На экране смартфона высветился незнакомый номер. Знатоки и профессионалы рекомендуют либо не брать трубку, либо избегать стандартных ответов вроде «да», которые затем могут быть использованы мошенниками.

Мой однокашник, известный хирург, а ещё циник и аскет, с ухмылкой говорит незнакомым абонентам: «Слушаю вас ухом!» Другой добрый знакомый вызывающе цедит: «Ну?» или «Ну и хто там?»

С удовольствием ограничил бы круг общения своей телефонной книжкой, но ведь мне ежедневно звонят читатели, издатели, редакторы, инвесторы, а ещё и спонсоры стали попадаться – вот и дожил, – поэтому отвечать приходится в любом случае. Отозвался в стиле бюрократического этикета столетней давности:
– У аппарата.
– Владимир Адамович? – спросил приятный женский голос. – Вам звонят из службы социальной поддержки. Вы ведь в курсе, что у нас скоро выборы?
– Слышал по телевизору, – отвечаю.
– Замечательно. Скажите, а вы будете голосовать?
– Ну, если доживу.
– Отлично. А вы сможет дойти до участка, или вам доставить урну на дом? Алё? Я вас не слышу. Вы меня слышите? Я в том смысле, вы в состоянии дойти до избирательного участка самостоятельно?

Как пишут в плохих сентиментальных романах, «в тот же миг перед глазами героя калейдоскопом промелькнула его бурная жизнь». Захотелось ответить нечто вроде: «Конечно же, на дом! С шампанским и варьете, на худой конец – хотя бы с одной стриптизёршей. Дедушка жаждет исполнить гражданский долг!» Но я скромно сказал, что вполне способен дойти сам.

– Здоровья вам и долгих лет жизни!
– И вам не хворать. Спасибо на добром слове.

Впрочем, если подумать, на что, собственно, обижаться? Сотруднице выдали список лиц «65 плюс», велели обзвонить, она и выполняет. Набирает номер одного дедушки, второго, семьдесят седьмого. А дедушки – они очень разные: один в подгузнике ходит, другой пьёт портвейн, третий карабкается на Эльбрус, четвёртый ковыляет на костылях-ходунках по двору, на пятом сейчас скачет галопом молодая любовница, шестой собирает грибы. И всем им задают один и тот же вопрос – могут ли они самостоятельно дойти до участка.

Закончив беседу, я лёг на пол и отжался от ламината 50 раз. Теперь это половина моей ежесуточной нормы. Школьная учительница физкультуры – копия актрисы Натальи Варлей – поучала прыщавого подростка:
– Это нужно делать сто раз ежедневно, Вова. Семь дней в неделю, тридцать один день в месяц. 28 февраля – тройная норма, 30 апреля – двойная. Заболел? Всё равно сто раз. Не выспался – сто раз. С бодуна – сто раз. В депрессии – сто раз. И тогда тебе не нужен будет спорт, не придётся пить таблетки, и у тебя не станет возраста. Рецепт простой – сто раз, без всяких тренажёров и дорогой экипировки. Земля или пол, только и всего. Можно сразу все сто, можно два раза по пятьдесят, четыре раза по двадцать пять, десять по десять и даже сто по одному. Но в итоге – сто. И не филонить. Усёк?
Красивую училку звали Маргарита, Марго. Я покорно кивнул стриженой башкой. Пытался исполнять её наказ целый год – кстати, всё у меня тогда стало отлично, – потом отжимался с перерывами, время от времени, потом раз в полгода. И, наконец, перестал вовсе.

Прошло много лет. Месяц назад летним субботним вечером мы с женой сидели на кухне и медленно цедили из фужеров белое сухое вино. Почему-то я вспомнил о совете Марго, и жена мне на это сказала:
– Принимаю тебя любым. Можешь пить, как Хемингуэй, допускаю даже, что у тебя будут молодые поклонницы, но теперь ты всегда должен помнить главное. Можешь быть кем угодно, выглядеть как угодно, но прежде всего ты – папа маленькой девочки. Это очень высокое звание. Оно обязывает.

Утром следующего дня я начал отжиматься. В первый день, пыхтя, осилил шесть раз по пять, к концу недели – пять раз по десять, потом пять раз по двадцать. Через месяц вышел на сто в любых вариантах, кроме однократного. К этому времени окружающие единодушно отметили, что я изменился – надо полагать, в лучшую сторону.

Я воспрянул духом! Но тут мне как раз позвонили из службы социальной поддержки. Получается, Мефистофель не дремлет. Может быть, всё-таки стоило заказать урну на дом?