У моей свекрови – деменция, которая, увы, прогрессирует. Как же это тяжело, в первую очередь для родственников! Сам-то больной, как мне кажется, особо не страдает и не печалится.

Матери моего мужа скоро исполнится 83. Первые признаки старческого маразма у неё появились в 75 лет, и это выразилось в нежелании готовить. Свёкор, который всегда требовал, чтобы в доме была домашняя еда, слёг с пневмонией, и она сразу поставила на стряпне крест. В лучшем случае сварит бульон и напоит больного. На второе и третье – печенье с молоком. И всё. Оба так питались.

Мой муж и ругался, и стыдил мать за то, что отца не кормит. В ответ слышал: «Он не хочет».

Когда свёкор умер, свекровь потихоньку стала совсем съезжать с катушек. Пыталась готовить – сожгла все кастрюли. Стала забывать, куда положила деньги, документы. Поставит курицу варить и забудет. Муж несколько раз приезжал, когда кухня уже дымилась. Благо там частный сектор и летняя кухня стоит отдельно. В результате купили свекрови электрочайник и отключили газ, стали возить готовую еду. Но всё идёт по нарастающей.

Теперь муж стал закрывать калитку на замок, чтобы мать не ушла и не потерялась – такое уже случалось. Иногда она хулиганит, но больше по мелочам. Например, дворовую собаку, взрослую дворняжку, отвяжет, заберёт в дом, пустит на кровать и кормит из своей тарелки. Мы ругаемся, конечно. Собаку возвращаем на место. То спрячет банку с чаем, то грязную одежду из стиральной машины вынет и наденет на себя, поверх чистой. На днях я только-только вывесила сушиться её бельё на улицу, свекровь его сняла, притащила домой и стопочками мокрое сложила. Ещё и по дорожкам его протащила, пока несла, пришлось всё перестирывать.

Неделю назад раздербанила мешок с мусором. Эти мешки раз в неделю забирает специальная машина. Наш мешок, готовый к вывозу, стоял во дворе, в основном с использованными подгузниками. Их-то свекровь и извлекла, «простирнула» и на заборе развесила. И что ни спроси, она ничего не делала – собаку не отвязывала, туалетную бумагу не разматывала, грязный памперс в ведре не стирала, ежевику под подушку не складывала, диван не переставляла.

Летом жара стояла сорокаградусная. Приезжаем – выходит «красавица»: под лёгкое платье надела юбку, натянула на себя куртку, напялила зимнюю шапку. Спрашиваю:
– Ты не замёрзла? Не холодно тебе?
– Нет, не холодно. Тепло.
– А зачем оделась? Куда собралась?
– Так на посиделки же!

Вспомнила про посиделки: лет пять назад собирались они с бабушками-соседками на скамейке на улице. Тех соседок нет уже – кто умер, кого дети забрали. Спрашиваю, кто на посиделках её ждёт, – свекровь «зависает», не помнит никого.

Недавно муж парковался возле её дома. Свекровь стояла у калитки, смотрела, как сын выходил из машины, потом спросила: «А вы к кому приехали?» Младший брат мужа позвонил с радостной вестью – сын родился. Сообщили свекрови – реакция нулевая. А деверь у неё всегда был любимым сыночком, она так мечтала, чтобы тот женился и подарил ей внуков. Наконец это случилось, но впечатление такое, что она и сына любимого не помнит, и понятие «внуки» ей незнакомо.

Мы с мужем, конечно, делаем всё от нас зависящее, чтобы оградить свекровь от неприятностей, которые могут произойти. Она и накормлена, и ухожена, и под приглядом. Но честно признаюсь: будущее страшит, поскольку знаю, что наша история – ещё цветочки. Что только не творят люди, когда ослабевает ум! Послушаешь разговоры, и создаётся впечатление, что редкую семью обходит это несчастье.

У меня беда со свекровью, а у сестры – со свёкром. Деду 87 лет, с головой совсем беда – заговаривается, видит галлюцинации, слышит голоса. Он ещё и активный: постоянно вскакивает, падает, пытается двигать мебель. Первое время не спал почти и всей семье не давал, а у них ещё девочка школьница. Пришлось вызывать психиатра. Доктор, слава богу, выписал препараты, благодаря которым в их квартире хотя бы по ночам стало спокойно.

Живут они в двушке. Дед – на кухне на диванчике. Комнаты под замком, все колющие, режущие предметы, лекарства и бытовая химия недоступны. И переселить деда некуда. Сделали ему регистрацию, оформляют пенсию. Психиатр предложил определить в интернат, сестра с мужем думают. Но устали они, конечно, страшно.

А ведь ещё в прошлом году дед, кандидат химических наук, работал в НИИ. Когда родственники с ним общались по телефону, не заметили, что он не в себе. Решили забрать, потому что старик оставался один в Донецке. Сестра с мужем давно его к себе звали, но слышали категорическое «нет». Наконец своего добились. И теперь у них весело.