Мне уже 80 лет. Живу в селе. Дети давно выросли, родили своих детей и уехали в другие города. А я не захотела никуда двигаться – доживу на своём месте потихоньку. Помогают – и на том спасибо.

Когда ушла на пенсию, решила от нечего делать записывать свои наблюдения, истории из жизни друзей и знакомых, да и из своей. И получились у меня небольшие рассказы. Все – реальные истории. Накопилось их уже больше сотни. Умру, и всё сожгут соседи, когда найдут. Хочу, чтобы люди читали эти рассказы и, возможно, узнавали в них себя, своих знакомых.

Посылаю на ваш суд один из них.

…В медицинском училище шум и гам. Идёт распределение студентов на летнюю практику. С одной стороны, это здорово – свобода от лекций и зачётов, можно купаться, загорать, ходить в кино. Но, с другой стороны, ещё неизвестно, куда тебя отправят. Может, всё лето будешь в аптеке переписывать рецепты на лекарства и составлять картину заболеваемости населения, а может – описывать трупы в морге, составлять предполагаемые картины смерти. Только не это!

А в конце практики нужно ещё написать отчёт о своей деятельности за подписью руководителя и собрать отзывы о работе.

Большинство ребят надеялись получить направление в школы, детсады. Мальчики желали работать по хозяйственной части, а девочки – помогать медсёстрам, делать уколы, массаж. И никто не хотел трудиться нянечками в отделениях с тяжелобольными. Но тут уж не поспоришь – куда направят, там и будешь мастерство оттачивать. Тем более что только практика давала возможность заработать стипендию, а она всем нужна.

Студентка второго курса Лариса Даниелян, хрупкая черноглазая армяночка, получила направление в ожоговое отделение 3-й городской больницы.

Встала рано утром, надела скромное платье, собрала свои красивые длинные волосы в пучок и скрепила их новой заколкой.

Мама кормила дочку завтраком и наставляла: «Будь всегда вежлива с персоналом, уважительна и терпелива с пациентами. Оказывай больным любую посильную помощь». И, уже провожая Ларису, вздохнула: «Зачем только тебя направили в такое трудное отделение!»

– Я сама напросилась, – соврала Лариса. – Хочу быть там, где особенно трудно, помогать самым несчастным.

В отделении практикантку встретила старшая медсестра Лидия Михайловна, пожилая полная женщина с грустными глазами. Дала ей белый халат, чепчик, перчатки. Халат оказался длинноват, но Лидия Михайловна успокоила: завтра поменяем, сегодня уже нет времени, работы много.

В обязанности Ларисы входило встречать в приёмном отделении больных, провожать в процедурный кабинет, там помогать медсёстрам обрабатывать раны и дальше сопровождать или отвозить пациентов в палаты, укладывать на кровати. Лариса очень жалела своих подопечных, относилась к ним с состраданием. Делала обезболивающие уколы, утешала, всегда улыбалась, обнадёживала. Ночами около самых тяжёлых сидела на стуле, боясь заснуть, хотя глаза сами закрывались от усталости.

Первая неделя пролетела быстро. Больных было не много, в основном ходячие. Они быстро выздоравливали. При выписке благодарили Ларису за доброе сердце. Дарили цветы и шоколадки.

В понедельник по всей больнице раздался крик:
– Срочно в операционную на обработку! Быстрее! Где ваши практиканты, чёрт побери?

Это кричал дежурный врач, пробегая по коридору.

Забегали медсёстры, захлопали двери палат, из которых высыпали ходячие больные, – всем стало любопытно, из-за чего переполох. А по коридору везли каталку с пострадавшим на пожаре человеком.

И вдруг мгновенно наступила тишина.

На каталке лежал мужчина без сознания в окровавленных обрывках одежды. А между ног у него помещался розовый и совершенно здоровый детородный орган в возбуждённом состоянии. Когда каталка проезжала мимо любопытных больных, раздался дружный хохот.

Лариса опустила глаза. А Лидия Михайловна позвала её:
– Пойдём быстрее, его надо обработать для операции.

Вот тут Ларисе стало плохо – голова закружилась. Она никогда не видела это. Лидия Михайловна приободрила практикантку:
– Ох, девонька моя, то ли ещё у тебя впереди! Надевай перчатки и помогай мне.

Она взяла орган рукой, а Ларисе дала бритву.

– Давай, сбривай волосы. Надо аккуратно, чтобы было чисто, а то хирурги не смогут сделать операцию и мужчина умрёт. Давай, дочка, не стесняйся, мы же спасаем жизнь человеку.

Лариса собрала волю в кулак и взялась за дело. Старалась, чтобы руки не дрожали. А Лидия Михайловна шёпотом приговаривала:
– Вот, молодец, так, правильно…

В это время больной пришёл в себя и закричал.

Лариса склонилась над ним:
– Тихо, тихо, сейчас будет легче, потерпите.

Каталку отвезли в операционную, а Лариса села на пол с бритвой в руках и затряслась в рыданиях.

На пятиминутке врачи похвалили практикантку за усердие:
– Мужайся, девочка. Это наш врачебный долг – спасать людей. Мы давали клятву Гиппократа. И ты теперь в нашем строю.

По субботам студенты собирались в парке и делились новостями. Со всеми на практике происходили курьёзные случаи. То и дело раздавался дружный смех.

Гоша Ковалёв рассказал, что приключилось с ним. Он попал в реабилитационный центр ортопедической больницы. Больные после сложных операций лежали с загипсованными руками и ногами.

Гошин подопечный, пожилой худой мужчина, лежал с переломом обеих ног выше ступней – прыгнул с третьего этажа во время пожара в квартире. Гоша поднимал дядю Костю на руки, сажал в специальное кресло и возил в туалет. В кресле имелось отверстие, через которое больные справляли нужду. Кресло заезжало прямо на унитаз.

И вот случился у Гоши конфуз. Он завёз дядю Костю в кресле на унитаз, приподнял за подмышки. Дядя Костя спустил штаны и, усевшись на отверстие, сделал своё дело. Впервые в Гошиной практике – «по-большому».

Теперь самое интересное: надо же вытереть дядя Косте причинное место или подмыть. Вода в бутылке для этих целей стоит на унитазе. Но как это сделать? Гоша вспотел от ужаса.

А дядя Костя хитро улыбнулся и наклонился вперёд:
– Не стесняйся, молодой человек, представь, что я твой родной дедушка.

Случайно зашла в туалет старшая медсестра и всё поняла.

– Ну, давай учиться, – сказала она Гоше.

Женщина ловко подсунула бутылку под дядю Костю, подмыла его, вытащила из кармана салфетку и подтёрла.

– Теперь приподними дедушку, он сам наденет пижаму.

Вся группа заливалась хохотом над Гошиной историей.

Наташа Кравченко славилась на курсе тем, что умела обращаться с детьми. За это её направили в отделение городской детской инфекционной больницы. Наташа не брезговала мыть горшки, подмывать детей, кормить, укладывать спать, читать им сказки и петь песни. Единственное правило, соблюдать которое требовалось неукоснительно, – прежде чем выливать содержимое горшков в унитаз, надо насыпать в них хлорки часа на два для обеззараживания. Ещё Наташе было велено самой регулярно сдавать анализ крови – всё-таки существовала опасность заразиться от подопечных.

Наташа хорошо справлялась с работой. Дети бегали за ней хвостиком, пели песни, устраивали на полу игры в паровозик. Но однажды случилось ЧП.

Вечером маленькие пациенты выстраивались в очередь перед постом медсестры, где получали витаминку. Одна из нянечек погладила по головке трёхлетнего малыша и отскочила с криком:
– Девчата, у нас вши!

И понеслось! Всех детей усадили на веранде, намазали головы мазью, обмотали салфетками – «сидите и не двигайтесь!».

Наташа встала пред этим строем и запела песенку: «Жил-был у бабушки серенький козлик». И все дети сквозь слёзы стали за ней повторять. Через пару часов устроили деткам баню и обрили всех наголо, даже девочек.

Постели отправили в прожарку, сделали усиленную санобработку.

У одной шестилетней девочки, узбечки, были чудные длинные волосы. Наташа не дала их сбрить, а сама с особой тщательностью обработала ей голову. Насчитала 50 штук вшей.

На следующий день эта девочка с полотенцем на голове стояла на веранде. За окном увидела своего отца. Тот, улыбаясь, спросил дочку:
– Чё, голова мыл?
– Не-а, – сказала девочка.
– А чё, голова болит?
– Не-а, – повторила она.
– А чё? – спрашивает отец.
– Пши! – отвечает дочка.
– Чё-ё-ё?
– Пшики!

Что тут было! Папаша помчался к заведующей. Поднял всех на ноги.

Медсестра обратилась к Наташе: «Выручай, а то он всё здесь разгромит».

Наташа вышла к отцу-буяну, сделала страшные глаза, руки упёрла в бока и прочитала ему лекцию:
– Твоя дочка когда последний раз голову мыла? Я у неё пятьдесят вшей насчитала! А у других детей было всего несколько штук. Это вы из своего дома заразу привезли! Короче, скажите спасибо, что я не обрила голову вашей дочке!

Отец ушёл пристыжённый и грустный. На следующий день принёс десять шоколадок медперсоналу и сказал всем спасибо.

А Наташе вынесли благодарность.