Мы встретились, будучи взрослыми людьми, и с первого же дня знакомства Гриша начал превращать меня в красавицу. Его неравнодушие к моей внешности и желание меня усовершенствовать тогда польстили, а о причинах подобного поведения я сначала не задумывалась. Грише не нравились мои неухоженные руки, непроколотые мочки ушей и мальчишеская стрижка. Будучи послушной и готовой к переменам, я по его настоянию и под его руководством начала меняться к лучшему.

Больше всего Гриша мечтал, чтобы отрастила длинные волосы. Они у меня тонкие, так что понимала – вряд ли получится роскошная причёска, но подчинилась. Старательно ухаживала за волосами, но замечала: чем длиннее становятся пряди, тем сильнее они выпадают. Ванная комната в Гришиной квартире заполнилась баночками и бутылочками, преимущественно со средствами, приготовленными самостоятельно, – на дорогостоящие покупные препараты денег не было. Я не сомневалась, что мужчину раздражает обилие склянок на полках, лично мне они сильно действовали на нервы.

Однажды, год спустя после начала моей борьбы за шикарную шевелюру, Гриша зашёл в ванную, когда я мыла голову. Неодобрительно взглянул, как смываю яичную маску. Вытирая жёлтый подтёк с подбородка, я с тоской подумала: сейчас развопится – мол, замучила его своими средствами. Но он в очередной раз удивил меня, заявив:
– Очень хорошо, что ты тщательно ухаживаешь за волосами, но ведь не надо забывать и о лице.

Шмыгнув носом, я мрачно отозвалась:
– С лицом у меня всё в порядке, а волосы всё равно выпадают. Завтра же их состригу, надоело.

Как только сходила в парикмахерскую и убрала эти длинные жидкие пряди, ни одна волосинка больше не упала с головы. Гришу моё решение не слишком обрадовало, но я пошла на компромисс – помня о вкусах своего «господина», всё же стала носить не мальчишескую стрижку, а типа каре. Тогда же, в возрасте сорока лет, проколола уши, до сих пор ношу серьги с удовольствием.

Маникюр впервые в жизни тоже сделала по настоянию Гриши. Со временем узнала все тонкости этой процедуры, перепробовала лак разных цветов, даже жёлтый и зелёный. Вывод такой: длинные ногти – это красиво, но неудобно, особенно для человека, занимающегося физическим трудом.

Кстати, в отличие от волос, ногти у меня были в прекрасной форме. Однажды со мной даже произошёл курьёзный случай: девочка-подросток спросила, где наращиваю ногти, и очень удивилась, узнав, что они мои родные. Вздохнула: «Везёт же вам».

В итоге я не превратилась в длинноволосую и когтистую красотку, как хотел Гриша. Макияж так и не полюбила, разве что использую крем для лица и иногда подкрашиваю губы.

Разумеется, мой друг настаивал и на том, чтобы улучшила фигуру, похудела. Я занялась упражнениями, и это мне нравилось гораздо больше, чем отращивать ногти или локоны. В принципе, всегда любила физические нагрузки, но мне постоянно требовался внешний толчок, стимул. Гриша отлично справлялся с этим. Глядя на часы, он ежедневно напоминал мне: пора на коврик. Сидя за компьютером, наблюдал, как я выполняю упражнения, лёжа на полу. Посмотрит на меня поверх очков надзирающим оком, точь-в-точь кот Базилио, пробурчит что-то умиротворённо и снова уставится в монитор.

Сам он зарядку не делал, потому что имел проблемы и с сосудами, и с суставами. Когда мы гуляли вдвоём, шёл, опираясь на палки для скандинавской ходьбы, так ему было намного легче, и всё равно морщился от боли и часто останавливался передохнуть. Несколько раза за эти годы прохожие спрашивали – почему я сама без палок. Мне было неловко признаться, что они дорого стоят.

Самое интересное, Гриша потом всё же купил мне такие палки, тщательно подобрал в соответствии с моим ростом. Но как раз через два дня мы расстались навсегда. Так и не походили по городу дружной «скандинавской» семьёй.

Пока мы общались, я постепенно поняла: если в какой-то момент плохо выгляжу, то делаюсь неинтересной для Гриши. В целом у нас были хорошие отношения, он научил меня целоваться при встрече и на прощание, это стало нашей хорошей традицией. Чмокала его в щёчку, или он меня, и мы разбегались по делам.

Однажды я поехала в тайгу со своей знакомой. Собрала в тот день много черники, видела лёжку медведя; правда, потом провалилась в ручей, набрав полные сапоги воды, но всё равно чувствовала себя счастливой. Гриша приехал в условленное место, чтобы забрать нас. Я, довольная, в драных джинсах, в нелепой панаме и дурацких резиновых сапогах, потянулась к нему, чтобы традиционно поцеловать, но он брезгливо отпрянул, практически отскочил в сторону с гримасой отвращения на лице. Мне стало обидно. Конечно, человек, вышедший из тайги, – не светская красавица на балу, но это же не повод отворачиваться от женщины.

Взяв себя в руки, попросила Гришу сфотографировать нас. Он достал свой дорогой фотоаппарат и сделал несколько кадров. Люблю смотреть старые снимки! Сейчас иногда гляжу на фото того дня и думаю: какие же мы с подругой красивые здесь. Стоим, рюкзаки брошены на землю, улыбаемся и буквально светимся счастьем. И зачем Грише надо было тогда шарахаться от меня? Случаи, подобные этому, повторялись регулярно.

Кстати, фотографировать меня он в принципе не любил. Приходилось долго упрашивать направить на меня объектив. Помню, однажды взяла маленького внука на руки, попросила сделать снимок. Гриша сказал: «Не хочу. Поставь ребёнка на землю и отойди». Рядом оказались случайные прохожие, они это услышали, спросили: «Почему?» Гриша промолчал, а я объяснила – мол, он никогда не хочет меня снимать, вечно приходится упрашивать. Люди в недоумении покачали головами. Если честно, тоже никогда не понимала причин его отказа.

Если Гриша всё же делал снимок и дарил мне, то там я обязательно выглядела ужасно. Он умел из всех кадров выбрать один, где хуже всего получилась, и именно его дарил на Новый год или день рождения, напечатав и заключив в рамочку. Получается, именно такой некрасивой, неказистой он меня и видел? Поэтому, наверное, хотел приукрасить с помощью длинных ногтей и пышной причёски. Сейчас думаю: как он на самом деле относился ко мне, любил ли? Думаю, нет, он вообще постоянно говорил, что никакой любви на свете не существует.

Однажды вдруг обронил: «Ты уже старая, а девчонки у меня на работе молодые». Я спокойно ответила: «А ты сам? Подойди к зеркалу и внимательно посмотри на себя». Больше Гриша тему возраста не поднимал. Тем более, он старше меня на десять лет.

Меня часто удивляло его поведение, пока не прочитала одну замечательную книгу. Там говорится, что всем людям постоянно внушают мысль, будто главное в женщине – быть красивой, молодой и привлекательной. Мужчины всегда находились у власти и веками поддерживали этот миф, а многие женщины, подчиняясь ему, морят себя голодом, делают пластические операции и тратят время в фитнес-клубах вместо того, чтобы заняться карьерой и окончательно перехватить у мужчин господство над миром.

Прочитав эту книгу, поняла, что Гриша совсем не видел и даже не хотел видеть во мне человека, причём хорошего. Длинные волосы для него важнее моей личности. Он сам говорил: «Вы, женщины, должны заботиться о мужчинах. Сунул вам цветы в зубы – и ухаживайте за нами». И многие представители сильного пола тоже упорно считают себя «высшей расой», объектом поклонения.

Ещё я поняла, почему Гриша, однажды подойдя ко мне, неожиданно положил на мою ладонь толстую зелёную мерзкую шершавую гусеницу. Автор книги рассказала, что многим мужчинам нравятся женщины с испуганными лицами, а также поведала о большом количестве стереотипов и психологических проблем в отношениях между полами.

Господи, как интересен окружающий нас мир. Желаю всем здоровья и счастья, а также больше встреч и с хорошими книгами, и с хорошими людьми.