Каждый год наш колхоз привлекал к уборке урожая горожан – районных работников, студентов. Вот и в том далёком году, чтобы убрать отменный урожай в оптимальные сроки, нам прислали командировочных – работников леспромхоза с севера Свердловской области. Они прибыли со своими машинами, переоборудованными под приёмку зерна. Среди водителей оказалось много бывших зэков, которые после отсидки на зоне остались работать в леспромхозе.

Подмога была существенной. Колхоз, в свою очередь, обеспечивал проживание и кормление. Наша столовая работала почти круглосуточно, повара не знали выходных, дневали и ночевали на работе, чтобы обеспечить трёхразовое питание командировочным и своим механизаторам.

Ежедневно им на подмогу выделяли двоих «конторских», то есть бухгалтеров, экономистов, зоотехников, диспетчеров, секретарей. Я работала прорабом. Своих дел было полно, строительство осуществлялось в летний период, но это не давало мне права отлынивать от почётной обязанности помощника повара.

В наши обязанности входило кормить обедом в поле, мыть посуду, готовить полуночный второй ужин, который мы тоже привозили прямо к комбайнам, производившим обмолот зерна.

Это было то ещё зрелище: мы кормили людей среди ночи, в свете фар и при звуке незаглушённых двигателей. Я видела войну только в кино, но эта картина чем-то напоминала те грозные времена. В периодической печати высокими словами это называли битвой за хлеб – наверное, они были правы.

После второго ужина и мытья посуды возвращались далеко за полночь. Никто нам эту работу дополнительно не оплачивал, но мы и не роптали, все понимали важность момента.

Хочу рассказать историю одного дня. Оттрубив до обеда на основной работе, мы с подругой готовили посуду и термосы с горячим для поездки в поле.

Вот всё собрано и сложено в грузовую машину, из которой мы собирались производить раздачу обеда. Так и началось: мы раздали наваристый борщ, и вскоре те, кто съел первое, начали подходить за вторым – котлетой и пюре. Хватились мы, а котлет-то и нет. Оказалось, самое главное забыли!

А надо сказать, что котлеты в ту пору всегда готовили из свежего мяса, они были величиной с ладонь, очень вкусные, сейчас такие редко поешь. Вот и командировочные ждали их с нетерпением, а тут такой облом.

Конечно, мы сразу отправили машину за котлетами, но привезут их только минут через сорок. Что делать? Попробуйте у зверя во время еды отнять жирный кусок, он вас растерзает. Напряжение нарастало.

Чувствуя себя виноватой, я попросила у работников прощения и, не зная, чем отвлечь голодных механизаторов, предложила почитать им стихи. Да, соловья баснями не кормят, аппетит уже испорчен. Но делать нечего, хотя и не очень хочется, однако придётся слушать колхозницу-стихоплёта. Так или почти так рассуждали трудяги.

Хорошо, что я знала много стихов. Любовь к поэзии мне привили учителя, до сих пор с благодарностью и признательностью вспоминаю их самоотверженный труд. О таких говорят – педагоги от бога. Кроме школьной программы они делали много внеклассной работы – устраивали тематические вечера почти по каждому классику, устраивали конкурсы выразительного чтения, прививали любовь к литературе.

Я была постоянным читателем в единственной библиотеке, находившейся от нас в трёх километрах. Библиотекарь, милая женщина, тоже формировала мой вкус. Особенно мне нравились стихи. Как точно и изысканно поэты выражали свои мысли! Если они совпадали с моими, я записывала стихотворения в специальную тетрадь.

Раньше у девушек моего возраста были песенники, а вот у меня – тетрадь с любимыми стихами и цитатами умных людей. Я и подумать не могла, что когда-нибудь в критической обстановке мне представится возможность поделиться своим самым сокровенным.

С кузова машины, словно со сцены, я декламировала вирши:

В общем, спасла положение, заполнила нежелательную паузу. Читать прекратила, когда привезли долгожданные котлеты, и даже заслужила скромные аплодисменты – от этих суровых и неискушённых в поэзии людей они дорогого стоят.

Это даже удивительно, ведь в нашей среде, полной тяжёлого труда и скрытых чувств, стихи, особенно лирические, были не популярны и не воспринимались слушателями. В наше советское время не говорили о личном, о своих переживаниях. Действительность диктовала программу о подвигах, о Родине, о славе, о великой партии, а такие стишки – только для бездельников. Тем дороже для меня оказались эти аплодисменты и памятны до сих пор.