Мы стояли с Джанан в терминале цейлонского международного аэропорта Бандаранаике и с грустью смотрели в глаза друг другу. Я держал её за руки и на плохом английском умолял задержаться в Коломбо ещё хотя бы на несколько дней. Происходило это в канун нового 1993 года. До праздника оставалось меньше недели, и мне хотелось встретить его вместе с моей теперь уже довольно близкой приятельницей из Арабских Эмиратов.

Познакомились мы с Джанан две недели назад, когда она чуть не утонула в океане. В тот день на море бушевали большие предштормовые волны, а она, по-девичьи легкомысленно пренебрегая опасностью, полезла купаться. Выбрав безлюдное место за скалой Старого монаха, девушка едва успела ступить в воду, как её немилосердно понесло в открытый океан.

В это время я как раз медитировал на ровной площадке, уютно расположенной у края скалы, закрытой от ветра двумя вертикальными стенами. Услышав женские истошные вопли внизу, я не задумываясь прямо со скалы бросился в пенные волны.

До этого я как-то не решался прыгать с подобной высоты, тем более что в этом месте нырять опасно – нужно войти в воду точно между нагромождениями огромных камней. Но даже ничего не успел подумать, как уже летел головой вниз в бушующий океан. Впрочем, иначе и быть не могло: оставлять в беде человека, тем более девушку, – не в моих правилах. Да и плаваю я как рыба. А вот о чём думала сама Джанан, выбирая для заплыва такой день и такое уединённое место, – непонятно. Ладно бы купалась голая, а то ведь всё равно в купальнике, пусть и откровенном.

Я на руках геройски вынес отчаянную арабку из морской пучины, и с того дня мы крепко подружились. Она даже предусмотрительно переехала ко мне жить, чтобы я в дальнейшем оберегал её от необдуманных поступков.

– Извини, Боб, – просила она виновато, не сводя с меня жгучих тёмных очей, – не могу остаться, я обещала отцу вернуться до Нового года. Если бы это зависело от меня, я бы задержалась ещё хоть на месяц. Жди моего звонка – поздравлю тебя с праздником.

Она потянулась ко мне пухлыми губами, как вдруг в замкнутом пространстве терминала раздался ликующий женский возглас:
– Бо-о-об! Май френд! Я вернулась!

Это была студентка из Норвегии Арнбджорг, девушка рослая, с шикарными рыжими волосами и широким лицом, усеянным крупными веснушками. Она торопливо шла к нам, движением могучих плеч на ходу поправляя огромный рюкзак за спиной. Дерзкая и отчаянная норвежка увлекалась дайвингом. В прошлом году, когда она приезжала на Шри-Ланку, мы за пару недель успели обследовать все лагуны и коралловые рифы, погружались к затонувшему кораблю XVIII века. Даже на неделю летали вместе на Мальдивы. Вот где настоящее раздолье для любителей подводного плавания!

– Хай! – сказала она, как будто мы с ней расстались только вчера, и запросто обняла меня своими крепкими ручищами. – Подружка твоя? Привет! – она по-дружески обняла и Джанан. – Потусим? – Это она уже спросила у меня.

Ревниво поглядывая то на меня, то на Арнбджорг, Джанан с плохо скрываемым недовольством сказала:
– Ну, теперь, Боб, я за тебя спокойна. Думаю, скучать не будешь.

Торопливо чмокнула в щёку и ушла, демонстративно виляя бёдрами, туго обтянутыми джинсами. Хотела позлить меня, а заодно подразнить компанейскую норвежку своими упругими ягодицами. Не оборачиваясь, Джанан подняла руку и на прощание помахала ладошкой. Была уверена, что мы смотрим ей вслед.

– Красивая! – мимоходом отметила Арнбджорг, проводив стройную фигурку любопытным взглядом. Затем обернулась ко мне и уже деловым тоном сказала: – Боб, я не одна, со мной четыре подружки – Алфхилд, Инджеборг, Берат и Ловиз. Отвези нас в отель «Холидей».

Я протянул руку для знакомства, помня, что все скандинавы имеют суровый нордический характер. Но эти девушки, видно, оказались исключением: они разом горячо обняли меня и принялись восторженно тискать, словно тряпичную куклу. Я грешным делом подумал, что Арнбджорг возмутится и даст им укорот, но она лишь весело попросила:
– Девчонки, не торопите события!

Её слова прозвучали как-то… многообещающе, меня это немного смутило, и я уже стал поглядывать на компанейских девушек с опаской.

Мы дружно загрузились в арендованный мной минивэн, и я повёз норвежек в отель. Вечером пошли в дискобар «Голубой слон», потом на побережье – купаться в ночном океане.

Освоившись за пару дней в Коломбо, далее подружки развлекали себя сами. А мы с Арни, как она благосклонно разрешила себя называть после прошлогодней первой ночи, занялись дайвингом. Для этого она, собственно, и прилетела на Цейлон. Вновь обследовав затонувший корабль XVIII века, Арни, сверкая глазами в рыжую крапинку, предложила:
– Боб, давай встретим Новый год под водой на развалинах этой старой галоши. Сто чертей мне в одно место и бутылка рома на сундук мертвеца!

Её фантастическая затея показалась мне мероприятием довольно сомнительным, и я со смехом ответил:
– Это у вас в Норвегии можно подо льдом встречать Новый год. А тут жара!
– Мы будем вдвоём, только ты и я, – глаза девушки вспыхнули неистовым рыжим пламенем. – Мы будем одеты в то, в чём нас мама родила! Боб, ты даже не представляешь, как прекрасно и вольно себя чувствуешь, когда обнажённое тело омывают ласковые воды тёплого океана.
– Убедила! – тотчас согласился я, мысленно уже представляя, как это всё будет выглядеть. На радостях даже сообщил, внося в предстоящее событие свою лепту: – У меня и маленькая капроновая ёлочка имеется.

На Шри-Ланке темнеет рано. До затонувшего за скалами голландского корабля мы добрались по местным меркам уже поздней ночью. По дороге заказали в индийском ресторане блюда для праздничного стола. До встречи Нового года оставалось меньше часа.

Я достал из машины походный раскладной столик, пару стульев. Выставил на стол экзотические яства из редкой рыбы, трепангов, омаров и другой водной живности в отварном виде, а также жаренные на углях. И мы с Арни стали готовиться к погружению. Надели акваланги, взяли с собой бутылку хорошего итальянского вина, мощный фонарь, специальные водонепроницаемые часы и капроновую ёлочку, заранее привязав её к увесистому камню, чтобы не всплыла. А ещё я зажёг несколько свечей и оставил их на столе – они светили в ночи, словно маленький маячок.

Под равномерный шум набегавших на берег волн, под стрёкот цикад и крошечных светлячков, которые мелкими звёздочками кружили возле нас, мы погрузились в океан. На глубине стояла непривычная тишина. В свете яркого луча фонаря плавали, будто в аквариуме, разноцветные рыбки, касаясь твёрдыми подвижными губами наших абсолютно голых тел и лиц. Казалось, они старались поцеловать столь желанных гостей подводного мира. У меня в голове сразу зазвучала музыка из фильма «Человек-амфибия».

Арни показала мне циферблат светящихся часов: до полуночи оставалось минут семь. Мы нашли подходящее место для пиршества – там, где раньше находилась корма корабля. Ёлочку аккуратно поместили на возвышении, заросшем розовыми кораллами. Я и Арни расположились друг напротив друга на осклизлой дубовой обшивке разрушенного водой и столетиями могучего борта. За минуту до боя московских курантов (так промелькнуло у меня в голове) я откупорил бутылку вина, и мы с подругой сделали по нескольку глотков прямо из горлышка. Иного способа выпить, когда ты находишься под водой на глубине двадцати метров, просто не существует.

Вскоре вино ударило в головы, и мы стали дурачиться. Арни встала за то, что когда-то являлось штурвалом, и сделала вид, будто направляет корабль сквозь бушующие волны к назначенной цели. С развевающимися рыжими волосами, с бледной, ещё не успевшей загореть светлой кожей, с обнажённой большой грудью и тёмным мыском внизу живота она казалась похожей на живую русалку. За грудой досок её крепкие ноги не были видны, и можно было представить, что там находится рыбий хвост. Смотреть на мою русалку – сплошное удовольствие, и я подумал, что это очень символично: мифическое существо уверенно ведёт наш парусник сквозь невзгоды и невидимые препоны к лучшей жизни, которая нас, несомненно, ждёт в наступившем году.

Под водой было настолько покойно и уютно, что не хотелось выбираться на сушу. Но мы с Арни всё же обычные люди и находиться бесконечно в океане не умеем. Запасы воздуха в аквалангах подошли к концу, и мы выбрались на берег.

Освободившись от тяжёлых баллонов, продолжили застолье на свежем воздухе, который после воды казался необычно тёплым, даже горячим. Вокруг нас по-прежнему летали светлячки, шумно дышал живой океан, а вот мы прежними уже не были, мы стали совсем другими людьми – такое ощущение нас накрыло. Мы с Анри дурачились, играли в русские догонялки, орали нестройными голосами песни «Абба» и «Бони М.», коверкая английские слова. Потом я принёс из машины надувной матрац, потому что норвежка, одухотворённая красивым пейзажем и итальянским вином, пожелала секса. Она была настолько настойчива, что отказать ей в этом маленьком подарке на Новый год я не мог.

– Боб, – сказала моя осчастливленная русалочка, когда наши разгорячённые тела разъединились, – могу я пригласить к нам девчонок? Они там скучают на своей дискотеке…

И я опять был настолько поражён её странной логикой, что не смог отказать. Буквально через полчаса на такси приехали подружки. Увидев нас голыми – а я уже настолько сроднился с окружающей природой, что совсем об этом забыл, – они радостно завизжали и тоже проворно разделись, беззаботно разбросав одежду по всему берегу. К тому же норвежки оказались довольно практичными девушками и захватили с собой вино. Бутылки, загадочно мерцая в колеблющемся жёлтом свете свечей, заполнили едва ли не весь наш походный столик.

Время от времени мы с Арни уединялись от бурно веселившихся её соотечественниц, скрываясь в прибрежных скалах под покровом ночи. В одну из таких отлучек я и догадался набрать сухих сучьев. Скоро большой жаркий костёр запылал на берегу Индийского океана, и голые раскосмаченные потомки диких викингов, похожие в огненных бликах на колеблющиеся серые тени, с хохотом прыгали через пламя. Я глядел на обнажённые скачущие фигурки девушек, и мне казалось, что я нахожусь в России на древнем славянском празднике Ивана Купалы.

Больше в моей жизни никогда не было такого весёлого Нового года и такого фантастического зрелища. Я часто вспоминаю этих девушек и думаю: насколько успешно сложилась их судьба?
А Джанан мне так и не позвонила.