заработать. В какой-то степени я использую свой имидж, который создавал годами. Сейчас я лицо компании, в павильоне которой мы разговариваем. Это хорошее подспорье, грех жаловаться.

- Но этим же не будешь заниматься всю жизнь.
- Всю жизнь не будешь, но я участвую в телевизионных проектах, снимаюсь в кино. Этим очень интересно заниматься. Хотя я прекрасно понимаю, что с моей внешностью можно сниматься далеко не везде, амплуа ограничено. А от каких-то ролей приходится отказываться - вот от голливудского предложения я в своё время отказался, чтобы не потерять лицо. Там надо было сыграть российского военного, изобразить его полным болваном. Зачем мне это?

- Братья Кличко имеют собственную фирму, которая раскручивает других боксёров. Может, и вам заняться раскруткой спортсменов? Стали бы русским Доном Кингом.
- А почему не российским Валуевым? Если серьёзно, Доном Кингом в России быть очень трудно, потому что здесь телевидение не платит за показ боёв, то есть напрочь отсутствует главная составляющая этого бизнеса. Поэтому и Кличко большую часть своих соревнований проводят и рекламируют не на Украине, а за границей. Соответственно, и спортсменов они набирают и обкатывают по всему миру. Но я не коммерсант, вряд ли открою фирму, которая будет меня кормить. Я вот сейчас получаю второе высшее образование. А недавно наконец-то окончил университет физической культуры имени Лесгафта.

- Действительно учились или получали "автоматы" за успехи в спорте?
- Учился я действительно хорошо, правда, очень долго. Именно поэтому у меня была возможность в перерывах досконально изучать вопросы. На первый курс я поступил после школы, но бросил и диплом получил только в 2009 году.

- Почему бросили?
- Да по глупости, чего уж там! Думал, что буду заниматься боксом, зарабатывать деньги, мне эта учёба и не нужна. И потом мой первый тренер усиленно убеждал меня, что институт можно оставить на будущее, а в данный момент он только мешает. Со временем-то я понял, что это полнейший бред. Будете печатать интервью, добавьте, что я молодым людям так поступать не советую. Пока время позволяет, пока не обзавелись семьёй, надо учиться. Потом всё равно это осознают, а времени уже будет катастрофически не хватать.

- Немного о личном. Говорят, у вас было очень много женщин.
- Да вы что! Столько интересного о себе узнаёшь. Я знаю, откуда вы эту информацию взяли. В интервью одному журналу я сказал, что проблем с девушками у меня никогда не было, но и очередь ко мне никогда не стояла. Такого, чтобы я ходил по улице, а ко мне липли, не было. Но журналисты же умеют слова перетасовать или запятую поставить в другом месте, так что смысл получается другой.

- Но всё-таки генофонд рассеивали по стране? Может, где-нибудь уже растут юные великаны?
- Да откуда? О! Я даже знаю, какой заголовок вы возьмёте: "Валуев утверждает, что внебрачных детей у него нет". Все сразу набросятся на газету. Только не вздумайте так написать на самом деле!