– Тимур, первый вопрос – о проекте «МузыкаВместе». Он бьёт рекорды по количеству просмотров. Как вы его придумали?
– Существует аналогичный американский музыкальный проект PlayingForChange («Играем ради перемен») с участием музыкантов и певцов со всего мира. В 2002 году появился их первый ролик, в котором были задействованы и российские музыканты. Но больше Россия в проекте ни разу не присутствовала, хотя в нём участвует весь мир. И я подумал, что было бы здорово самим организовать такой же проект. Ведь наша страна огромная, красивая, разная и сама представляет собой целый мир.

С 2016 года наша команда стала ездить по стране с мобильным комплектом звукозаписывающего и съёмочного оборудования. Мы находим интересных талантливых музыкантов, записываем их в красивых местах. Все записи делаются вживую. В результате получаются видеоклипы, показывающие, как музыка объединяет людей, несмотря на культурные и религиозные различия. Первый ролик был создан в Еврейской автономной республике. Он понравился компании «Росатом», и вместе с ней мы сделали проект «10 песен атомных городов». А сейчас о проекте «МузыкаВместе» знает вся страна. Мы выпустили более семидесяти роликов.

– Как они создаются?
– Приезжаем в населённые пункты, ищем талантливых людей и в процессе живого общения подбираем для каждого подходящий фрагмент песни. Такой, где он максимально раскроется. С каждым исполнителем работаем индивидуально. А потом мы собираем всё снятое и записанное и увозим в Москву, где монтируем и сводим звук.

– А какие песни оказались наиболее популярными?
– Самым популярным стал ролик с песней «Смуглянка» – 9,6 миллиона просмотров. «Катюша» – 9 миллионов просмотров, «Песня бременских музыкантов» – 8,6 миллиона. Суммарно у проекта уже более ста миллионов просмотров.

– Как вы выбираете песни?
– У проекта «МузыкаВместе» есть несколько разделов. Например, «10 песен Победы», где звучат песни о войне. «10 песен чемпионов» – проект в поддержку олимпийской сборной. «Песни великой страны» – проект, в котором мы делаем музыкальные визитки каждому региону. Выбор песен – очень существенный момент. Мне важна не только мелодика, но и смысл песни, и то, насколько уместно исполнять её коллективно. Когда мы делали проект «Шедевры русской культуры», в котором звучат классические произведения, выбирали то, что максимально известно широкому кругу. Ну и… то, что ложится под метроном. Ведь классическая музыка исполняется с дирижёром, по его знаку темп ускоряется или замедляется. Однако в нашем случае такое невозможно, ведь музыканты находятся в разных местах и исполняют лишь фрагменты. Поэтому важный критерий – возможность исполнения мелодии в едином ритме. Такого дирижёра еще не придумали, который может дирижировать всей страной… Хотя… по-моему, мы знаем такого человека, это наш президент.

– В вашем проекте звучит гимн России, причём у него тоже не один миллион просмотров. Чем вы объясните такую популярность?
– Наш гимн – один из самых красивых в мире с точки зрения музыки и текста. Но главная причина успеха этого ролика – это искренность и естественность. В каждом ролике мы видим не людскую массу, а каждого индивидуально, и зритель им верит. У нас, к сожалению, во многих сферах деятельности очень мало веры в то, что ты делаешь. Люди занимаются тем, во что не верят! Например, снимают кино только потому, что это заказ, идут на работу только потому, что надо зарабатывать. Слава богу, наш проект предполагает искреннюю убеждённость в правильности своего дела.

– В вашем проекте мы вдруг увидели совершенно другую, красивую Россию! Сотни талантливых профессионалов живут в разных уголках страны. Как вы их находите?
– Вот вы удивляетесь – где та страна, которую мы показываем? А она всегда существовала, достаточно просто оглядеться. К сожалению, в нашем медиапространстве долгое время господствовала такая идеология, что у нас всё плохо. Ну, например, недавно я долго летел в самолёте, решил в дороге посмотреть фильм знаменитого режиссёра Серебренникова «Петровы в гриппе». Не смог досмотреть. Он показывает Россию, которую очень сложно любить. Все ужасные, все алкаши, все идиоты. И такая культурная политика у нас была господствующей. Я очень надеюсь, что сейчас всё изменяется.

– Хор «Вставайте, люди русские» на музыку Сергея Сергеевича Прокофьева в вашем проекте звучит как мощный призыв. Просто гимн борьбы!
– Я никогда не думал о пропаганде. Ведь когда ставишь себе пропагандистские, а не культурные цели, получается недостоверно. Но однажды понял, что никто в таких сводных роликах ещё не занимался классической музыкой. Вдобавок началась история с отменой русской культуры. Так возникла мысль о проекте «Нас не отменить! Шедевры русской культуры». И в его рамках поработать над хором «Вставайте, люди русские». Я поначалу не думал, что этим произведением буду с кем-то бороться, сплачивать страну. Однако жизнь распорядилась иначе. Сейчас идёт СВО, и сплочение необходимо.

– Каких новых песен ждать?
– На данный момент мы готовим ролик с песней «Конь» группы «Любэ», которая практически стала русской народной. Удивительное сочетание простоты, глубины, мелодизма, смысла. Я очень хочу, чтобы в ролике хотя бы одну строчку спел Николай Расторгуев. Также готовится ролик с «Полётом шмеля» Римского-Корсакова.

– Вы много работаете на телевидении, появляетесь в воскресных программах Андрея Малахова.
– Когда меня в первый раз пригласили к Малахову, я, честно говоря, смутился, ведь у его программ особый имидж. Но, когда пришёл, понял, в чём смысл этого народного шоу. И мне понравилось! Хотя там зачастую не совсем мой репертуар. Как, например, музыка «Ласкового мая» или шансон музыканта Петлюры. Но ведь почему у программы Малахова такой высокий рейтинг? Потому что она обращается к народу! Эти передачи заставили меня немного изменить взгляды. Я стал понимать, что народ у нас очень разный, в том числе с точки зрения музыкального вкуса. Но при этом люди-то все честные и открытые. И если раньше я был непримиримым борцом с попсой, то сейчас понимаю, что в мире есть место всему. Главное, чтобы было талантливо и не пошло.

– Вы родились в Узбекистане, детство провели в Самарканде. Узбекская культура сильно на вас повлияла?
– Когда я рос, у всех была общая культура. Просто в Узбекистане присутствуют свои национальные особенности. Советский Союз, в котором я родился, был уникальным государством. Культура разных народов не подавлялась, а включалась в состав общей большой культуры. И сейчас у нас сохраняются языки и национальные особенности, и всё это интегрируется в единое целое. Не противопоставляется друг другу! А ведь карту национализма разыграть очень легко, стравить на этой почве народы… И посмотрите, к каким результатам это приводит. Наши западные партнёры разыграли её на Украине, пытаются и в других бывших республиках СССР. Результат плачевный.

Мы пойдём другим путём. В нашем проекте «МузыкаВместе» даже в танце феи Драже из «Щелкунчика» может звучать чеченский инструмент дечиг-пондар.

– У вас интернациональная семья. Расскажите о ней.
– Моя мама Алие Амзаевна работала в школе учительницей труда. К сожалению, в 2011 году её не стало. А папа, Владимир Николаевич, – инженер-изобретатель, умный, авантюрный человек. Видимо, я пошёл в него. У меня была замечательная бабушка Алиме Ибадулаевна, которая работала на станции переливания крови. Её вместе с моим дедушкой Хамзой после войны депортировали вместе с другими крымскими татарами. И вроде бы они могли хранить обиду, но нет! Потому что в Узбекистане их приняли, им помогли, и мы очень здорово жили. Будучи пионером, я ездил по всей стране на фестивали. Представляете, за счёт государства детей возили из Самарканда в Норильск, чтобы мы там спели! Сейчас всё это возвращается, слава богу.



– То есть ваше музыкальное образование формировала страна?
– Да нет у меня никакого музыкального образования! Родители в детстве заставляли учиться играть на баяне, я бросил в третьем классе. Сейчас понимаю, что зря. Потом входил в комсомольский штаб нашего города, мы отправлялись в походы, посещали кружки, пели песни – всё это, наверное, меня и формировало. Хотя я ещё не сформировался. Мне ещё формироваться и формироваться!

– Музыка в родительском доме звучала?
– Дедушка играл на семи музыкальных инструментах, был абсолютным виртуозом. Он собрал в Самарканде крымскотатарский оркестр. Генетически моя любовь к музыке – от него. Но с ним я общался мало, он умер, когда мне было семь. А бабушка, конечно, много пела. И мама была творческим человеком, сама научилась играть на гитаре и стала писать песни. Сейчас понимаю, что она большая молодец. Мой младший брат Денис всегда играл на гитаре, а сейчас он очень крутой ювелир, входит в число двухсот лучших художников России.

– Вы после школы поступили в Горный институт. Это влияние папы-инженера?
– Я окончил физико-математическую школу, победил в республиканской олимпиаде по физике и поехал в Москву, поскольку поступило предложение поступить в МФТИ. Решил попробовать. Но в результате поступил в Горный, потому что в Москве просто обалдел от всей этой «движухи» и очень захотел остаться. На дворе стоял 1990 год. В Горном отучился полтора года, стал играть музыку на улицах, в подземном переходе на Арбате. Постепенно понял, что от музыки не уйти.

– С какими чувствами вспоминаете девяностые?
– Мне тогда было 19–20 лет. Первая работа, первые успехи. Конечно, всё воспринималось романтически. Но вокруг происходили сюрреалистические истории, в том числе криминальные. Например, играем в каком-нибудь клубе, туда приезжает бригада, одних избивают, другим наливают шампанское. И всё это происходит на твоих глазах. Как в кино… Но сейчас я понимаю, что в те годы страна переживала жутчайшую экономическую, гуманитарную и демографическую катастрофу. И только чудом выжила. Вернее, не выжила, разбилась на осколки. А вот осколки уже как-то постарались выжить.

– А от чего зависит успех в жизни?
– Есть три вещи. Талант, который дан от Бога. Трудолюбие. И счастливый случай, везение. Вот, например, в девяностые выхожу я из клуба, в котором опять кого-то бьют, ловлю такси, останавливается джип, открываю дверь, а за рулём Юрий Айзеншпис – знаменитый продюсер. Говорит: «О, я смотрю, человек с гитарой голосует, а мне как раз нужен гитарист к Владу Сташевскому». А я тогда был борец с попсой, выступал за рок-н-ролл. Отвечаю: «Нет, к Сташевскому не пойду». А может, если бы пошёл, стал бы знаменитым поп-певцом. (Смеётся.) Мне очень везёт на хороших людей и интересные события. Участие в мюзикле «Метро», например, подарило удивительных друзей, один из которых, Дмитрий Бурлаков, сейчас является режиссёром и монтажёром нашего проекта. Вообще, успех – это ещё и умение найти единомышленников. У меня отличная команда.

– Вероятно, успех связан в том числе с вашей супругой Екатериной Котёночкиной, с которой вы давно вместе.
– Мы с Екатериной вместе тринадцать лет. Я уверен, что мужчину делает семья. Если она даёт ему ощущение, что он молодец, что он сильный, – мужчина добивается всего. Мне необходима поддержка Кати, которая является и моим главным критиком. Она – первый человек, которому я показываю все свои проекты. И всё время хочу ей понравиться, её мнение для меня очень важно.

– Сейчас вы во втором браке. А как познакомились с Екатериной?
– Она талантливый человек, но мы познакомились не на музыкальной почве. Я тогда организовывал музыкальный фестиваль «МАМАКАБО», в нём, помимо музыкантов, участвовали кинематографисты, танцовщики, художники, мультипликаторы. На один из фестивалей в Хорватии я пригласил сына нашего знаменитого режиссёра-мультипликатора Вячеслава Котёночкина, Алексея. Алексей – тоже замечательный мультипликатор. На фестиваль он приехал вместе с дочерью Катей. Она вообще не знала, кто я такой, но в интернете посмотрела… И это была любовь с первого взгляда! Потом выяснилось, что Катя здорово поёт, у неё потрясающая манера исполнения, в репертуаре – старые советские песни. И сама пишет в этом же стиле.

– И у вас на двоих с Катей сейчас трое детей?
– Совместный ребёнок у нас один – Мартин, он получился очень талантливым. Ему десять лет, играет на многих инструментах, занимается в музыкальной школе, хотя жутко ленивый. Не любит учиться, но если берётся, то делает всё очень круто. Здесь мы с ним похожи. А ещё у меня есть старшая дочь от первого брака Катя Ведерникова. Она долгое время являлась продюсером анимационной студии «Аэроплан», которая делала легендарных «Фиксиков». Сейчас Катя – один из успешнейших в стране продюсеров мультипликации. И ещё у нас есть сын Кати, мой приёмный сын Артём, ему 22 года, и он под два метра ростом. Увлекается армией и всем, что с ней связано. Сам придумывает, разрабатывает и шьёт тактическое снаряжение. Я купил ему профессиональную швейную машинку и прочую технику для этого.

Старший и младший сыновья живут вместе, и тут всё как у обычных пацанов. Есть время для ссор, есть время для игр. В общем, «яркий движ». Дочка недавно вышла замуж, появляется реже, но они все очень дружат. И я пока ещё не дедушка. Кстати, в семье мы все единомышленники.

– Тимур, наверняка среди ваших знакомых попадаются те, кто не разделяет ваших взглядов на СВО. Как вы объясняете их враждебное отношение?
– Мой близкий друг и партнёр тоже уехал… Знаете, у каждого человека своё понимание фактов. Да, у меня немало знакомых, которые считают, что виновата Россия, и переубедить их невозможно. Многие говорят: «Вот если бы они первыми на нас напали, было бы хорошо». Я отвечаю: «Это означает, что мирные жители погибли бы уже на нашей территории, как в Великую Отечественную, когда фашисты дошли до Москвы». В первую очередь пострадал бы Крым, чего я не желаю, как крымский татарин. Да и мы ни на кого не нападали. Мы постоянно находимся в состоянии защиты.

Сейчас произошла инфантилизация общества, когда люди не хотят воспринимать очевидные факты, которые им не нравятся. Им легче думать «все хорошие, и только Россия плохая». И тут снова вспомню, что нам эту парадигму навязывали тридцать лет. А в целом машина мировой пропаганды работала над этим гораздо дольше, ещё с хрущёвских времён.

– Когда у нас на телевидении появится любовь к своей стране?
– Мы над этим работаем. И я думаю, результаты уже есть.