Нет у вас методов
22.08.2019 00:00
Маленькие подонки хорошо знают свои права

Нет у вас методовЮра собирает инструменты в сумку, смахивает с пола редкие опилки. Я предлагаю чай, мастер не отказывается. Он весь день на ногах, его стальной термос давно пуст. Вообще-то Юра делает авторскую детскую мебель, а нам ремонтировал старинный шкаф.

– Зелёный или чёрный чай? – уточняю у мастера.
– Чёрный, – отвечает Юра. – Но лучше кофейку.

Нет проблем. На плите уже греется медная турка. Мы с Юрой давние знакомые, он уже смастерил нам детскую кроватку и знает, что у нас всё запросто.

И тут я замечаю, что мастер то и дело инстинктивно сжимает кулаки, и костяшки пальцев его золотых рук белеют, словно у бойца единоборств перед разминкой.

– Боевые искусства? – осведомляюсь. – Или бокс?
– Ни то ни другое, – качает головой мастер. – На меня чуть уголовное дело не завели.

Юрину 16-летнюю дочь избила школьная компания за то, что девочка просто отказалась показать свой смартфон. Били в основном девочки, мальчики стояли рядом, посмеивались. Давали советы подружкам: ногами поваленную «лохушку» лупцевать не по конечностям, а в бок – так эффективнее. Нашлись и сверстники, которые поучаствовали в пинании. Дочь Юры получила множественные ушибы и черепно-мозговую травму.

– Сначала хотел тех маленьких уродок отыскать, – рассказывает Юра. – Но потом понял, что «девочек не бить» крепко сидит в голове. А вот козлу, который бил дочь ногами, не простил…

Юра выследил того парня и навалял ему. На примере объяснил, как бить эффективнее. Юный гопник не ожидал такого, сначала даже ухмыльнулся: «А чё вы мне сделаете?» Юра старался не перегнуть палку, по лицу не бил, только по корпусу. Потом развернулся и ушёл.

Эти отморозки держат в страхе всю школу. Накануне «своё» получили какие-то девчонки из другой школы. Повод может быть любым: «выглядишь как чмо», «смотришь дерзко» или ведёшь себя «не по понятиям». Деньги и телефоны забирают, но пока только у «чужих» – у ребят из других школ. Свои художества иногда снимают на телефон.

– Дочь призналась, что шайкой руководит как раз тот волчонок, – говорит Юра. – Раньше вроде был нормальным, но после восьмого класса слетел с катушек, на учёбу плюёт. Постепенно вокруг него собралась команда точно таких же уродов.
– Погоди, а вы в полицию обращались? – пытаюсь разобраться. – Или к родителям хулиганов?

Юра невесело усмехнулся.

– Думаешь, мы первые, кто пострадал? Все делают вид, будто ничего не происходит. Предки стоят горой за своих оборзевших чадушек: «Мой ребёнок на такое не способен!» В школе говорят: мол, дети просто поссорились, завтра помирятся. В полиции уверяют – будут разбираться, но, поскольку свидетелей нет, а жертвы предпочитают молчать, намекают, что надеяться не стоит. Как в том анекдоте: нет ножек – нет мультиков. Атамана шайки даже на учёт в ПДН не ставили, пока дело не дошло до телесных повреждений средней тяжести! Этот хорёк ходил гоголем, усмехался – мол, нет у вас методов против Кости Сапрыкина. Вот я и не выдержал.

Юрию очень повезло – видимо, парень испугался до чёртиков, поэтому назвать приметы обидчика в капюшоне не смог. Хотя его родители выли, как морская сирена. Может быть, действительно не понял, кто его отмутузил, всё-таки таких пап много. А может, просто сделал вид, будто не помнит, испугался дальнейшей мести. Ведь взрослый, который не побоялся попасть под статью, может пойти на всё.

Я не знаю, как бы сам поступил в этом случае, но осуждать Юру не мог. Одна деталь в его рассказе сразу указала на то, что появилось в нашей жизни сравнительно недавно, а именно: плохие детки уже рассуждают «по понятиям» и знают, что им «ничего не будет».

Это сразу напомнило мне историю другой знакомой, которая раньше работала в органах.

– У нас, взрослых, существует один ложный социальный маркер, – рассказывала мне Светлана Сергеевна. – Мы почему-то уверены, что подростки испытывают подсознательный страх перед теми, кто старше и сильнее их. Этот страх якобы не даёт им напасть на взрослого, опять же на уровне инстинктов. Но такое самоуспокоение – огромное заблуждение!

Светлана отработала в ПДН – подразделении по делам несовершеннолетних – не один год и всякое повидала. Сейчас уже на пенсии, но тому, что творится в последнее время, даже она не может подобрать определения.

Банда 13–15-летних хулиганов украла алкоголь в магазине. Вели себя нагло, нахамили кассирше, попытавшейся их остановить. Охранники куда-то запропастились. Замечание налётчикам сделала покупательница. Женщина пыталась снять их на телефон, и за это те прижали её к стене, угрожая расправой. Произвол заметил прохожий мужик – вступился, но не ожидал, что молодые недоросли, словно стая велоцирапторов, бесстрашно набросятся на него. Заступника жестоко избили. Не знаю, каково мужику быть избитым 13-летними сопляками.

Маленькие подонки прекрасно знают свои права и понимают – худшее, что им грозит, это штраф родителям и постановка на учёт в ПДН. «Вы не имеете права бить ребёнка!» – так они заявляют, когда им дают серьёзный отпор. Но чаще никакого отпора нет.

Взрослые дяди и тёти в том городе уже привыкли обходить стороной маленькие стайки нахохлившихся подростков. А детки вооружены битами, цепями и даже травматическими пистолетами, найденными либо украденными. Среди пострадавших – молодая женщина с малышом в прогулочной коляске. В основном шпана нападает в малолюдных местах, а после налёта мгновенно разбегается. На многочисленные жалобы полиция долго не реагировала, ссылаясь на возраст хулиганов, пока в травмпункты не начали поступать люди с огнестрельными ранениями.

«Понятия» для этих детишек складываются в три страшных буквы – АУЕ, что означает «арестантский уклад един». Их эмблема – воровская звезда, похожая на чёрно-белую розу ветров. Сторонники АУЕ воспевают воровскую романтику и закон силы, пытаются копировать тюремные порядки. Например, в школах с тех, кто слабее, трясут деньги и собирают «общак». Некоторым даже объясняют, зачем нужно приносить деньги – для «благого дела». «Это помощь друзьям на зоне, – внушают очередному «лоху». – А когда ты попадёшь в тюрьму (в этом «ауешники» почему-то не сомневаются), тебе точно так же помогут».

«Эстафетой поколений» в воровском мире никого не удивишь. До конца двухтысячных это сообщество имело влияние только внутри колоний, школ и интернатов в депрессивных посёлках и городках Урала и Сибири. Но потом появился интернет, и АУЕ стал молодёжной криминальной субкультурой. Десятки групп в соцсетях, пропагандирующих «настоящую жизнь для крутых и смелых». Собирать с младших деньги, нападать на взрослых, пользуясь численным преимуществом и безнаказанностью, стало модным. И далеко не все участники этих юных банд трудные подростки.

Например, в посёлке Приисковый Забайкальского края банда из 20 человек напала на товарную контору, сильно избили сторожа. Когда оперативники выяснили личности гангстеров, то удивились: в группировку входили подростки и юноши от 15 до 22 лет из вполне благополучных семей. Правда, это не помешало им навязывать воровские идеи в школах и училищах. В каждом классе у мажоров имелись «смотрящие», собиравшие с одноклассников дань.

– И раньше были детские банды, потому что подростковая жестокость существовала всегда, – вспоминает Светлана Сергеевна. – В конце семидесятых в Дзержинске орудовала очень жестокая подростковая группировка, избивавшая прохожих. Об извергах из молодёжных банд «Тяп-Ляп» и «Хади Такташ» из Татарстана знал весь СССР. Я помню улыбчивого мальчишку, который днём посещал секцию юннатов, кормил морских свинок, а вечером брал на разборки цепь с железным кубиком, который сам выпилил из бруска. Но то, с чем мы столкнулись сегодня, всё равно не имеет прецедентов.

Нынешние ребята, как и те советские отморозки, уважают «понятия», хотя в реальности для них нет никаких рамок поведения – ни воровских, ни законных. На самом деле эти мальчишки ценят не столько силу, сколько поступок – даже неважно, с каким знаком, потому что именно в этом наше общество сейчас испытывает огромный дефицит. А какие поступки могут являться хорошим примером, когда телевизор и интернет распухли от криминальных сюжетов, культа силы, денег и преклонения перед «хозяевами жизни»? А всех остальных принято относить к категориям «лохи» и «терпилы». Что доброго даст школа, превратившаяся в «центр по оказанию образовательных услуг», откуда давно изгнана настоящая педагогика, которую заменил чудовищный формализм? Чего ждать от родителей, которые пьют пиво и играют в «танчики», не интересуясь ребёнком? А когда молодой человек, почувствовав всю эту фальшь, находит стаю «настоящих», где чувствует себя сильным и нужным, поздно метать громы и молнии.

Они живут в мире, в котором почти все удовольствия находятся в свободном доступе. И даже полицейскую форму, за которую выпускнице нашумевшего флешмоба из Приморья выписали штраф, можно легально купить в магазине спецодежды. Подростка, чья кровь и без того бурлит от гормонов, сводит с ума смесь этой легкодоступности и равнодушного административно-полицейского контроля.

– Самое страшное, что АУЕ никто из специалистов серьёзно не изучает, – сетует Светлана Сергеевна. – А ведь там творится такая жуть, которую даже я не припомню. Одна шестнадцатилетняя девочка участвовала в избиении бомжа. Человека забили почти до смерти, он остался инвалидом на всю жизнь. Спрашиваю её: «Зачем вы это сделали?» Отвечает: «Просто так, скучно было. Ребята решили размяться, взяли других на слабо. Потом на шее бомжа увидели крестик серебряный, хотели снять, но я им не дала. Сказала, что это большой грех – чужой крестик брать».

После общения с этой девицей женщина-психолог взяла отгул – не могла поверить в то, с чем столкнулась. Обычно даже у самых жестоких преступников есть ещё в душе нечто живое. Но у той девицы психолог увидела не озлобленность, не желание походить на крутую, а лишь холодное омертвелое бесчувствие. Как у пресмыкающихся.

Эти ребята побаиваются таких, как мебельщик Юра. Но больше всего они боятся не взрослых и даже не полицию. Больше всего они боятся, когда их сверстники сбиваются в группы и устраивают на беспредельщиков облаву, а потом судят их своим судом. Ведь «ауешники» хорошо знают, что дети могут быть очень жестокими.

Илья БЕЛОВ
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №33, август 2019 года