Долгое время Барнаул, город, где я родилась и где жил мой дед, не видел меня. Хотя раньше я ежегодно проводила здесь несколько дней, следуя из Красноярска в Волчиху – это село, где жила моя любимая бабушка, оно находится в Алтайском крае. В общем, Алтай для меня малая родина, и я давно хотела узнать, как изменился Барнаул за прошедшие годы.

Моим спутником в путешествии стал восьмилетний внук Максим, которого интересовали аквапарк, планетарий, музеи и другие достопримечательности. Я сообщила двоюродной сестре, живущей под Барнаулом, что в такие-то дни остановимся в таком-то хостеле, и мы тронулись в путь на поезде. Через 17 часов оказались на месте.

Как известно, в путешествие отправляется один человек, а возвращается – другой. И мы с Максом, сделав за неделю много открытий, тоже изменились.

Открытия разные. Оказывается, пыль тоже может быть открытием. Максу очень понравилась пыль, которую он обнаружил на какой-то стройке. Я увидела, как он ударяет ногой по земле и громко кричит:
– Лера, смотри, пыль.

Ответила внуку:
– Максим, я видела столько степной пыли в своей жизни на Алтае, ты даже не представляешь. Это ещё не пыль. Настоящая – когда грузовик проедет, а потом не видно ни грузовика, ни окружающих.

Кроме пыли, ему понравились планетарий с купольным представлением и аквапарк с бассейнами. В аквапарке внук медленно спустился с горки, потому что его тормозил жилет, и грустно сказал:
– Когда же буду быстро скатываться и плавать без этого жилета?

Я молча обняла его.

Ещё нам понравились музеи Барнаула. В музее «Город» Макс вначале долго сидел в кресле-катапульте, потом висел на парашюте, а затем внимательно изучал кабину пилота. С большим трудом вытащила его из этого зала.

В другом помещении внука заинтересовала экспозиция, изображающая стену дома с открытым окном; из окна свисала авоська с продуктами. Я объяснила, что такое авоська, дефицит, и рассказала, как эту самую авоську весёлые люди иногда называли «нифигаськой» – когда человек ходил-ходил по магазинам, но ничего не мог купить.

В музее «Мир времени» Максим научился пользоваться кассовым аппаратом XIX века, чинить карандаши на каком-то странном приспособлении, надевать шляпу-цилиндр и много чего ещё.

Девушка Елена была удивительно хороша и профессиональна, Максим в книге благодарностей написал: «Звонкое спасибо!»

Вообще, насколько я знаю, музейное дело очень развито на Алтае. В селе Волчиха тоже был хороший музей, наверное, и сейчас работает. Всё моё детство в Волчихе к бабушке заходили люди, представлялись работниками музея и спрашивали что-нибудь старинное. Бабушка Шура в последнее время говорила, что ничего нет, уже раздала всё.
Однажды, гуляя по двору, я пила чай из стакана с подстаканником, и гостья из музея сказала:
– А подстаканник я бы взяла.

– Он мне самой нужен, – буркнула я в ответ. И не отдала.

А вот комары и мошка, заполонившие Барнаул, доставили много проблем. На этих насекомых наша химическая защита не действовала, возможно, я купила неподходящее средство. Мы сбежали из чудесного Изумрудного парка через десять минут, там невозможно было находиться. Правда, местные ребятишки бегали и веселились.

Нам встретился всего лишь один пацан с опущенной головой, такой же несчастный, как Макс, и тоже в капюшоне. Родители шипели на него, как гуси:
– Вот, посмотрите, комары ему помешали. Никому не мешают, а ему помешали.

Макс защитил мальчишку:
– Мне тоже мешают комары! – вызывающе громко заявил он взрослым людям.

Когда мы бежали к выходу, я сказала Максиму:
– Надо травить комаров, это же безобразие, парк есть, но им нельзя пользоваться.
– Не надо. Если травить насекомых, листва пожелтеет, а цветы завянут.

Мы с Максом жили дружно, я не нагружала ребёнка ни чтением, ни английским. Он удивлял меня своими репликами. Приведу некоторые.

Например, стоя у фонтана в центральном парке, внук закричал:
– Лера, хочешь промокнуть и увидеть радугу?

Я не захотела – уже промокала возле этого фонтана много раз, когда сама была девочкой и когда папа Макса был маленьким. Так что уже видела эту радугу.

Ещё Максим посоветовал мне в торговом центре:
– Лера, купи эту кофту, если хочешь, чтобы на тебя красиво падали снежинки.

Неделя пролетела как один день. Макс смеялся во сне, а я всё время, везде и всюду, пела песни. Может, тоже смеялась во сне? Не знаю.

Меня радовало всё. Например, дождь в Барнауле похож на дождь в Волчихе, и этот алтайский дождь мне по-прежнему нравится, как нравился в молодости. Я не боялась простудиться. Мощный алтайский ливень не пугал меня, а бодрил. Как бодрил и радовал в детстве.

Всё же должна сказать, что увидела в Барнауле много уставших фасадов и нескошенную траву на улицах. Я не услышала, как в автобусах объявляют остановки. Но постоянно встречала хороших, доброжелательных людей, которые объясняли, как доехать или дойти до нужного места.

А девушки, умные, добрые и красивые, первыми приходили на помощь.

Барнаул – город добрых людей, такой вывод мы сделали с Максимом.

На вокзал нас вёз таксист средних лет. Пока ехали, рассказали ему, что нам очень понравилось в Барнауле, что аквапарк, планетарий, хостел, музеи и торговые центры здесь просто замечательные. Короткое расстояние не позволило мне понять, кто наш собеседник, сидевший за рулём, – то ли заядлый путешественник, то ли обычный шукшинский чудик.

Узнав, что мы из Красноярска, он тут же посмотрел расстояние между городами и произнёс:
– На такси доехать до Красноярска стоит тридцать тысяч.

Я подумала: да он просто кричит – гони мне 30 тысяч, и я довезу тебя на такси, дай же возможность заработать деньги и заодно попутешествовать!

А вслух произнесла:
– Спасибо за предложение, всё же мы поедем на поезде.

Таксист выгрузил наш чемодан, после чего помог оказавшемуся рядом старичку перебраться через бордюр. На прощание он сказал, что нам надо ехать в Горный Алтай.

Наблюдательный Максим после того, как машина отъехала, произнёс:
– Он не поверил, что нам понравилось в Барнауле.

Я согласилась с внуком.

После путешествия нахожусь в своём таёжном городе, где нет ни пыли, ни комаров. Идёт дождь, нагоняющий жуткий страх и тоску. Я не пою песни и уж точно не смеюсь по ночам. Скучаю по Алтаю.

Нам с Максом понравилось в Барнауле, мы оказались настоящими путешественниками, для которых всё в новинку и которые вокруг замечали только красоту.

Знаю, у каждого путешествия есть своё тайное назначение, о котором сам путешественник не имеет представления. В чём назначение этого путешествия было для Макса? Может, повисев на стропах парашюта, он решит стать лётчиком? Машинистом поезда? Характерно, что именно после этой поездки на поезде, третьей по счёту в его жизни, Максим спросил:
– А почему мы так быстро приехали?

Думаю, для меня смысл поездки заключался в долгожданной встрече с двоюродной сестрой и её семьёй. Я увидела, что мой племянник превратился в настоящего мужчину, познакомилась с его женой и детьми. Поняла, что если у человека есть родные люди, то всё будет хорошо. Даже если добраться до родных людей выйдет 17 часов на поезде или 30 тысяч рублей на такси.

Спасибо за вашу работу. С благодарностью.