СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Мелочи жизни Как я работал экскурсионным гидом во Вьетнаме
Как я работал экскурсионным гидом во Вьетнаме
17.09.2019 20:08
Дорога в Далат

ВьетнамРанним утром выхожу на дорогу. Через плечо у меня сумка с надписью «Лампа-тур». Нужно дойти до перекрёстка. Там ждёт автобус. Или не ждёт. Зависит от того, позвонил вечером наш вьетнамский менеджер Забинь в транспортную компанию или нет. Если автобуса нет, я звоню Забиню и мы вместе пытаемся его найти.

Но вот автобус на месте, еду собирать туристов по отелям. Четыре утра, до рассвета ещё час, но жизнь уже кипит. Вставшие пораньше домохозяйки метут опавшие листья, спортсмены бегают трусцой или играют в футбол, русские туристы возвращаются из кабаков.

Электрического света нет, поэтому иные отели сложно найти. Хорошо, если водитель знает, куда ехать, но так бывает не всегда.

Водители ни на каком языке, кроме вьетнамского, не говорят. Хороший водитель знает короткую дорогу, едет быстро, но объезжает кочки. Он не жадный, доволен чаевыми и комиссией, которую получает. Плохой водитель первый раз сел за руль автобуса, дороги не знает, путается с передачами, не может заехать на горку, а съезжая с неё, сжигает тормоза и сцепление. По прямой и ровной дороге еле тащится, по ямам и ухабам несётся, не снимая руки с автобусного гудка. И ещё он очень жадный. Сколько денег ни дай, всё мало.

Хороших и плохих водителей примерно поровну, но каждое утро я надеюсь, что сегодня мне повезёт.

Иногда в автобусах микрофон работает нормально, иногда дребезжит, иногда отсутствует, и мне приходится просто орать. У обычных вьетнамских автобусов сиденья-маломерки, поэтому колени упираются в подбородок. Пережить можно, но экскурсия в Далат считается сложной. Дорога только в одну сторону – 4 часа по горному серпантину, а весь экскурсионный день – до 17 часов. Три экскурсии подряд, и ты – живой труп.

А пока я собираю по отелям людей. Кто-то проспал, кто-то всю ночь веселился в клубе и теперь ехать на экскурсию не может, кому-то отельные гиды по ошибке назначили время сбора на час раньше, люди пришли, обматерили пустую дорогу и ушли спать… Но вот все собраны, можно ехать.

Когда я начинал работать, то пытался что-нибудь рассказывать на протяжении всего пути. Но потом понял, что долго не протяну. Поэтому теперь предлагаю людям поспать первые два часа пути и отдыхаю сам. Изредка попадаются буйные, которые возмущаются: почему вы нам ничего не рассказываете? Тогда у меня портится настроение, и я начинаю рассказывать про апокалипсис. Я всегда рассказываю про апокалипсис, если устал или экскурсия не задалась.

В Далат ведут две горные дороги. Одна, плохая и длинная, идёт через городок Зи Линь, в окрестностях которого в середине XX века французы охотились на тигров, другая – чуть короче, но разбита дождями и селями. На обеих дорогах трясёт так, что туристы просят бумажные пакеты. В 2009 году один автобус с русскими туристами улетел в пропасть, но данная тема табуирована. Я рассказываю об этом, только если туристы начинают сильно ныть. Впрочем, их можно понять: менеджеры, продающие экскурсии, обычно не рассказывают об ужасах дороги в Далат.

На протяжении первых трёх часов пути нигде нет туалета. А на серпантине можно остановиться не везде. А если остановился, главное – не отходить от дороги. В придорожных кустах водятся ядовитые змеи и насекомые под 10 сантиметров длиной.

По дороге я рассказываю об истории Вьетнама с древних времён: об индийских купцах и китайских завоевателях, о французских колонизаторах и американской военщине, о жизни Хо Ши Мина и его связи с Коминтерном и разведкой США, о советской помощи и вьетнамской перестройке… Но иногда меня перебивают каким-нибудь вопросом вроде: «А вот мы дерево проехали 15 минут назад, как оно называется?» или «А вот люди мешок потащили. Что там у них в мешке?» Ну ладно, хотите послушать про апокалипсис – пожалуйста…

Мы приезжаем на завтрак в кафе-караоке. По вечерам здесь поют песни вьетнамские работяги, и это единственное приличное кафе на трассе. По местным меркам цены здесь высокие, почти московские, но меня как гида кормят бесплатно. После завтрака все туристы если не довольные, то, по крайней мере, уже не такие замученные. Главное, что я сам сыт и удовлетворён. Можно начинать основную программу.

Парк Пренн

Поначалу я старался сюда не заезжать, но не получается. В этом парке можно прокатиться на слоне или страусе, и этот аттракцион активно рекламируют продающие менеджеры. Как проедешь мимо? Народ требует.

Животных во Вьетнаме не любят. Это просто еда. Я так туристам и говорю, чтобы их не шокировало состояние слонов и страусов. Туристы делятся на тех, кто при виде слонов плачет, и на тех, кто не обращает внимания на такие мелочи, как незаживающие язвы, рваные уши и подтёки свежей крови. Нам обещали катание, будем кататься! 10-минутное катание на слоне – 15 долларов за двоих. Двухминутное на страусе, пара кругов по крошечной площадке – 5 долларов.

– Катать страус! Давай катать страус! – кричат вьетнамцы.

Хозяева животных – садисты. Слонов без всяких причин бьют острой палкой. У страусов вытерты все перья под сёдлами, кажется, их вообще никогда не снимают.

Покатав туристов на слоне, садисты с палками предлагают пожалеть бедное животное и покормить специально приготовленным сахарным тростником – 1 доллар.

– Кормить слон! Давай кормить!

Пока туристы умиляются животным, на них, как стая воронья, слетаются местные фотографы. Они залезают в загон к страусам, бегут за слоном в высоких болотных сапогах, всё для того, чтобы записать туристам диск с видео или фотографиями – 20 долларов.

Жулики, хозяева страусов, слонов и дешёвых фотоаппаратов, платят мне комиссию 20 процентов. Когда я беру деньги, то чувствую себя злодеем, соучастником этого издевательства над животными. Сначала отказывался, но меня догоняли и совали деньги в карман. Потом я привык и стал замечать, что иногда меня обсчитывают, дают меньше комиссии, чем должны.

Зато я научился собирать комиссию ещё и с продавцов цветочных луковиц.

– Давай! Луковицца орхидей!

И ещё с домика, в котором дают напрокат национальные костюмы для фотографирования. В общем, попав в Пренн, я тоже стал жуликом.

Парк Датанла

Раньше в этот парк возили только ради местного водопада. Вода как вода, ничего особенного. Зато теперь вниз к водопаду можно скатиться на тележках, установленных на рельсы. На тележках можно развить приличную скорость, и это весело. Из средств управления только рычаг тормоза. На поворотах тележку наклоняет и заносит. Если разогнаться, то с непривычки страшновато. Особенно если учесть, что конструкция скрипит и трясётся, а в начале сезона в Датанле погибло два человека: на них упало дерево.

На каждую тележку может сесть по два человека, водитель обхватывает ногами пассажира. Дородные тётки сидят в этой тележке, как в гинекологическом кресле. Хорошо если в брюках, но наши женщины брюки на курортах не носят.

Молодым скоростной спуск на тележках нравится. Если, конечно, впереди не скопилась пробка из вьетнамцев: эти всегда спускаются на тормозах. Пожилые туристы возмущаются и ехать не хотят. Мне приходится самому катать напуганных бабушек, порой упитанных настолько, что мне уже не поставить ноги на тележку, и они болтаются в воздухе.

Работники Датанлы застёгивают водителям и пассажирам ремни и сталкивают тележки вниз, давая инструкции на русском:
– Так вперёд… Так тормозить… Дистанция двадцать пять метров.

Никто дистанцию не соблюдает, и тележки с оглушительным треском сталкиваются, хорошо хоть толстые резиновые бамперы защищают водителей от перелома позвоночника.

Пагода Чук Лам

На входе в этот буддистский монастырь стоит информационный щит: женщинам и мужчинам входить в коротких юбках и шортах запрещено, плечи также должны быть закрыты. Взять с собой платки и парео рекомендуют и отельные гиды. Но следуют этим советам не все. Иные девицы в монастырь одеваются так, что доброжелательные монахи бледнеют и кусают губы. И даже когда вокруг бёдер повязаны прозрачные платки, всё равно получается Содом с Гоморрой. За время существования монастыря монахи меняли пояснительные щиты несколько раз, делая их всё убедительнее, – не помогает.

Усаженный цветами двор монастыря открыт для всех. По нему бродят туристические гиды со своими группами. Если прислушаться, можно заметить, какую ахинею несут про буддизм как русские, так и вьетнамские гиды. Возле входа висит огромный чугунный колокол, и некоторые гиды утверждают, будто это «колокол желаний» и если забраться внутрь, а потом сильно ударить, то исполнятся желания, придёт счастье и прибавится ума. Некоторые туристы верят и послушно забираются внутрь колокола.

В храм наши люди заходят, как в луна-парк. Фотографируются на фоне Будды, зачем-то складывают руки в молитве или, наоборот, принимают позы, уместные лишь для журнала «Плейбой».

Однажды три пьяные туристки из моей группы потерялись в монастыре и потом догоняли группу на такси.

Сумасшедший дом бабушки Ха Нги

Эту странную гостиницу построила 72-летняя мадам Ха Нга. Местные туристические буклеты утверждают, будто это самое необычное здание в мире, хотя любой парк развлечений во Вьетнаме построен по той же технологии – бетонное литьё и лепка. Бетонные цветы и деревья, скамейки и статуи, лестницы и арки. Два десятка комнат, в которых можно остановиться на ночлег, каждая отличается планировкой и наличием какого-нибудь чудища с горящими по вечерам глазами: медведя, лося, тигра, орла, термита…

Во Вьетнаме две напасти – дожди и русские туристы. После сезона дождей бетон покрывается трудно удаляемой плесенью, а после набега туристов стены украшают надписи типа «Вася», «Тагил» и «Украина».

Строительство дома началось в 1995 году. С каждым годом появляются новые элементы – лестницы, окна, комнаты, переходы, украшения.

Хозяйка дома окончила Московский архитектурный институт и 15 лет прожила в России. Она отлично говорит по-русски, и первое время вход в гостиницу-музей для русских был бесплатным. Но сейчас стоит 1,5 доллара. Хозяйка часто сама сидит в кассе и продаёт билеты. Её молодые работницы жульничают и изредка пропускают большие группы мимо кассы за меньшие деньги, выдавая то же количество билетов, но получая назад два-три билета в качестве отката.

Туристы любят бабушку Ха Нгу и всегда рады с ней сфотографироваться. Как заявила хозяйке одна туристка:
– Я вот тоже себе дачу построила. Но у вас, конечно, круче…

Возле Сумасшедшего дома пасутся продавщицы «картин на шёлке» – 1 доллар. Они налетают на туристов, как цыгане, пытаясь всучить свой товар. Дешёвая штамповка на тряпичной основе непонятного происхождения. По бесполезности и дурному вкусу не уступает египетским папирусам. Тётки мухлюют со сдачей, изредка устраивая некрасивые скандалы. Но разве туристов удержишь от покупки?

Ресторан «Томато»

На дорогу до ресторана мы тратим ровно десять минут. В это время я рассказываю про город: посмотрите налево, посмотрите направо. Во время «экскурсии в Далат» самого города люди не видят. Программой не предусмотрены прогулки по улицам, хотя Далат симпатичный и пользуется популярностью у западных бэкпекеров, путешествующих задёшево, в основном автостопом, и отказывающихся от дорогих услуг турагентств.

Место, в котором мы обедаем, рестораном можно назвать с натяжкой. Так, столовая для дальнобойщиков. Зато кормят дёшево, сытно и еду приносят быстро. Все туристические компании любят это заведение. В обеденное время во дворе ресторана из-за автобусов не протолкнуться. Столы для туристов накрывают в холле, на балконе, у лестницы, в любом свободном пространстве.

В ресторане можно заказать далатское вино. Сразу после обеда по программе будет магазин, некоторые гиды этим пользуются и стараются напоить туристов, надеясь, что те станут щедрее делать покупки. Но есть опасность, что туристы надерутся и испачкают салон автобуса на серпантине по дороге домой. Главное – не переборщить.

В «Томато» тоже жульничают с чеками. Для туристической компании пишут одну сумму, с гида берут другую. Очевидно, это главное требование вьетнамских гидов, получающих мизерную зарплату и рассчитывающих на прибыль от экскурсии. Если гид ничего не получает, он уводит группу в другой ресторан, пусть не такой удобный, зато прикормленный.

Сувенирный магазин

Магазин – это кульминационный момент экскурсии. То, ради чего гиды и водители вообще соглашаются ехать в Далат. Здесь продаётся горький зелёный чай, сомнительный кофе-лювак, кисловатое далатское вино, поддельное серебро и страшные на вид изделия из крокодиловой кожи, в том числе ботинки не существующего в природе размера, кто бы из туристов ни примерял – никому не подошли.

Этот район Далата вблизи парка Аллея Любви полон сувенирных магазинов. Но я могу возить только в этот магазин, поскольку часть комиссионных (30 процентов от стоимости покупок) забирает «Лампа-тур», позволяя нам с водителем делить остаток. Теоретически я могу направить автобус в другой магазин и забрать комиссию себе, но в компании это вряд ли одобрят.

Хозяева нашего магазина: профессионально жизнерадостный мужичок, его жена с лицом, накрашенным белилами, и живенькая старушка-мама. Плюс штат безмолвных одинаковых девушек, заваривающих чай и расставляющих чашки.

Едва увидев остановившийся автобус и входящих в магазин туристов, мужичок вопит на русском:
– Попробуй чай, кофе!.. Чай, зелёный чай-улун, хороший… Кофе-лювак… Давай… Корень женьшень! Бум-бум! – он показывает мужчинам большой палец и заходится в смехе. Мужчины смущённо хихикают и отнекиваются – дескать, рано нам ещё, мы и без корня о-го-го. Но кусочек корня всё-таки пробуют, на всякий случай.

Чай в магазине заваривают крепко, вкуса из-за горечи не разобрать. Но вообще в магазине его несколько видов: улун с жасмином, женьшенем, имбирём. Что касается кофе, он жирный и пережаренный. В ряду обычных робусты, арабики и мокко выделяется экзотический кофе-лювак, или кофе-чон, что то же самое. Это кофейные зёрна, которые однажды съел, а потом исторг из себя похожий на куницу зверёк, называющийся мусанг, или пальмовая циветта.

Заваривать экскременты мусангов придумали в Индонезии. Считается, что у этих зёрен, прошедших нелёгкий путь, особенно сладкий вкус. Оригинальный кофе-лювак очень ценится, килограмм может стоить до 1000 долларов. В окрестностях Далата разводят мусангов, скармливая им кофейные ягоды мешками, и местная цена за килограмм экскрементного кофе – 300 долларов. В нашем магазине кофе-лювак 1-го сорта стоит 27 долларов за кило, а 2-й сорт – 13,5 доллара. Неизвестно, что именно продают под этими «брендами». Я говорю туристам, что это настоящий кофе-лювак, разведённый обычными зёрнами, поскольку кто же будет употреблять звериные экскременты в чистом виде? Все соглашаются: в чистом виде – не вариант, и покупают разведённый лювак на подарки соседям и начальству.

Цены в магазине такие же, как на курорте в Муйне, откуда мы приехали. Самые прожжённые туристы уверяют, что покупали там точно такой же чай дешевле. Я рассказываю им, что «на улице» можно приобрести подделку и подвергнуть здоровье риску, потому что во Вьетнаме поддельный чай сушат на расстеленных на земле тряпках и иногда на него писают чёрные вьетнамские свиньи, ещё со времён войны с Америкой заражённые бруцеллёзом. Говоруны замолкают и перестают смущать умы других покупателей.

Туристы бродят по магазину, пробуют чай, вино и засахаренные фрукты, изучают кривые швы в кошельках из крокодиловой кожи. Обычно в магазине смешивается несколько групп, ведь программа одинаковая у всех турфирм и эскадра автобусов выезжает и возвращается одновременно. За столом возле кассы сидят вьетнамские водители, пьют чай улун и фильтруют покупателей, выкрикивая названия фирм: «Крокус-трэвел», «Лампа-тур», «Бублио-клопус».

Покупку каждого туриста записывают в соответствующий чек. За последним покупателем встаю в кассу я, для вида прихватив в магазине что-нибудь полезное: пачку чая, коробку конфет или банку клубничного варенья. Мою покупку аккуратно кладут в фирменный пакет, а с ней бумажный чек с завёрнутыми комиссионными деньгами. Если я не беру ничего, работники магазина, как настоящие разведчики, передают мне заправленную комиссией сигаретную пачку.

Водитель ожидает, что я поделюсь с ним сразу. Большинство из них хочет половину, на таких условиях работают вьетнамские гиды на микроавтобусах. Но у меня большая группа, я даю лишь треть, а если сумма велика (из магазина можно увезти 100–150 долларов), то четверть. Чтобы избежать конфликтов, расплачиваюсь с водителями по возвращении в Муйне, при высадке. Обычно всё проходит нормально, но в Муйне бывали случаи, когда гиды отказывались делиться комиссией и водители не выпускали их из автобусов.

Шёлковый центр XQ

На входе в этот арт-центр висит картина с вышитыми цветами. Её сделали в память о погибших в 2009 году туристах, когда автобус «Лампы-тур» свалился с обрыва. Если группа мне нравится, мы просто проходим мимо, а если много нытиков, я красочно живописую сцену падения автобуса. Группа становится тихой и задумчивой, а у меня появляется повод поторопить всех, чтобы успеть проехать серпантин до темноты. Обычно это всё равно невозможно, но вернуться домой на час раньше – тоже неплохо.

XQ – странное место. Это и музей современного искусства, и центр вышивки по шёлку, и сетевой магазин, и место отправления странного сектантского культа. Всего здесь работают около сотни девушек-вышивальщиц и некоторое количество управленческих и технических работников. По субботам коллектив центра выходит на улицу и выстраивается в шеренгу. Специальная процессия под бой барабанов торжественно проносит какие-то святыни этого арт-центра и скрывается в здании, похожем на храм. Это не буддистская церемония, а скорее похожая на ритуалы каодай, вьетнамской религиозной секты, близкой к масонству. О масонских следах говорят встречающиеся в XQ изображения – глаза в треугольнике. Сами девушки одеты в традиционные вьетнамские платья аозай и редко улыбаются. Если пофантазировать, можно легко представить их участницами оргиастической сцены в духе фильма Кубрика «С широко закрытыми глазами». Но это лишь мои домыслы. Вообще мне в XQ нравится. Здесь можно долго гулять по затейливому лабиринту переходов и комнат, рассматривая шёлковые картины, смелые для Вьетнама арт-инсталляции и странного вида культовые обереги и амулеты.

Пока туристы роются в развалах шёлковых платков или выбирают картину подешевле, я слушаю этническую музыку, пью артишоковый чай и ем булочку с кремом. Девушки из XQ сами мне говорят, кто и что купил. Но если туристов много и в центре присутствуют конкурирующие группы, приходится дежурить возле кассы магазина, иначе мою комиссию запишут на других гидов, более проворных.

Комиссия небольшая, 10 процентов. С платков и шарфов получается 10–20 долларов, а вот с картин может выйти больше, они стоят сотни и даже тысячи долларов, но картины покупают редко.

После того как я собрал и обналичил в кассе XQ выданные мне продавцами чеки, я бегаю и собираю по лабиринту потерявшихся туристов. Осталось последнее место – и домой!

Фат Нгой

Возле храма Нгой на горе сидит огромная статуя Будды. Она покрыта золотой краской, и некоторые всерьёз спрашивают:
– Он что, золотой?

Нет, конечно. Как и всё во Вьетнаме – бетонный.

Пока туристы фотографируются на фоне Будды, я объявляю, что здесь в храме последний туалет на ближайшие 4 часа. Это не совсем верно, можно остановиться и посреди ночного серпантина, но там темно, змеи, скорпионы, грязь и коровьи лепёшки.

Возле входа в храм висят чугунные болванки – это колокола первых восстановленных после войны храмов. Вьетнамские монахи собирали в джунглях неразорвавшиеся американские снаряды и бомбы, выкручивали из них взрывоопасную начинку и подвешивали на деревянных рамах. Получались такие вот колокола, примитивные, зато бесплатные.

Внутри храма Нгой есть статуя Будды-младенца, кажущаяся неоправданно большой. Будда-младенец выше, чем сидящая в центре зала фигура Будды, уже достигшего просветления. Сидящего в храме Будду окружает десяток чудовищных змей. И не поймёшь, кому храм посвящён – Будде или змеям.

Ну, всё, можно собирать всех в автобус и ехать назад. Домой хочется побыстрее, но водители обычно еле тащатся, а если начинают гнать, это тоже не всегда хорошо.

Как-то, выехав из Далата, мы разогнались на пригородном шоссе. Я ещё подумал: хорошо идём, быстро доберёмся. Вот только оравший что-то по телефону водитель мешал вести экскурсию. Несколько раз я на него шикал, но он не реагировал и продолжал орать. Мы гнали, гнали и вдруг резко остановились. Я сидел спиной к дороге, и не сразу понял, что произошло. Оказывается, ещё в Далате нас на перекрёстке слегка поцарапал «Лексус» и, не остановившись, уехал. Водитель позвонил другу, вёзшему туристов от другого турагентства, и они на двух автобусах с кучей пассажиров бросились в погоню, пока не догнали несчастный «Лексус» и не притёрли его к обочине. За рулём сидел испуганный бизнесмен, похожий на китайца. Царапина, которую оставил на автобусе «Лексус», выглядела смешно, но это дело принципа. Взбудораженные русские туристы высыпали на дорогу, и я предложил нашему водителю: давай, мол, сейчас все возьмут в руки по булыжнику и разобьют на хрен этот «Лексус». Но тот предпочёл вызвать полицию.

В обычное же время это просто долгий утомительный путь домой. Иногда я что-то рассказываю, но чаще дремлю, воткнув в уши записанную на телефон аудиокнигу. Дома я буду примерно в 9 вечера, в 10 отбой, а утром опять на экскурсию.

Георгий КУБАТЕЕВ
Фото автора

Опубликовано в №37, сентябрь 2019 года