Случилось это, как сейчас помню, в последнюю пятницу сентября 1995 года, мне было 15 лет. Накануне из-за зверского насморка у меня поднялась температура и в школу я не пошла. Отчим вернулся домой в девять вечера почти трезвый, мать с ним не разговаривала. В общем, наш совершенно обычный, классический день: трата жизни ни на что.

Около десяти вечера в дверь позвонили – долго, требовательно, настойчиво. Мать и отчим попеременно трусливо пялились в глазок, но всё-таки вынуждены были открыть.

Приятный баритон спокойно спросил:
– Володь, можно я у тебя переночую?

Отчим впустил мужчину. Это был его друг, железнодорожный машинист Слава со смешной украинской фамилией. Он когда-то жил в нашем старом доме, только на пятом этаже.

Но тут мать подняла крик, закатила невероятную истерику. Видимо, это было связано с ужасным внешним видом визитёра: разбитая голова, запёкшаяся кровь, грязная одежда. Сама я его не видела – мать потом рассказала.
– Зачем ты его впустил? А вдруг он у тебя здесь подохнет? А вдруг он туберкулёзный?

До этого вечера я ещё никогда не видела свою мать такой сволочью. Она захлёбывалась, для визгов и криков ей уже не хватало голосового диапазона. Стала отчима шантажировать мной:
– Володь, у ребёнка температура сорок!

Хотя температура у меня была отнюдь не такая высокая и упала ещё в обед.

Мать притащила мне цинковое ведро, в которое мы набирали воду для мытья полов:
– В туалет сейчас нельзя. Если захочешь, то только в комнате.

Мы жили в убогой хрущёвке, изолированной двушке. Маленькая комната неофициально принадлежала младшему брату отчима Виктору, тем летом он как раз умер. Мы втроём ютились в большой комнате, а в десятиметровке теснилась жалкая рухлядь. Отчим провёл друга в эту грязную, затхлую комнату.

Я заснула в совершенно растрёпанных чувствах, а наутро узнала продолжение этой истории.

Слава ненормально много хотел спать, но часов в шесть утра отчим безжалостно выставил его за порог. Ночной гость долго рвался в нашу дверь, а затем рефлекторно отправился по старому месту жительства. Но там тут же вызвали милицию, и в качестве прописки Слава назвал… наш адрес.

В тот же день он умер у себя дома. Видно, всё-таки вспомнил настоящий адрес, и милиция отвезла его вместо больницы домой – иногда они совершают и добрые поступки. Его жена Полина уверяла всех, что мужа «избили менты», у него оказался перелом свода черепа. Эти сведения получила я от матери уже в понедельник. И где только она их раздобыла? Для неё это был детектив. Я никогда не расспрашивала у матери ни о каких подробностях, сама для себя наложила на это происшествие табу.

Почему же мои родители столь бесчеловечно поступили со Славой? Может быть, он сделал им что-то очень плохое? Но брат отчима Виктор причинил моей матери очень много зла, однако она так переживала его безвременную кончину в 44 года, что не могла смотреть на фотографии!

В детективе известного латвийского режиссёра Алоиса Бренча «Двойной капкан» (1985) герой артиста Альгиса Матулёниса, будучи зверски избитым, как сказали бы сейчас, «службой безопасности» ресторана, позвонил в первую попавшуюся квартиру, наврал, что разбился на мотоцикле, и получил помощь! А потом ещё и сделал счастливой героиню Лилиты Озолиня. А здесь – знакомым побрезговали. В общем, приходите умирать чистыми. Отчим потом говорил, что, возможно, Славу забили за карточный долг.

Л.В. Демидова пишет: «Бесчеловечность – следствие беспредела. Люди стали намного грубее, злее, бессердечнее».

Не бойтесь ненависти, бойтесь равнодушия, пофигизма. Ненависть – обратная сторона любви. А равнодушие – космическая чёрная дыра, где всё делится на ноль.