Мне 85 лет, я ребёнок военной поры. Оставшись без родителей, воспитывалась в детском доме города Рыбинска Ярославской области. Хочу рассказать о самой счастливой в моей жизни встрече Нового года.

Я училась в пятом классе, была девочкой расторопной и очень энергичной, поэтому Мария Лукинична, наша любимая воспитательница, иногда давала мне ответственные поручения. В тот день накануне Нового 1949 года она послала меня в магазин «Детский мир» за стеклянными ёлочными украшениями, надо сказать, в те годы очень дорогими. Воспитательница вручила мне холщовую сумку, деньги и записку продавцу – сколько шаров и гирлянд купить на эту сумму. Игрушки предназначались на нашу групповую ёлку – для младших ребят. Общая ёлка, украшенная, уже стояла в большом зале.

– Риточка, – сказала Мария Лукинична, – возьми с собой двух подружек, и ступайте в город.

Правда, Рыбинск тогда больше походил на посёлок городского типа, чем на город. Только моторный завод казался махиной.

Представляете, как мы, вырвавшиеся на свободу детдомовцы, шагали в центр города! Там находился чудесный «Детский мир», и мы болтали, смеялись до упаду. Я была заводилой этого веселья. Мои подружки Галочка и Таня дохохотались до мокрых штанишек. А они были единственные – у нас ведь нет мам. У каждой одно платье, одни штаны, пальто сверху и больше ничего. Девочки, поняв, чем грозит дальнейший хохот, стали меня умолять.

– Ой, Ритка, замолчи, хватит уже!

По пути мы заглядывали в каждый киоск – так хотелось купить хоть что-нибудь из тех товаров! Но нельзя, грошики-то выделены на другое. Причём Мария Лукинична дала их из своего кошелька. Она постоянно на свои деньги покупала для нас новые чулочки, носочки. И это со своей более чем скромной зарплаты! Почему-то все обновки так быстро рвались, что мы не успевали их штопать.

Мы так долго дивились на товары в «Детском мире», что стало совсем темно. Совершив покупку, продолжали рассматривать шары и гирлянды. Для нас, детей военного времени, такие тонкие изящные изделия являлись недоступной роскошью, как и вообще любые игрушки. Я в те годы мечтала о собственной кукле. Думаю, Галочка и Таня тоже. Но все понимали, что осуществиться эта мечта не может, слишком она фантастическая. Помню, однажды кто-то принёс в нашу группу очаровательную куколку с тонким фарфоровым личиком. Я глаз не могла оторвать от этой красавицы, даже возникло вороватое желание схватить её, утащить и не отдавать больше никому.

Наконец наша троица насытилась прекрасным и двинула в обратный путь. Вдруг меня с девочками словно кто-то толкнул в спины: одна за другой мы полетели в сугроб. Лежу в снегу и думаю: только бы не разбились игрушки! Что произошло, поняла не сразу. Потом смотрю – ба, да мы с подружками лежим рядом с настоящей коровой! Она каким-то образом сбила нас с ног. И как она здесь оказалась?

Слышу истошные мужские голоса:
– Держи её! Поднимай!

Корова сама пыталась встать, но скользила ногами и снова падала – под снегом оказался залитый каток, а мы его в темноте и не заметили.

Подбежали, побросав свои котомки, какие-то мужики – то ли случайные прохожие, то ли хозяева коровы, пытались помочь ей подняться. Бедное животное приподнималось, но ноги разъезжались, и корова снова падала. Мы так хохотали! Хотя тоже были похожи на эту бурёнку: пытались встать, но поскальзывались и опять падали.

Наконец мужики подняли корову и чуть ли не на руках её унесли, а мы ещё продолжали веселиться, барахтаясь в снегу. Встав в очередной раз, я почувствовала под рукой что-то твёрдое. Гляжу, а это котомка – наверняка кого-нибудь из спасителей коровы. Но возвращать находку уже некому, их и след простыл. Чувствую – в котомке что-то круглое и твёрдое. Вынимаю, а там – колбаса! Большая, толстая, замёрзшая почти до каменного состояния, но всё равно сногсшибательно пахнущая чесноком.

Мы, конечно, на неё сразу набросились. Как и игрушки, колбаса в нашей жизни была чудесной редкостью. Ну, может, раз в год детдомовцам давали её на обед по маленькому кусочку с картошкой.

Всю мы её с подружками не съели – не влезла, слишком большая. Завернув остатки в котомку и благоухая за версту чесноком, продолжили путь.

Мария Лукинична давно ждала нас в вестибюле. Было видно, что воспитательница переволновалась и сердится. Чтобы воспитательница не ругалась, я сунула ей в руки остаток колбасы. И Марию Лукиничну так обдало чесноком, что грозные слова в наш адрес, видимо, застряли у неё в горле. А мы с Галкой и Таней полетели бегом в столовую. Все уже отужинали, нам досталось лишь чуть-чуть картофельной запеканки. Хорошо, что колбасы наелись.

Утром началась предновогодняя суета. После завтрака состоялась репетиция концерта, в котором я тоже принимала участие: в костюме высшей школьной оценки высмеивала мальчика, одетого «двойкой». Все должны были понять, что учиться надо только на пятёрки.

Уже съезжались гости – не только знакомые дети, но и родственники сотрудников, а также шефы-заводчане. В группе на ёлке уже висели купленные нами гирлянды и шары. Но девочки всё равно клеили и свои игрушки. И все шептались, что нам готовят необычное окончание концерта и что к этому якобы причастны старшие ребята. Напрасно мы пытались хоть как-нибудь выяснить, какой сюрприз нас ожидал. Я попробовала заглянуть в старшую группу, но меня остановила стража из мальчиков: «У нас секрет, никого не пускаем». И я поняла, что именно они готовят нам новогоднее поздравление.

И вот зал полон, «ложи блещут». На первых рядах сидят взрослые дяди и тёти, наши заводские шефы. Среди них супруга директора, прекрасная своей роскошной полнотой, редкой в те годы. В памяти калейдоскопом мелькают хоровод вокруг ёлки, малыши, радостно кричащие: «Ёлочка, зажгись!», выступление нашего хора с красивой солисткой Ниной Казаковой… Но главным оставалось ожидание сюрприза. Во всяком случае, для меня. Я не забыла о нём, даже выступая в маленькой интермедии по Маяковскому, в которой играла одна с мальчишками и поэтому сильно волновалась.

После концерта артистов и зрителей пригласили в вестибюль, который превратился в площадку с киосками, «торгующими» разными товарами: тетрадками, открытками, платочками, лентами, конфетами… Но где взять денежки? Чтобы заработать, нужно в киоске угадать детскую книгу по одной лишь фразе. Скажешь название и кто автор – получишь денежку, тоже нарисованную, по которой купишь в другом киоске то, что по карману.

Вот где погорели те, кто ничего не читал и обходил нашу библиотеку стороной! Мы же с одноклассником Славой Сизовым, как самые начитанные, только и успевали считать свои нарисованные дензнаки. В одном случае мне даже удалось опередить Славу – он долго думал, а я с ходу назвала романы Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах». Приобрела я и ленты в косу, и открытки с фотографиями артистов, и даже новые носочки. Вот какой сюрприз приготовили нам воспитатели и старшие ребята! Это они, наряженные в красивые белые фартучки и шапочки, работали продавцами в тех киосках.

Много было в тот день веселья, в зале звучали мазурки, все танцевали – и «детдомовские», и гости. А утром 1 января нас ждали подарки в пакетиках, спрятанные у кого в валенке, у кого в полотенце, у кого под матрацем. Уморённые впечатлениями, мы и не заметили, кто их положил. Но многие, наверное, думали, что Дед Мороз.