За окном шумит море, а я люблю уже три года. «Я люблю его» – сколько всего в этих трёх словах: и его руки, и профиль, и его напевный голос, и вечерняя Казань со всеми её людьми, мечетями и мостами. Хотя она вроде бы тут и ни при чём. А ведь при чём, при чём! Я её чувствую – через него, тем же самым чувством, любовью.

Помню, как в первый раз ехала к нему в Казань. Помню огни ночного «Кул-Шарифа» (соборная мечать. – Ред.) в окне поезда. Подумала тогда: Господи, как красиво! И вот уже вокзал, поезд остановился, я – в длинной юбке, на каблуках, с чемоданом. Боюсь, думаю, никуда ни за что отсюда не выйду! Борюсь с собой, подхожу к выходу, а он мне уже руку подаёт. Я оперлась на неё и взглядом зацепилась за белоснежный ворот его рубашки и тёмно-синий костюм.

Он забрал у меня чемодан, вручил букет роз. Я была так оглушена происходившим, что только повторяла мысленно: просто иди, шаг, ещё шаг. Туфельку потеряла на лестнице.

Потом добрались, он подал мне руку, чтобы помочь выйти из машины.

– Смотри, мечеть рядом. Тебя будет будить азан (призыв к мусульманской молитве. – Ред.).
– Кто такой Азан? – спрашиваю.

Ну, дура дурой. А азан – это волшебно, чарующе!

Вошли в дом. Я забралась на широкий подоконник, он меня обнял сзади и сказал:
– Ты не представляешь, как я рад, что ты приехала.

И мне сразу стало так легко и спокойно. Затихла. Молчала и просто запоминала, вбирала в себя этот момент. Так я влюбилась по уши – в него и в Казань.

Конечно, чем дольше люди знают друг друга, тем реалистичнее их образы. Но по-прежнему он – мужчина, которым я всегда восхищаюсь. И мне хочется, чтобы все люди, которые будут ему когда-либо встречаться в жизни, гордились им и верили в него так же сильно.

Мне хочется, чтобы эти мгновения хранились где-нибудь, словно в том самом чёрном ящике. Как призывала Цветаева: «Пишите, пишите больше! Закрепляйте каждое мгновение, каждый жест, каждый вздох! Но не только жест – и форму руки, его кинувшей; не только вздох – и вырез губ, с которых он, лёгкий, слетел… Записывайте точнее! Нет ничего неважного!.. Всё это будет телом вашей оставленной в огромном мире бедной, бедной души».

Любимый! Всегда-превсегда мой дом, мои объятия и сердце открыты для тебя, с радостью или с болью – но приходи, обязательно приходи.