Мой отец умер рано, когда мне исполнилось чуть больше трёх лет. Воспитывали меня мама и бабушка. Мама была главным добытчиком, волевой, эмоциональной и очень энергичной женщиной – она решала все проблемы, отвечала за переезды, обмены, ремонты и прочее. Я была смыслом её жизни и росла, как роза в оранжерее, укрытая заботливой рукой от всех ветров и невзгод. Училась хорошо, тихий домашний ребёнок, податливый и послушный. Начальную школу вспоминаю с искренней теплотой, рядом с нашим домом жили мои подружки по классу, мы росли вместе и ощущали себя вполне счастливыми.

Мама проявляла заботу не только дома, она активно участвовала в общественной школьной жизни. Доставала доски, вела кружки, организовывала пошив костюмов на дому для поставленных ею танцев, состояла в родительском комитете. Но, как говорится, хочешь как лучше, а получается как всегда. В школе она была на хорошем счету, но никогда этим не пользовалась – не требовала поблажек от учителей и строго проверяла у меня уроки. Но среди родителей, думаю, снискала славу выскочки.

И вот, когда я училась в пятом классе, появилась единственная на всю школу путёвка во всесоюзный пионерский лагерь «Артек». Классная руководительница предложила поехать мне. Сказать, что я обрадовалась, – ничего не сказать. Было ощущение, что мне предложили побывать как минимум в раю. Я шла по коридору с бешено колотящимся сердцем и думала, что такого просто не бывает. И я оказалась недалека от истины.

Я не была круглой отличницей. И в нашем, и в параллельных классах имелись более перспективные кадры, достойные этой поездки. Но это – психология взрослых. У меня же тогда стучало в висках только одно: «Мне доверили представлять нашу школу, а может, и весь город!» Я была просто счастлива.

Но то, что началось потом, я ещё долго не могла осознать и принять. От меня отвернулся весь класс. Тому, кто этого не испытал, трудно понять, каково это – сидеть одной на всех уроках, не имея возможности ни с кем перекинуться словом. Терпеть в одиночестве, когда кончится перемена, уныло брести домой под ехидное шушуканье вчерашних подруг, а потом часы напролёт сидеть дома, вспоминать пустой школьный коридор, где на одном конце ты, а на другом – весь класс. И бесконечно повторять про себя вопрос: «За что?»

Помню, механически рисовала траву, солнце, берёзу и думала, как бы сделать так, чтобы смерть наступила быстро и не больно? Ведь нет сил приходить в класс, который объявил тебе бойкот. Жить в ненависти я не могла.

Потом было собрание, на которое не пришёл никто, кроме меня и разбирающих вопрос членов совета дружины. Хотя рядом сидела моя подруга и как-то пыталась меня поддержать, но, думаю, от неё вряд ли что-то зависело – её мама работала педагогом в нашей школе и наверняка тоже имела своё представление о такого рода «распределении призов».

Очень хорошо помню, как внезапно посреди собрания в аудиторию вошёл мой одноклассник – хороший парень, но двоечник и прогульщик, и просто сказал:
– Где нужно проголосовать? Я за неё!

Я была очень тронута его смелостью. Когда одноклассника спросили, почему он поступил таким образом, ответил:
– Просто так! – и ушёл.

Нетрудно догадаться, как развивались события дальше. Родительский комитет и дети потребовали рассмотрения другой кандидатуры (скажем так, любой другой). Был предложен мальчик из нашего класса, хорошист, и (по умолчанию) лучшая ученица класса, являющаяся и председателем совета отряда. Ситуация зашла в тупик, и после долгих препирательств путёвку отдали в другую школу «за неимением достойной кандидатуры».

Я уже не была ни рада, ни расстроена. Длившаяся всё это время беспощадная война с одноклассниками и их родителями сожгла всё внутри. Я сделала для себя один лишь вывод: не надо выделяться. Я всегда буду серой мышкой, не способной вызвать никаких чувств, а главное – зависти. Да здравствует серая масса!

Со временем часть нашего класса перешла в другие учебные заведения, пришли несколько человек из другого района, и в целом страсти поутихли. Но ощущение леденящего ужаса перед игнорирующей тебя массой людей (даже небольшой) осталось со мной на всю жизнь. Я дала себе слово, что пусть лучше всю жизнь буду посредственностью, чем навлеку на себя чью-то злобу и зависть. Такая школа жизни не только не закалила характер, но, наоборот, похоронила все мои попытки сохранить индивидуальность, стремления, амбиции и мечты. А с ними и таланты.

Не хочу сказать, что моя жизнь кончена или не удалась. Возможно, она сложилась бы иначе, сумей я противостоять тому вызову. Но всё случилось так, как случилось, это тоже определённый опыт, пусть и трудный.

Я сама мама, старший сын в этом году идёт в школу. Прошу Бога лишь об одном: о мужестве для него и для меня. Ему оно понадобится для самоутверждения в непростом коллективе, принятия его законов и правил. А мне, надеюсь, поможет мудро и справедливо оценить ситуацию и постараться помочь своему сыну, если возникнет такая необходимость.

Хочу обратиться ко всем родителям, чьи дети собираются в школу или уже учатся. Верьте в своих детей, интересуйтесь их проблемами и увлечениями, ведь ничто так не помогает двигаться вперёд, как вера в свои силы и поддержка близких. Поощряйте детей пробовать себя в разных сферах жизни (конечно, в рамках разумного). Не оставляйте ребёнка наедине с его бедой, которая вам кажется пустяком. Для него это – серьёзная проблема, особенно если касается отношений со сверстниками. Каждый ребёнок проходит период, когда мнение сверстников для него наиболее авторитетно. Постарайтесь этот момент пережить с наименьшими потерями и конфликтами, ваши мудрость, терпение, внимание не останутся незамеченными. Только не будьте безразличны!

Пусть и школа, и дом станут местом, куда ребёнок приходит за опытом, радостью общения, поддержкой и пониманием. Корректируйте его недостатки, но не позволяйте ломать индивидуальность. «Серых мышек» и так слишком много, но всё-таки должны появляться Бетховены, Достоевские, Ньютоны, ведь талант – это то, что делает наш мир ярким и интересным, наполняет жизнь смыслом, а душу – радостью.