Считай, мечта осуществилась
12.01.2020 23:32
Есть примета – на Рождество первых гостей сажать на шубу

СчитайВ Рождество я проснулся очень рано, не было ещё и четырёх. В переднем углу светился робкий огонёк лампадки. Потемневший от времени лик Иисуса скорбно глядел с иконы; жёлтые блики играли в окладе, отчего лицо Боженьки казалось живым.

– Вот видишь, – говорю шёпотом. – Я не проспал Твой день рождения, сам проснулся.

Мне пять лет. Сползаю с кровати, иду будить старшего брата. По пути задерживаюсь у новогодней ёлки, разговариваю с ней вполголоса, поглаживая ладошкой колючую ветку:
– Хорошо тебе у нас, тепло. А на улице знаешь какая холодрыга.

Вспоминаю, как перед Новым годом в доме появилась ёлка. Её на санках из леса привёз брат Сашок, который на четыре года старше меня. Рассказывал, захлёбываясь:
– Минька, я живую лису видел! Сама рыжая, а хвост пушистый-пушистый, только кончик белый. Бежит, виляет им туда-сюда, следы заметает, чтобы охотники не нашли.

У меня захватывает дух.

– И ты это видел?
– Ну да! – не моргнув врёт Сашок. – Вот как тебя.

Вспоминая этот разговор, тяжело вздыхаю. На глазах слёзы. Мне тоже хочется смотреть, как лиса ловко заметает следы. Расстроенный, подхожу к кровати, где сладко посапывает брат, тяну за угол тёплое одеяло.

– Саш, а Саш, проснувайся. Пора идти Христа славить.

Сашок кубарем скатывается с постели. В полусвете лампадки, неловко чикиляя на одной ноге, быстро натягивает штанишки. Через мгновение уже стоит одетый и торопит:
– Давай быстрее, чего стоишь, рот разинул!

Мама хлопочет на кухне. У стены на корточках сидит отец, смолит вонючую цигарку, сизый дымок тянет в трубу. Распаренное от жара мамино лицо в капельках пота. Она улыбается.

– Пышек горяченьких поешьте.

Мы с братом отказываемся, сглатывая слюну, – не хотим задерживаться. Отец морщится в добродушной улыбке.

– Им разве сейчас до еды? Ребятня вон уже давно Христа славит. Молитву-то не забыли?

Накануне меня не раз ставили на старый бабушкин сундук и заставляли без конца повторять: «Христос рождается – славьте! Христос на земле – возноситеся!»

– Не забыли! – звонко кричу.

Отец гасит окурок, встаёт, подаёт с вешалки пальтишки. Сашок по-взрослому заправляет шарф внутрь. Мне как маленькому отец повязывает сверху, туго стягивая позади в узел.

– Больно, – начинаю капризничать.

Мама строго обрывает:
– Тогда сиди дома. На улице очень холодно.

Остаётся только вздыхать, завидуя старшему брату. Неповоротливо толкаясь в тёмных сенях, вываливаемся за порог.

Морозно. Ещё с вечера намело огромные сугробы. В окружении ярких звёзд пристыла холодная луна. От плетней, домов, деревьев синие изломленные тени на снегу. Мы с братом задираем подбородки, выискивая в россыпи звёзд самую яркую – Рождественскую.

С дальнего края улицы отчётливо доносятся ребячьи голоса, слышен смех.

– Эх, чуток опоздали, – сетует Сашок и торопит: – Не разевай рот! Перво-наперво пойдём славить к бабке Федулихе.

И мы, утопая в рыхлом снегу, направляемся к старухе Федулихе, живущей от нас через дом.

Скрипят прихваченные морозом порожки. Нащупываем в углу крыльца обломок веника, по очереди обметаем валенки. Вместе с клубами морозного пара вваливаемся в избу. Перебивая друг друга, с порога кричим:
– Можно Христа прославить?

Наряженная по-праздничному Федулиха обиженно поджимает губы.

– Чаво кричите как оглашенные? Слава богу, пока не глухая. Ну, славьте.

Сашок неуловимым движением смахивает с головы шапку-ушанку. У меня тесёмки наглухо завязаны у шеи, кошусь на брата: мол, мне тоже снимать? Он украдкой тычет кулаком в спину, шипит:
– Оставь. Ты маленький, тебе можно.

Глуховатая на одно уха Федулиха, прислушиваясь, переспрашивает:
– Вы уже читаете аль как?

Сашок, спохватившись, торопливо запевает:
– Христос рождается – славьте.
– Христос на земле – возноситеся, – вторю ему тоненьким голоском.

Федулиха, умилённая, вместе с нами крестится на иконы.

– Мы пришли Христа прославить, а вас с праздником поздравить! – с облегчением звонко заканчиваем и преданными глазами глядим на хозяйку.

А ну как вредная старуха поскупится? Но сегодня соседка оказалась на редкость щедрой, отвалила каждому аж по пять копеек.

– Спасибо, бабушка!

Торопимся уйти, но не тут-то было. Федулиха заставляет сесть на старую источенную молью шубу. Есть такая примета: на Рождество первых христославцев посадить на шубу, чтобы те минуту-другую посидели смирно. Быть тогда в новом году щедрому приплоду – цыпляткам ли, телёночку ли. Так повелось исстари.

От усердия выпучив глазёнки, мы с Сашком послушно сидим.

– Всё, бабань?

Федулиха беззубо улыбается.

– Всё. Христос с вами, родные!

Выпроваживая из хаты, мелко крестит нас в спину.

К рассвету, уставшие до изнеможения, возвращаемся с того края длиннющей улицы. С любопытством заглядываю в лицо брату, спрашиваю:
– Саш, ты на что свои деньги потратишь?

Сначала он загадочно улыбается, но потом, сжалившись над младшим братишкой, честно признаётся:
– Куплю себе ножичек перочинный.

Да, денег мы насобирали много, так что Сашкова заветная мечта, считай, осуществилась. Завтра он пойдёт в магазин за долгожданным ножиком с серебристой рукояткой.

– А я, а я, – радостно захлёбываюсь и выпаливаю, переводя дух. – Шоколадку куплю, «Алёнку»!

От обуявших чувств размахиваю руками. Отягчённая мелочью варежка вдруг соскальзывает с моей руки и летит далеко в сугроб. На секунду замираю, потом с истошным воплем бросаюсь за ней.

– Там мои денежки-и-и!

В предрассветных сумерках долго ищем белую пуховую варежку, наконец находим. Рассыпавшейся мелочи в ней нет. Обливаясь горючими слезами, словно подкошенный, падаю на колени, голыми руками перебираю рыхлый колючий снег.

Мы с братом безнадёжно барахтаемся в высоченном сугробе. Первым всю тщетность поисков понимает Сашок. Отряхивая штаны, с сожалением говорит:
– Не найдём мы, Минька, денег, снег рыхлый… Провалились они.

Плачу ещё громче, настолько безутешно горе. Озябшими ручонками отчаянно шурую в сугробе, мокрые на коленях штанишки на морозе деревенеют колом. У меня уже зуб на зуб не попадает, хнычу жалостливо:
– Боженька, помоги мне найти денежки. Прошу Тебя, Боженька, смилуйся надо мной, ну что Тебе стоит, Ты ведь всё можешь!
– Нашёл! – вдруг радостно кричит Сашок. – Нашёл!

Он ссыпает в мою ладошку, дрожащую от холода, горсть тёплых медяков. Крепко-накрепко сжимаю их в кулачок. Сверху Сашок заботливо надевает варежку. Сквозь слёзы улыбаюсь брату непослушными заледеневшими губами.

– Вот видишь, помог мне Боженька!

Под валенками поскрипывает снег, торопимся домой, в тепло. И невдомёк счастливому Миньке, почему перестали звенеть медяки в варежке у старшего брата. Яркая Рождественская звезда, улыбаясь, глядит на нас сверху.

Михаил ГРИШИН,
г. Тамбов
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №1, январь 2020 года