В 2006 году родилась наша долгожданная внучка, три года об этом мечтали. Дочке делали кесарево сечение, нелегко ей пришлось. Я две недели жила у них, помогала возиться с малышкой, ездила с одного конца города на другой по полтора-два часа, а ещё и пробки…

Ровно через девять месяцев невестка родила мальчика, нужно было поддержать и её. Мне пришлось чередовать поездки – то к дочери, то к сыну, хотя я сама на инвалидности, порой просто не хватало сил. Честно скажу, дочери тогда уделяла больше внимания; внук-то рос здоровым, шустрым, и невестка ему под стать, всё успевала. К тому же, хотя у неё нет мамы, но есть бабушка – она в хорошей форме, охотно помогала с правнуком.

Когда внучке исполнилось два года, дочь вышла из декретного отпуска. Девочку отдали в садик, но она постоянно болела. Дочь иногда сама брала больничный, но обычно в этих случаях с малышкой сидела я, ходила с ней по поликлиникам. Чувствовала, что сын обижается, ведь его семье от меня доставалось меньше заботы и помощи. Невестка тоже вышла на работу, всего года на полтора, затем забеременела и родила второго сына, у мальчиков разница в пять лет.

Отношения со старшим внуком у нас не складывались с самого начала: его не интересовали ни пазлы, ни конструктор, ни детские журналы. Я не знала, чем занять мальчика. Порой мы ссорились. Как-то раз внук начал выгонять меня из комнаты – тогда я сказала, что комната принадлежит не ему, а родителям, и он не может так поступать. Невестка это слышала. Наверное, потом поговорила с сыном, больше подобное не повторялось.

Внучка росла смышлёной, всё впитывала как губка. Я учила её читать, мы вместе разгадывали загадки, кроссворды, у нас полное взаимопонимание. Когда у сына родился младшенький, его я тоже полюбила от души; он просто ангелочек, засыпал и просыпался каждый день с улыбкой, рос ласковым, добрым, послушным. Этому малышу всё интересно, в пять с половиной лет я научила его играть в шахматы.

Сейчас старшие дети подросли, их больше интересуют разные электронные устройства, чем общение с бабушкой. Младший тянется ко мне, иногда приезжает в гости с ночёвкой. Сразу скажу: стараюсь никого из внуков не выделять, в театр, кино и кафе всегда вожу их вместе, всех троих.

Внучка хорошо учится, посещает музыкальную школу, старший внук занимается плаваньем. Родители их балуют, часто покупают подарки, возят на отдых, дни рождения отмечают в развлекательных центрах и прочее.

Мой маленький ангелочек, к сожалению, часто болеет, за развлечениями старших ему не угнаться. Видя такую несправедливость, я всегда защищаю его как самого слабого. В итоге всем близким, особенно дочери, кажется, что люблю только младшенького. За это дети часто меня упрекают, говорят, нельзя так себя вести. Видимо, забыли, сколько внимая я уделяла старшим: и оставалась с ними, когда родители ездили на море, и гуляла, и развивала.

Советовалась со своими подругами: как у них складываются отношения с внуками. У всех разные ситуации – то внук один, то разница в возрасте очень большая, но у некоторых, как и у меня, есть любимчики. Может, это нормально?

Очень прошу ответа именно у психолога. Разве я в чём-нибудь виновата? Да, сейчас больше люблю самого маленького, тем более ему из-за болезни почек предстоит серьёзная операция, очень беспокоюсь. Он тоже меня любит, если нужно чем-нибудь мне помочь – всегда это делает без вопросов. Его поступки меня подкупают, усиливают мою любовь. Это неправильно? Или, вопреки всему, нужно любить внуков одинаково?
Татьяна, пожалуйста, помогите мне разобраться.



Уважаемая Галина, вероятно, вы человек очень совестливый, чрезмерно чувствительный к укорам своих детей. И хотя упрекнуть себя вроде бы не можете, да и не в чем, но вам трудно выдерживать недовольство самых близких людей.

Конечно, нам хочется, чтобы все любили всех одинаково и уделяли внимание поровну. Мечта о всеобщем равенстве нас не покидает.

Но придётся принять положение дел таким, каким оно является в природе. Его можно сформулировать так: никто никому не равен. Мы все не равны возрастом, полом, состоянием здоровья и сил, талантами, стартовыми возможностями, отношениями друг с другом. Присущее всем людям неравенство – источник такого неприятного чувства, как зависть, которое подавляется сознанием.

Большинство людей практически не осознают, что завидуют ближним. Вместо зависти они предпочитают говорить о «равенстве» и «несправедливости». Но, поскольку никто никому не равен, стало быть, и справедливости не существует. Раз уж мы все – и верующие, и атеисты – живём в христианской культуре, то позволю себе привести такую поговорку: если бы Бог был справедлив, то ты уже горел бы в аду. Так что несправедливость – это не бич, а благо.

Зависть не даёт человечеству покоя от сотворения мира. Это наш «двигатель прогресса». Или просто жизненный двигатель. Мы завидуем соседу – и стремимся стать не хуже, чем он. Но это чувство также считается и самым опасным, является источником агрессии, насилия. Поскольку, если у нас нет ресурсов «быть не хуже соседа», то может возникнуть желание этого самого соседа уничтожить.

Но это философское отступление. Вернёмся, Галина, к вашей ситуации. Думаю, история с упрёками насчёт неравной любви к внукам началась не с них. Мне кажется, ваши дети таким образом продолжают своё детское соперничество на тему «кого мама больше любит».

Да, маме трудно любить своих детей одинаково, но это вовсе не значит, что кого-нибудь из них она не любят вообще. Обычно специалисты полагают так: биологически и психологически маме легче любить сына, чем дочь, а также проще любить младшего ребёнка, чем старшего. Но даже близнецы всегда найдут, в чём упрекнуть мать. Более того, считается, что зависть близнецов друг к другу совершенно разрушительна. В древности очень боялись этого чувства и придумывали различные способы его нейтрализации. Людей пугало, что «совершенно одинаковые дети» могут завидовать друг другу, ненавидеть.

А вот разница в положении детей обычно смягчает распри в семье. Профессиональный опыт показывает: однополые дети с малой разницей в возрасте соперничают ожесточённо. Но чем больше различий (возраст, пол), тем менее выражено соперничество. Но это, как говорится, в среднем.

Предположу: в вашей семье дочь и сын продолжают соревноваться. Только теперь они делают это, вовлекая и внуков. Да, все три ребёнка очень разные, и с ними у вас складываются разные отношения. Младший более спокойный, чуткий, покладистый, ему требуется больше внимания и помощи, поэтому вы получаете возможность активнее участвовать в его жизни, и это хорошо. Давайте каждому ребёнку столько любви и эмоций, сколько считаете нужным, – со спокойной совестью.

Стоит учитывать лишь следующее обстоятельство: если вы станете оказывать явное предпочтение одному на глазах двух других – это будет провоцировать вспышки зависти, последствия которых могут оказаться разрушительными для отношений в семье. Но раз вы проводите время с младшим внуком, пока остальные занимаются своими делами, в этом нет ничего страшного.

В тех случаях, когда дети проявляют явную ревность (зависть) прямо у вас на глазах, снять напряжение хорошо помогает признание истинного положения вещей. «Когда я читала книгу Пете, ты хотела, чтобы я поиграла с тобой, и сердилась, поскольку я этого не сделала. Сейчас мы закончили чтение, можно поиграть. Во что бы ты хотела?»

Думаю, Галина, можно прямо поговорить с вашими сыном и дочерью о том, что и к ним вы относились и относитесь по-разному – в силу такого устройства человеческой природы и вашего личного несовершенства. Возможно, взрослые дети хотят услышать признание в том, что вы в своё время были несправедливы к ним. Да, были, в этом можно не сомневаться. Может, они по сию пору ждут от вас раскаяния.

Но разве вы сами не корите себя за ошибки, совершённые в молодости в отношении сына и дочери? Разве вам временами не казалось, что вы обижаете детей? Не думалось, что другие матери более терпимы, более заботливы? Вы можете признать это вслух, возможно, это сгладит противоречия в семье.

Да, за упрёками взрослых детей стоит их личная незаконченная история отношений с вами, но это абсолютно не страшно. Жизнь продолжается – такая, какая она есть.