Женщины, имейте совесть!
15.07.2021 21:16
Идёт конкурс на самую больную пациентку

ЖенщиныНет повести печальнее на свете, чем повесть о сидящих в очереди на «женское» УЗИ по четвергам. В остальное время тут в основном шушукаются и хихикают молоденькие парочки с глупенькими блестящими глазками. С весёлым ужасом держатся друг за друга лапками. Мальчик или девочка? Один или двойня? А вдруг… На всякий случай ищут в телефоне, где можно купить коляску для тройняшек.

В такие дни в коридоре, кажется, даже лампы горят ярче. И медицинские плакаты на тему «Ты прошла обследование внутренних органов?» кажутся не такими пугающими. А вот четверг – неофициальный «бабушкин» день. Вообще женщин 50, 60 и даже 70 лет нынче язык не повернётся назвать бабушками. Дамы в «золотом» и даже «бриллиантовом» возрасте – коротко стриженные, спортивные, свежие, с подтянутыми животиками, не чета вихляющимся разболтанным молодухам в дырявых джинсах. И глазками постреляют, и задком покрутят, и парня втрое моложе себя охмурят.

Но только не здесь. Как-то получается, что, опускаясь на стулья вдоль стены у этого маленького кабинета, женщины сразу прибавляют в возрасте. Сюда приходят исключить.

Понурая очередь, опущенные плечи, лица, уголки губ. Даже модный маникюр блёкнет, и сразу становится видно, что пальцы, вздрагивающие, перебирающие листки направлений на обследование, уже далеко не такие тоненькие, ровные и гибкие.

В основном здесь молчат, каждая погружена в свои мысли. Если завяжется разговор, то приглушёнными и печальными голосами:
– Ложусь спать – сосёт желудок. Бурление, кишка кишке бьёт по башке. Часика в три ночи лезу в холодильник, перекушу пирожком, сыром, колбаской, похлебаю супчика – помогает. Говорят, ночной жор – первая ласточка. Ну, этого самого…
– И у меня диафрагму как начнёт, как начнёт давить. И изжога…
– Не говорите. К святой Матронушке ездила, прикладывалась…
– Вот доктор Мясников насчёт колик…
– А соседке очень помогло: корень бадана выкопать в час Быка, по пол-ложечки натощак. Также сушёный иссоп настоять на утренней детской моче, непременно от мальчика, девочки считаются нечистыми…
– Как покушаю молошное – так пучить, так пучить, – это уже жалуется классическая бабушка в платочке. – Не то газики, не то…

Послушать, так идёт ревнивый конкурс на «самую больную больную». Сегодня с большим отрывом побеждает крупная статная женщина. Всё в ней массивно: рост, грудь, ноги, живот, особенно живот. Крупное советское кольцо с рубином, тяжёлые, оттягивающие уши серьги. Весь её скорбный вид говорит: вы-то что, пришли время у врача отнимать, а вот я…

Она явилась не одна, с мужем, чтобы поддержал и не было так страшно. Ему неудобно одному среди женщин, отпросился – мол, подождёт внизу в холле.

Дама то и дело принимается отбивать такт босоножкой: та-ти-та-ти-та-ти-та. Никто не делает ей замечания: имейте совесть, вы не одна тут, всех нервируете. Отводят глаза, притихли, вздыхают.

У женщины грозные признаки. Во рту странный вкус по утрам, рвёт жёлчью, терапевт обнаружила растущую опухоль. Всё тянула с обследованием, боялась диагноза. Дотянула. Новообразование уже пережимает сосуды, они пульсируют так, что видно невооружённым глазом. Доброкачественная так быстро не увеличивается.

– Может, газики? – обнадёживает сердобольная классическая старушка из очереди.

Женщина мрачно молчит. Какие «газики», ясно ведь – не жилец уже. Смотрит на кабинет со страхом и умоляюще, будто там сидит Господь Бог. Там её судьба.

Вот и она как на казнь идёт, скрывается за белой дверью. Из кабинета слышны скрип кушетки под тяжёлым телом, негромкие сочувственные вопросы врача. Потом оханье, вскрик, плач, причитания. Докторша воркует – успокаивает, понятное дело. Очередь замирает, боясь взглянуть на выходящую.

Пациентка вылетает, прижимая к груди домашнюю простынку, негигиенично затыкает ею рот, бухается на стул – ноги не держат. Глаза в слезах, но не тоскливо плавятся, а сияют, как солнышко. На лице череда чувств: недоумение, испуг, смущение, негодование. Смаргивает слёзы с мокрых ресниц. Жмёт кнопку быстрого набора в телефоне, приговаривая:
– Ну, муженёк, паразит, я тебе устрою.
– Женщина, так что у вас оказалось?
– Что, что! Тридцать две недели, вовсю пульсирует. То есть пинается.

Она растерянна, покраснела как маков цвет, бормочет:
– Ведь ничего и не было… Пошуровал чего-то маленько, потыкал, я и не заметила. Ну, погоди, я ж тебе!

Появляется муж, такой же массивный, плечистый, они с женой похожи, как близнецы. И такие же у него на побагровевшем лице переливаются чувства: крайняя степень удивления, смущение, вина и – плохо скрываемое торжество. Он покручивает усы и украдкой бросает лихой взгляд на улыбающуюся очередь. Жена уже меняет гнев на милость:
– Вот он, дед мой, полюбуйтесь. Ну орёл, ну герой. Натворили дел, кто расхлёбывать будет?
– Кто хоть, определили? – спохватывается муж.
– Девочка, девочка! – смеётся уже совершенно примирившаяся жена. – Три сына у нас, всё дочку хотели.

Сердобольная старушка, в некотором роде обманутая в ожиданиях, сама с собой рассуждает, бормочет:
– Неужто оставят? Жалко, вырастить не успеют детку. Школу не окончит – осиротеет. Ничего-о, нынче это быстро. Плотишь денежку – и колобком выкатываешься, чистенькая, как ничего и не бывало. А раньше-то, господи! В горячей ванне сидели, с комода прыгали, водку с поганками пили. Ну уж если не поможет – к бабке со спицами…

На неё смотрят непонимающе, с удивлением.

– Ничего, родни много, вырастят, – смеётся муж.

Начинается подсчёт сроков и возрастов – получается, это племянники будут нянчить тётю? Кстати, выясняется, что у больной – какая больная, всех нас здоровее! – внучка на сносях.

– Мы все ранние, в маму, она тоже в семнадцать залетела. Пошли, отец, детей обрадуем, что у них неожиданно сестричка образовалась. Эх, старый! – и отталкивает мужа, который усами зарылся и щекочет ей шею.

Услышав про девочку, он совсем сходит с ума от радости и пытается подхватить жену на руки, как когда-то подхватывал, молоденькую, лёгкую, мол, мы ещё о-го-го! Очередь смеётся, провожая пару взглядами.

Выглядывает врач. Она уже несколько раз вызывала очередную пациентку, а её в шуме и гвалте не слышали. Всё понимает, по-доброму, устало улыбается глазами поверх маски. Укоризненно качает головой:
– Ну, женщины дорогие, вы даёте, нельзя же так. Имейте совесть. За месяц третья беременная за пятьдесят – и все непременно собрались рожать. Следующая! Есть ещё те, у кого «опухоль» бьёт ножками?

Нина МЕНЬШОВА
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №26, июль 2021 года