Дачный кооператив крупного стройтреста в Подмосковье. За негустым лесом аккуратно нарезанные одинаковые участки, дорожки покрыты асфальтом – начальство постаралось, пять минут от электрички. Короче, земной рай. Счастливые владельцы клочка земли и рады бы общаться друг с другом, да времени нет: всё время отнимают необходимые хлопоты по благоустройству. И всё же прочная соседская дружба иногда завязывается.

Немного на отшибе расположилось два участка с одной общей границей. Межу обозначили низким заборчиком без калитки, вместо неё две широкие доски: настил-мостик для передвижений туда-сюда. Часто в этом проходе лежит общий рыжий кот Цезарь, обжора, бездельник и задавака, у него есть свои миски на обоих участках. Но о нём в следующий раз.

Соседи совпали по общительности и возрасту – под шестьдесят. Ближе к леску Смирновы, неутомимые работяги. Муж, увы, после замены тазобедренного сустава ходит с палочкой, но умудряется переделать кучу дел, пока жена Людмила готовит еду, обихаживает кур и роскошные цветы. Худенькая, ловкая, из-под пышной чёлки – приветливый взгляд.

– Корней, тебе вареники с чем?
– А тебе?
– Отвечай!
– Как тебе.

Корней приклеен к жене «Моментом», увидеть их врозь невозможно. Только вторая половина отойдёт в магазинчик, как он уже стоит на дороге со своей палкой.

– Люсь, а Люсь, – целый день доносится с их дворика.

В друзьях у них Чашины. Супруг – отставной военный, крупный, полноватый, на голове ёжик. После увольнения в запас нашёл работу в тресте и приезжает на дачу по пятницам. Жена Саня, Александра Петровна, преподаватель немецкого языка, – милая, видная, волосы собраны на затылке и закреплены янтарным гребнем. Носит яркие сарафаны и балетки, отважно борется с сорняками и навещает двоих учеников. Дочку в гости не дождутся: вышла замуж за латыша и укоренилась в Риге, внуки там же, от моря не оторвёшь.

Ну, как хозяйкам отвлечься от повседневных забот? Можно отправиться в лес.

– Корней, отпусти Люсю за грибами.
– Нечего вам там без меня делать.
– Мы недалеко.
– Я тут от скуки с ума сойду!
– Ну, Корнюша, мы недолго.

Уговорили.

Хорошее тёплое утро. Лукошки в руки, и молодым пружинистым шагом – в знакомый до кустика сосняк. Настроение приподнятое, разговорились по душам.

– Люся, согласись, судьба нам любви щедро отмерила, у тебя – так вообще. Да и я с удовольствием вспоминаю, как у нас с Олегом всё начиналось.
– Мне кажется, Санечка, что соединяют не столько даже чувства, сколько какие-то главные слова. Мы жили с Корнеем в Саратове в одном доме, учились в параллельных классах. Везде вместе – и с друзьями, и без них. Потом, как бывает у старшеклассников, все разбились по парам, вот и мы с Корнеем тоже. Родители на работе, и мы после вручения аттестатов оказались одни в пустой квартире. Сиреневый туман на всё лето… А вскоре Корнею пришла повестка в армию. Я проводить не смогла, сильно простудилась. Сказали, что примета плохая: не дождусь. Так и получилось.

В музучилище, куда поступила, я оказалась в таком цветнике весёлых, остроумных, раскованных ребят, что голова закружилась. И через год появился коварный соблазнитель, тот самый «вот он!». Наверное, это и была первая любовь, которая должна прийти и уйти.

Как я умудрялась иногда писать в армию, не представляю, всегда отвечала, хотя бы коротко. Мой Онегин часто исчезал, халтурил где-то с музыкальным ансамблем. Скоро я поняла, что занимаю в его жизни не первое и даже не второе место, это был удар наотмашь. Судила себя строго, сжалась вся, с головой бросилась в учёбу.

Облетали листки календаря – вот-вот вернётся Корней, всё-то ему доложат. Перед сном обдумывала, что скажу, как буду расставаться.

И вот тот самый звонок. Почему поняла, что тот самый? Да вздрогнула просто. Хорошо, что дома была одна.

В дверях Корней. Я обалдела: очень хорош, стал выше, стройнее, глаза от волнения синие – на самом-то деле у него серые. Модная стрижка. Разулыбался.

– Сцена у фонтана. Войти можно?

Попятилась, тут же наступила на кошку, вышедшую посмотреть, что происходит, чуть не упала. Гость подхватил за руку.

– Тихо, тихо. Я, кажется, тебя ослепил.
– Да. Опасно смотришься.
– Старался. Одна с Муркой? Повезло. Рюмку чая?

Все его хохмочки – с бородой, но мне как подарок. Прошла в свою комнату, села на диван. Гость «при полном параде» нервно ходил, разглядывая фотографии на стенах.

– У тебя без изменений, это похвально. А где халатик с васильками? Он мне снился.

Наконец присел на стул и заговорил почти без запинки:
– Сразу скажу. Моя младшая сестра, та ещё сыщица, расписала мне в красках: мол, поматросил и бросил, под венец пошёл с другой. Но ты не оправдывайся, клятву на крови не давала, у окошка сидеть не обещала. Я исчезать не планирую.

Я притихла, изумляясь его выдержке, тискала пушистую дурочку, которая таращилась так, будто что-то соображала. Отвечать мне было нечем, скорее бы ушёл.

– Можно тебя хотя бы приобнять? Так сказать, широким захватом?

Положил руку на плечи, осторожно притянул к себе.

– Давай успокоимся и пойдём погуляем. Такая красивая – и дома сидишь. Кстати, я не помню, чтобы ты отказывалась выйти за меня замуж.

И тут я разревелась: он совсем близко, от его руки не просто тепло, а жарко.

– Не реви, ничего ведь не случилось.
– Случилось! – выдохнула я. – Я беременна.
– Где медведь, которого я тебе присылал?
– Ты слышал, что я сказала?
– Предполагал и такой вариант. Пока шёл к тебе, всё передумал. Кому проговорилась?
– Никому, сама только недавно узнала. Как видишь, расстаться всё-таки придётся.
– Ты мне совсем не рада? «Я пришёл дать вам волю».
– Хватит, шут гороховый! – заревела я.

Встряхнул за плечи, приказал:
– Кончай реветь! Разве это горе?

Решила, что ослышалась, даже слёзы пропали. Смотрю во все глаза: серьёзно говорит или насмехается? Повёл меня в ванную, заставил умыться, по-хозяйски поставил чайник.

– Я в армии чуть не погиб – без подробностей, просто поверь. Пока лежал в госпитале, понял, что всё может исчезнуть раз и навсегда, меня будто за шкирку тряхнули и поставили на место. Всё мелочи, если девчонка – родной человек. А детей у нас будет двое, идёт?

Так горячо и разумно он никогда не говорил, а ведь совсем молодой был. Отчётливо помню каждую минуту.

– Ты зачем косу отрезала? Где она?
– В шкафу.
– Жаль. Хотел тебя за неё оттаскать.

Посмотрели друг на друга, неожиданно рассмеялись и не могли остановиться.

– Очень хорошо! Мне надо было тебя рассмешить, такой приём. Сработало. Между прочим, я там тоже ходил на танцы – никому не приглянулся.
– Это ты-то?
– Не подлизывайся. Сам удивляюсь.

Больше мы не расставались. Ходили вместе в строительный, где он восстановился на втором курсе. Приехали родители из дома отдыха, новость о свадьбе приняли с энтузиазмом. Изо всех сил принялись ладить нашу маленькую семью.

Когда родился старший, похожий на меня как две капли воды, наперебой баловали, пока Корней сам не взялся за его воспитание. Он всегда был рядом и строительный институт вместе с сыном «окончил» второй раз. Да и с младшим как наседка.

Корней был домашним командиром, разруливал все проблемы. А после тяжёлой травмы скис, долго восстанавливался, стал ворчливым, пропало так нравившееся мне его балагурство. Ходить много не может. Но если я вдруг почувствую раздражение, захочу вспылить, – стоп! Вспоминаю тот наш день и фразу: «Разве это горе?»

Пошли по грибы, а увлеклись беседой. Захотелось и Александре Петровне погордиться своим мужем.

– Рада за вас, Люсенька. Если ворошить прошлое, как ты сейчас, то и у нас с Олегом была ссора, которая многое определила. Правда, ссора не со мной.

Я вышла замуж на первом курсе пединститута за курсанта военного училища. На студенческих вечерах знакомиться легко. В воинской части, куда его направили служить, нам дали комнатку в офицерском общежитии, где стол, шкаф, кровать имели инвентарные номера. Я так увлеклась своим бравым лейтенантом, что не замечала этого убожества. Важнее, что дверь можно закрыть на ключ и быть только вдвоём. На окно прикрепили жутко красивую, как нам казалось, штору.

Отсутствие быта и денег не огорчало, но неожиданно Олега со взводом командировали в Казахстан убирать урожай. Если помните, в те времена целину осваивали с помощью армии, и длилось это до поздней осени. Чтобы юная жена не оставалась одна, было решено отправить меня к его родителям в Подмосковье: там большой дом, хозяйство.

Встретили меня приветливо: единственным сыном гордились и надеялись, что мы со временем будем жить здесь постоянно, иначе кому хозяйство передавать?

Размеры этого хозяйства меня придавили: куча комнат, бесконечные грядки, курятник, поросёнок в загончике. Мать – хлопотунья, хотя и полноватая, ни секунды покоя, отец – настоящий донской казак, крупный, с усами, чубом, руками-лопатами, можно на выставку как типаж. Меня он сторонился – не знал, как обращаться с юной девицей. Оба выросли в сельской местности, в молодости по набору приехали строить канал имени Москвы и нашли друг друга. Как же они трудились! С пяти утра и до вечернего гимна из радиотарелки. На таких земля держится.

А мне надо было выполнять задания как заочнице. Вот я и сидела с тетрадями за столом в дальней комнате и всего стеснялась – сбегаю, куда попросят, но на глаза не лезла, в разговоры не вступала. Постелю коврик под яблоней и зубрю учебник. Считала денёчки до «освобождения из плена». Ох, и боком вышла мне моя деликатность!

Когда муж позвонил и сказал, что возвращается, от волнения не могла спать всю ночь и утром побежала на станцию узнать, когда пройдёт воинский состав. Разумеется, мы разминулись, и Олег подошёл к дому раньше меня.
Отворил калитку, мать кинулась навстречу.

– Сыночка, слава богу, вернулся! Какой ты усталый, похудел, лицо серое.
– Где Саня?
– Пошла тебя встречать.
– Зачем? Я сам не знал точно, когда буду. Пойду ей навстречу.
– Не надо, опять разминётесь. Садись, отдохни.

Он поставил чемоданчик, снял фуражку, китель, сел.

– Ну, как вы тут?
– Да ничего, но еле тебя дождались.
– А что так, не подружились?
– Да как сказать… Какая-то она чужая. Делать ничего не умеет: книги да ручка. Только отдыхать. Мне в огороде ни в чём не помогала, еду не готовила. Соседский парень пришёл за дрелью – так с ним щебетала, аж стыдно. По-моему, она легкомысленная. Неудачно ты женился, сынок.

С удивлением слушал он претензии матери и приходил в ужас: его Ляльку, как он меня называл, не только не полюбили, но вообще рады бы от неё избавиться. А жалобы продолжались.

Олег встал, надел китель, взял чемоданчик, пошёл к калитке, резко открыл её и зашагал по дороге. Мать опешила, заохала, побежала следом, хватала за ручку чемоданчик.

– Сынок, умоляю тебя, вернись, что же ты обиделся, я хочу тебе добра! Сейчас отец с работы придёт.

Олег не останавливался, мать семенила рядом. Так вдвоём они прошли почти половину расстояния до вокзала. Наконец сын резко повернулся.

– Так, мама. Если я услышу ещё хоть одно плохое слово о Сане, ноги моей больше не будет в вашем доме.
– Хорошо, сыночек, хорошо.

А навстречу им приближалась героиня драматических событий, счастливая, потому что увидела своего долгожданного мужа…

Я тогда ничего не поняла и домой, в общежитие, в нашу комнату, просто летела. Там я любила каждый гвоздик.

Начались нескончаемые разговоры-рассказы, но ни слова о родителях. И чувствовалось, что Олег как будто в чём-то виноват передо мной. Впрочем, думать об этом было некогда – дел накопилось невпроворот.

Об этом остром разговоре, о его словах в мою защиту мне потом поведала сама свекровь. Схитрила по-умному: мол, проверяла чувства сыночка. Так я на словах стала любимой невесткой, и моя «вторая мама» могла выдать знакомым:
– Олег за свою Саню готов всех поубивать.

Ревновала ко мне до самой смерти и сына, и свёкра, с которым мы подружились.

Женщины не заметили, как подошли к дачам. У поля маячил Корней, тут же осмотрел лукошки.

– Интересно девки пляшут. А где грибы? Одна мелочь. Да, жена у меня не добытчица. Видать, болтали, сороки?
– Кое-что нашли.

Саня переложила свою горсть в Люсину корзиночку.

– Мне до пятницы готовить некому. А ты приготовь повкуснее для своего юмориста.

И тут Людмила выступила:
– Я старше тебя, значит, мои советы на вес золота. Нельзя быть такой дурой: мужик неделями один. Уведут, а ты будешь огурцы поливать. Мы женским умом считаем, что главное – слова, мол, «люблю-помираю». Но нужны и неожиданные поступки. Где твоя дорожная сумка? Корней довезёт тебя до электрички.

Говорила вдохновенно, ещё не отошла от дорогих сердцу воспоминаний. На той же эмоциональной волне оказалась и Александра Ивановна, убеждать её не пришлось.

Сборы не долги, сумка всегда готова для привычного пути, список, что не забыть, прикреплён кнопками к стене веранды: полить грядки, убрать шланг, тщательно закрыть окна, столик и стулья отнести в дом от дождя, выключить газ, свет, воду, насыпать корм коту, припрятать ключи.

Призывно просигналил Корней.

«Всё правильно», – подумала Александра Петровна, и ей стало легко и досадно, что сама не догадалась сделать сюрприз.

Олег встретил её с испугом:
– Что случилось? Заболела?

На нём весёленький женин фартук, значит, стряпает на кухне. Запах жареной картошки, спутник холостяцкого быта, усилил чувство вины.

– Что молчишь? Что-нибудь с дачей?
– Чёрт с ней, с дачей. Только помни, что я за тебя всех поубиваю.